Интервью главы Isamaa Сеэдера: рейтинги нас ”хоронят”, но мы будем и в новом правительстве
Самая старая партия Эстонии, ныне именуемая Isamaa (”Отечество”), снова обзавелась в Нарве собственным офисом. Это небольшое, но уютное помещение в здании на Таллиннском шоссе, 9. Любопытно, что долгое время здесь располагался штаб другой эстонской партии — Социал-демократической, рассказывает "Виру Проспект", взявший большое интервью у председателя Isamaa Хелира-Валдора Сеэдера.
Соцдемы работали на первом этаже, ”Отечественники”, однако, обосновались в мансарде. Несмотря на то, что подниматься к ним придется по довольно крутой лестнице, представители нарвского отделения партии надеются, что жители города захотят и смогут посещать их офис.
— Для каких целей? — спрашиваем мы у председателя партии, депутата Рийгикогу Хелира-Валдора Сеэдера, прибывшего на открытие офиса.
- Чтобы узнать побольше о партии… Выяснить для себя какие-то вопросы, касающиеся работы правительства, возможно, поделиться своими соображениями.
- С июня нынешнего года союз эстонских партий Отечество и Res Publica — IRL называется ISAMAA. Для чего потребовались эти изменения? Это эволюция вашей партии или революция в ней?
— Название IRL (в полном варианте Союз Отечества и Res Publica) появилось в 2006 году, когда объединились две партии. Сейчас мы действительно изменили имя партии, оно стало короче и яснее — ISAMAA. Причина в том, что прежнее было длинным, не очень удобным в употреблении. Также создавалось впечатление, что речь идет о двух партиях, хотя мы давно уже были единой организацией. Одновременно с этим мы пересмотрели свою программу и, так сказать, осовременили ее. Прежде у нас были только предвыборные программы — мы принимали их каждые 4 года на следующие 4 года. На сей раз мы решили создать, и сделали это, постоянную программу: она короткая, чуть больше одного листка. В ней отражены основные мировоззренческие принципы ISAMAA. А предвыборные, политические, будут создаваться на ее базе.
- Чем после такой ”ревизии” вы будете отличаться от других правых консервативных партий, все-таки их у нас в Эстонии теперь совсем даже не мало…
- Никаких особенных изменений мы не произвели, просто зафиксировали свое политическое кредо, поскольку наши выборные программы, я считаю (как считают и другие партии), получаются довольно далекими от наших мировоззренческих основ. Перед выборами мы обозначаем свои подходы к решению коммунальных проблем, говорим о политтехнологиях и пр. То есть становимся не совсем ясными для избирателей как партия.
- В свое время IRL во многом определял политическую жизнь страны. В 90-е годы Март Лаар, ваш лидер, занимал пост премьер-министра, но с конца 2000-х годов партия начала сдавать позиции. Если верить социологам, на следующих выборах в парламент, то есть в 2019 году, ISAMAA может даже не преодолеть 5-процентный барьер. Чем, на ваш взгляд, это вызвано, и что вы намерены предпринять?
- Одну причину я уже назвал — то, что для избирателя мы стали не совсем ясными. Мы хотели получать поддержку от разных групп людей и уже не были правой консервативной партией. Я думаю, это была очень большая ошибка, и в Эстонии, практически на нашем электоральном поле, возникли новые партии — Vaba Erakond, EKRE. Мы это осознали, захотели исправить. Я оптимист и считаю, что ISAMAA способна восстановить свою позицию. Сейчас мы, конечно же, влияем на политику правительства, поскольку являемся членами коалиции. Думаю, войдем в состав и следующего правительства.
Поддержка у нас в данный момент, может быть, и меньше, чем в более успешные периоды, но в реальности мы всегда получали лучший результат, чем нам пророчили разные рейтинги. В первую очередь благодаря персонам, входящим в избирательный список: это авторитетные и деловые люди. Они получают голосов больше, чем партия как таковая. В парламенте мы в итоге имели от 7 до 30 мест.
- EKRE начала очень бодро развиваться, потому что с ней эстоноземельцу все понятно: это те, кто против однополых браков, кто за выход из Евросоюза (финансовая помощь Эстонии заканчивается, пора говорить о самостоятельном пути развития). Не секрет, что эта мононациональная партия стала получать поддержку и у русскоязычных жителей страны. Все-таки чем от своих политических конкурентов отличаетесь вы? Какое оно, лицо партии ISAMAA?
- Отличаемся тем, что не занимаемся популизмом. Финансовая помощь от Евросоюза — да, уменьшается, это уже не то, что, скажем, 8-9 лет назад. Но все же мы и сейчас, и в ближайшем будущем будем получать гораздо больше средств, чем вкладываем. Для нас как партии важно, что, входя в состав Евросоюза, Эстония обеспечивает возможность свободного перемещения людей в пределах ЕС, а это очень существенно для молодежи. Если мы в Евросоюзе, у нас открытая экономика. В одиночестве с потребностями внутреннего рынка, то есть если мы будем и производить, и продавать внутри страны, нам не справиться.
Если говорить о вопросах внешней и внутренней политики, наши различия можно сформулировать так: ЕКRЕ очень радикальна, иногда они ведут себя как экстремисты, а мы — патриоты страны.
