У эстонских новостей последних недель есть одна примета: если пишут не о Нарвском танке, значит о ценах на электричество или визах для россиян. Пускай я и не могу побаловать уважаемого читателя разнообразием жанров, но позвольте вернуться к проблеме эстонских иностранных студентов из России, всё ещё пребывающих в плачевном положении. В этой статье я постараюсь подробно ответить на наиболее часто встречающиеся вопросы и аргументировать, почему в нынешнем виде решение изгнать россиян негативно повлияет на эстонскую экономику и интеграцию русскоязычного сообщества.
В чём проблема?
После того как правительство внесло изменение в текст санкции и решило не высылать студентов раньше, чем они смогут доучиться, у многих в голове сложилась картина, что проблема решена. Однако это не так. Во-первых, новости выходят быстрее, чем работает бюрократия, и многие студенты, только получившие отказы от полиции, пока лишь идут их опротестовывать. Во-вторых, все студенты из России в нынешних условиях рано или поздно будут вынуждены покинуть Эстонию, в том числе и те, которые смогут продлить свои ВНЖ по учёбе ещё на год.
Почему это проблема?
Потому что сотни или даже тысячи молодых, мотивированных, хорошо интегрированных людей будут вынуждены покинуть страну. Мягкость эвфемизма „изменение визового режима“ плохо отражает суть происходящего, поскольку речь идёт об изгнании целой группы людей на основании их гражданской принадлежности. Многие из этих людей приехали в Эстонию 3-4 года назад, сдали эстонский на В2 или даже С1, получили или ещё получат образование за счёт эстонского налогоплательщика, чтобы хотя бы частично облегчить дефицит на рынке труда. Даже только среди моих знакомых многие уже работают в школах, больницах, молодёжных, социальных, миграционных центрах, ИТ-компаниях или начали собственный бизнес. Кто-то успел жениться, у кого-то дети пошли в детский сад, многие обрели эстонских друзей и думали, что нашли новый дом. Сейчас же этим людям не остаётся ничего, кроме призрачной надежды на политическое убежище, просьб к окружающим подписать петицию о пересмотре запрета и тихого отчаяния, с которым наблюдаешь, как рушится жизнь, которую долго выстраиваешь.
Каковы материальные последствия высылки студентов?
На данный момент их сложно оценить хотя бы из-за отсутствия публичного обсуждения данного вопроса с университетами и вовлечёнными работодателями. Тем не менее, давайте попробуем поразмыслить. В случае, если иностранные студенты из России будут вынуждены покинуть Эстонию, как минимум, необходимо считать потерянными деньги, потраченные на их бюджетные места. Но этим потери не ограничиваются. В случаях бизнес-школ, наподобие Майнор, речь идёт не только о потере студентов, но и предпринимателей, которые создают рабочие места и приносят налоги в экономику. В случае ИТ-программ Эстония теряет квалифицированных программистов, которых сама же и подготовила. То же самое может быть сказано про любую другую сферу.
Чтобы лучше представлять масштаб: в одном только Тартуском университете учится порядка 250 россиян (плюс прибавьте к этому несколько десятков вчерашних выпускников и членов их семей). Предположим, что потеря даже не двухсот пятидесяти, а трёх сотен бюджетных мест в масштабе Эстонии – это серьёзная утрата, но не катастрофичная. Однако, учитывайте, что многие из этих мест неравнозначно распределены по сферам и были заложены с перспективой долгосрочного планирования.
Например, один из самых серьёзных дефицитов на рынке труда Эстонии – это дефицит учителей: эстонская молодёжь не так часто идёт в преподаватели, как хотелось бы. По правилам, школьные педагоги в Эстонии обязаны иметь магистерский диплом, поэтому на практике школы зачастую вынуждены брать молодых работников сразу после получения бакалавриата, давая им возможность доучиться. Данная проблема в своё время мотивировала, например, Нарвский колледж начать подготовку иностранных студентов в том числе и к работе педагогами. Таким образом, молодые преподаватели, год проучившие эстонский язык, три года проучившиеся на бакалавриате, нашедшие работу в школе и готовые пойти на магистратуру, чтобы проучится на ней ещё два года, вдруг оказываются заложниками политического решения, принятого за неделю, и многолетняя работа как этих молодых людей, так и их учителей выбрасывается на свалку.
Безусловно, иностранные студенты из России не могут являться единственным решением кадрового дефицита в Эстонии, но это абсолютно неоправданное „разбазаривание“ квалифицированного человеческого капитала. Оно крепко ударит по Ида-Вирумаа, где этот дефицит чувствуется сильнее всего.
