В Данию — три месяца, в Финляндию — год, к нам — три года. Почему лекарства для лечения рака так долго идут в Эстонию?
(16)
Эстонский онколог Пеэтер Падрик отмечает, что в сутки в Эстонии диагностируют рак в среднем у 24 человек, а от него умирают 11 человек в день.
Профессор Хеле Эвераус обеспокоена доступностью средств для лечения рака в Эстонии. Согласно данным Европейской федерации фармацевтической промышленности и ассоциаций, из 43 одобренных в период 2015–2018 новых онкологических лекарств эстонским пациентам доступны лишь 14. В Финляндии же эта цифра составляет 33.
В среднем уходит 947 дней, чтобы онкологическое лекарство появилось в Эстонии, когда в Финляндии на это уходит лишь 375 дней, а в Дании и вовсе 86 дней. Тем временем у ракового больного каждый день на счету, отмечает Эвераус.
Больничная касса: за год на лечение рака ушел 131 млн евро
Эрки Лайдмяэ, заведующий отделом лекарств и медицинских вспомогательных средств Больничной кассы, рассказывает, что в прошлом году в список компенсируемых Больничной кассой лекарств добавилось 17 средств для лечения рака.
В 2019 году Больничная касса покрыла лечение рака для 40 000 пациентов на сумму в 131 млн евро. Из этой суммы 80 млн евро ушло на услуги врачей и 51 млн — на лекарства. От общего бюджета на лекарства Больничной кассы это составляет 22%.
Лайдмяэ отметил, что несмотря на плачевную ситуацию с доступностью новых онкологических лекарств, рапорт ОБСЕ об общей доступности онкологических лекарств, рассматривающий доступность 109 возможностей лечения, дал Эстонии оценку в 62%. Такой же показатель и в Литве. Например, в Чехии и Франции 70% и 76% соответсвенно, а в Германии и Дании — 90%.
Что касается списка рекомендуемых ВОЗ лекарств, представленного в рапорте, то в Эстонии их доступность составляет 100%, отметил Лайдмяэ.
Фонд лечения рака: за принятием выбора должны стоять не деньги, а человеческие жизни
Основатель фонда лечения рака "Подаренная жизнь" Тойво Тянавсуу согласен, что Больничная касса не должна компенсировать все лекарства от рака, когда у многих есть аналоги, но больным это объяснить трудно, ведь они не понимают — мол почему они платили всю жизнь налоги, а государство не оплачивает их лекарство?
При этом Тянавсуу отметил, что Больничную кассу не интересуют реальные результаты. Если на бумаге указано, что лекарство, согласно исследованиям, продлевает жизнь ракового больного на три месяца, то Больничная касса и рассматривает его как "продление жизни на три месяца", когда на самом деле некоторые больные благодаря нему получают год жизни или даже два.
Фонд сделал Больничной кассе предложение: он будет покупать больным лекарства, и если они начнут им помогать, то тогда уже касса возьмет расходы на себя и начнет их финансировать. "Но нам сказали, что так нельзя сделать", — констатирует Тянавсуу.
Он подчеркивает, что одно и то же лекарство оказывает на разных пациентов совершенно разное влияние — кому-то не помогает, а кому-то значительно продлевает жизнь.
"Выбор приходится делать, конечно же, и в отношении денег. Но за принятием выбора должны стоять не одни лишь деньги, а человеческие жизни", — считает Тянавсуу.