- Должно быть, вам известно, что для русскоязычного избирателя, на которого вы сейчас направили свое внимание, открыв здесь офис, очень существенно — какими вы видите отношения с Россией.
- Нам очень важно, чтобы Эстония имела хорошие отношения со всеми своими соседями: и культурные, и экономические. На политическом уровне отношения между Россией и Эстонией, и на самом деле с Евросоюзом, сейчас, конечно, не самые лучшие, поскольку есть взаимные санкции. Но я думаю, что обе стороны заинтересованы в том, чтобы ситуация в Балтийском регионе улучшилась. Я имею в виду прежде всего безопасность, ведь эмиграция, которая проникает из Африки и других стран, — это очень большая проблема. Добавим к этому террористические угрозы. Хотя все страны в практическом смысле конкуренты, Эстония должна со всеми больше сотрудничать: у нас есть общие интересы, и это то, что может нас объединить.
- Думали ли вы как руководитель ISAMAA, как парламентарий, что же в этом смысле можно предпринять конкретно? По-моему, даже наши межпарламентские группы — России и Эстонии — перестали встречаться. Была, мне помнится, пару лет назад попытка наладить транзит…
- Конечно, на каком-то уровне связи существуют, но не на высшем. Их восстановление потребует времени, тем не менее, я думаю, все уладится. Географически Россия и Эстония находятся рядом, передвинуться на другое место ни у одной из них не получится. Мы заинтересованы таким образом в контактах и в их развитии.
- А если говорить предметно: вы находились на посту министра сельской жизни Эстонии — у вас были какие-то контакты Россией?
-Конечно. Кстати, я единственный министр, кто со своим коллегой, министром сельского хозяйства России, встречался несколько раз — конкретно, 3. Ни один министр ни до меня, ни после, если брать период восстановления независимости Эстонии, не встретился со своим российским коллегой ни разу. Так что комплекса мы не имеем…
- А на товарообмене это как-то сказалось?
-Да, когда мы встречались, в Эстонии остро встала проблема реализации молочных продуктов: экспорт в Россию был запрещен. Мы пообщались на эту тему, и в итоге экспорт открыли.
- В последнее время ISAMAA периодически упоминалось не в самом приятном контексте: с ним распрощались видные политики: Эне Эргма, Марко Михкельсон, Маргус Цахкна. Верно ли, что во всех этих брожениях внутри партии была заинтересована Партия реформ и что это была месть за то, что вы с центристами договорились по поводу кандидатуры президента на момент его выбора?
- Правда то, что все мы конкуренты. Но то, что мы договорились с центристами — этого не было. У реформистов имелась проблема внутри партии. Они не смогли договориться, кто их общий кандидат: одни были за Марину Кальюранд, другие — за Сийма Калласа. В итоге нужного количества голосов ни первая, ни второй не получили, а президентом стала Керсти Кальюлайд. Что касается Михкельсона, Цахкна. Эргма — они ушли потому, что при подготовке мировоззренческой программы мы остановились на консервативных позициях, они же хотели быть более либеральными и потеряли свое место в партии. Были и еще некоторые тонкости.
- С конкурентами понятно, а кто ваши союзники — действующие и потенциальные?
- Мы готовы работать со всеми партиями, которых народ захочет видеть во власти. На уровне самоуправлений для ISAMAA сейчас существуют самые разные комбинации. В Нарве мандат на управление, однако, имеют только центристы. Должен отметить, что для нашей партии очень важна региональная политика.
Мы хотим, чтобы государство было ближе к человеку и человек был ближе к государству. На периферии должно быть больше государственных рабочих мест и открытых услуг. В частности, мы делали предложение, чтобы Sisekaitseakadeemia, Академия внутренних дел, была полностью переведена в Нарву. Такого согласия от партнеров по коалиции не получили, но часть учебной базы все-таки теперь будет располагаться в Нарве.
Мы выступаем за то, чтобы в Ида-Вирумаа развивалась и другая инфраструктура: дороги, интернет и прочее — это очень важно для предпринимателей, поддержка которых всегда была нашим приоритетом. Важно и для молодежи, которая пока не видит в этом регионе особой привлекательности и в большинстве своем не хочет связывать с ним свою жизнь.
- Г-н Сеэдер, вопрос к вам как к бывшему министру: довольны ли вы сегодняшним состоянием сельского хозяйства в Эстонии?
- Оно уже прошло период разрушения производственной базы, падения объемов продукции и теперь развивается. Проблемы, конечно, есть. В том числе и касающиеся сельской жизни вообще: технологии пришли и сюда, количество рабочих мест уменьшается. Сейчас наш главный потенциал — переработка сырья. Мы должны перевести ее на более высокий уровень, что даст возможность получать большую прибавочную стоимость. Поскольку страна у нас маленькая, объем производства небольшой, мы можем найти свое место на мировом рынке.
- Что в этом году будет в Эстонии с урожаем на полях и в огородах?
-Урожай будет, но небольшой. Если будут дожди, без картошки и овощей мы не останемся. Но засуха уже свое дело сделала — рекорда зерновых ждать не стоит.
- Хлеб подорожает?
- Не обязательно. Это будет зависеть от мировых цен, мы ведь и импортируем, и экспортируем. Рожь продаем, пшеницу покупаем. То есть то, какая картина будет у нас на столе, в современной жизни определяется и во многих далеких от нас местах.