Каковы моральные последствия высылки студентов?
Если кратко, то крайне негативные и отрицательно влияющие на единство эстонского общества. Абсолютное большинство студентов, прибывших в Эстонию, относятся к ней с любовью и уважением. Не испытывая иллюзий по поводу политического режима России, студенты уехали, чтобы не становится топливом ни для его экономической машины, ни для машины репрессий. Они с охотой учат эстонский язык, пропитываются культурой и участвуют в интеграционных программах. На протяжении всех тех лет, которые я работал в сфере образования, я видел, как эти люди дополняли молодую активную интеллигентную прослойку русскоязычного населения Эстонии, как мост соединяющую местные сообщества. Многие журналисты, дипломаты и политики на встрече с этими студентами удивлялись и продолжают удивляться, что эти студенты, хотя выросли не в Эстонии, выучили эстонский язык в рекордные сроки.
После того, как Россия начала полномасштабную войну против Украины, абсолютное большинство студентов выступило против этой бессмысленной и бесчеловечной агрессии. Кто-то жертвовал деньги украинской армии, кто-то выходил на митинги трубил в соцсетях, кто-то организовывал центры помощи транзитным беженцам задолго до того, как власти набрались решимости и таки открыли палатку. Никто из них не делал это ради одобрения или похвалы, тем более, что ни того, ни другого выходцам из России в нынешнее время не видать. Для российского государства всё крайне прямолинейно: эти студенты – предатели и противники спецоперации, но никто не ожидал, что Эстония внезапно разжалует их из иммигрантов в граждан страны-агрессора. В итоге, русскоязычное сообщество получает сигнал о том, что их происхождение перекрывает любые усилия и заслуги, а отец шестилетней девочки не знает, как ей объяснить, из-за чего их высылают из страны, которая была к ним так добра.
Почему изгнание иностранных студентов из России – плохое решение?
В первую очередь, из-за радикальности данного решения и отсутствия полноценного обоснования. Разумеется, у Эстонии есть неоспоримое суверенное право менять свой визовый режим. Однако, то же самое касается введения новых налогов, законов, перемещения армии на своей территории и многих других вопросов. В переводе с юридического языка мотивация суверенным правом означает „потому, что мы можем“, и сама по себе она редко является обоснованием в политике. Целесообразность же высылки студентов вызывает вопросы. Если проблема состоит в обеспечении безопасности Эстонии, как изначально заявлялось, то почему граждане Беларуси были сначала обозначены как угроза, а потом выведены из таковых после телефонного разговора между Светланой Тихановской и Урмасом Рейнсалу? Почему такой важный вопрос решается настолько легко и быстро?
Если же вопрос состоит в моральной ответственности россиян за войну с Украиной, как утверждает всё тот же господин Рейнсалу, то всё равно неясно, как это затрагивает иностранных студентов, проучившихся в Эстонии несколько лет? Каким именно образом они должны были свергать Путина, изучая эстонский язык в Нарве, Тарту или Таллинне пять дней в неделю? Многие из них поступили в университет и бежали из России, ещё во времена, когда эстонский президент мог встретиться с российским и хотя бы попытаться наладить какой-никакой диалог. В конечном итоге, нарратив о том, что все россияне виноваты, выгоден исключительно тем, кто виноват конкретно и по-настоящему.
Банальный вывод
Навешивание на всех русских иммигрантов ярлыка врагов – это, как недавно выразился Арестович, „тысячи потерянных для фронтов, внутренних и внешних, беларусов и россиян, от рядовых бойцов до специалистов и миллионеров. Это десятки и сотни тысяч колеблющихся, которые могли бы стать на нашу сторону - хотя бы внутренним несогласием - и не станут. Это ресурсы, которые они могли бы саботировать у наших врагов или даже перенаправить к нам“.
Нельзя сводить людей к цвету их паспорта. Если юридическое и политическое решение вопроса иностранных студентов из России не будет найдено, это обернётся материальным уроном для эстонской экономики, множеством разбитых судеб и разочарованием значительной части русскоязычного населения в возможности интегрироваться в эстонское общество, даже если ты очень хочешь. Мне хочется верить, что это решение будет найдено, потому что, как сказал президент Карис по случаю дня восстановления независимости, идти вперед можно, лишь „замечая друг друга, а не расталкивая других локтями“.
