“СССР — государство террористов”. Сергей Метлев — про эстонский садик и борьбу с коммунизмом
Ты закончил русскую школу?
У меня вообще трагичная история, как бы пафосно это ни звучало. Родители решили отправить меня в эстонский детский сад. В одном из детсадов создали русскую группу. Идея была в том, что дети будут общаться на двух языках, так как воспитатели двуязычные. На деле оказалось, что это странный русский детский садик внутри эстонского садика. Русская группа была изолирована от эстонских детей на втором этаже. Родители засекли, что я не начинаю говорить по-эстонски. Попросили, чтобы меня перевели в эстонскую группу.
Это был вроде 1994 год. Три года назад развалился Советский союз. Советская армия только уходила. Отношение к русским детям среди эстоноязычных детей было очень-очень консервативным, мягко говоря.
Ты это чувствовал?
Я этого не чувствовал. Просто знаю, что директор отказалась меня переводить в эстонскую группу. Сейчас — это невозможно. С тех пор многое изменилось.
После долгих уговоров, меня в итоге взяли в эстонскую группу. Сначала были очень плохие взаимоотношения с некоторыми мальчиками. Они пытались со мной поговорить, понимали, что я не могу, и раздражались.
Помнишь это?
Да, конечно. В группе был один лысый парень — Рандо. Если говорить по народному, он бычил на меня. Это заметили воспитательницы. И они сделали то, что очень сильно повлияло на мою судьбу. Мы всей группой сели в круг. В центр вызвали меня и этого парня. Воспитательница сказала примерно так: ”У Рандо и Сергея небольшие проблемы. Наверное, потому что Сергей еще не очень хорошо говорит по-эстонски. Но Сергей такой же хороший парень, как и все. Вы можете с ним говорить, и скоро он будет с вами общаться так же хорошо, как он говорит на своем родном языке”.
Эти слова, как оказалось, сильно повлияли на мою жизнь. С раннего возраста у меня сформировалось понимание, что эстонцы — тоже мои люди, эстонский язык — тоже мой язык. Потом я закончил детский сад, отлично владея и эстонским, и русским. Затем меня отдали в русскую школу.
Почему не в эстонскую?
Около дома была Таллиннская Мустамяэская реальная гимназия. Там открывали интеграционный класс с дополнительным изучением эстонского. Стоит отметить, родители у меня всегда спрашивали мнение, уже с детства. Я подумал, почему нет, родным языком тоже нужно владеть, а эстонский я уже знал. Получилось так, что эта ”интеграционная штучка” просто кончилась. К 8-му классу я уже практически не говорил по-эстонски, у меня были одни тройки. С 9 класса я начал ходить к репетитору, на что тратились большие семейные ресурсы. В итоге закончилось все хорошо, поступил в Тартуский университет и получил юридическое образование на эстонском языке. Даже магистратуру закончил.
На каком языке ты сейчас чаще общаешься?
С друзьями и знакомыми примерно 50 на 50. Я вращаюсь в таком круге, где очень много приятных и образованных русских, с ними разговариваю по-русски. На работе только на эстонском.
Друзей тоже 50 на 50? Или больше эстоноговорящих?
Среди всех людей, которых я квалифицирую друзьями и знакомыми, эстоноговорящих больше. Моя профессиональная жизнь долгое время связана с эстоноязычным пространством, оттуда эти контакты и появились. Если честно, мне везет. Многие, когда общаются постоянно на неродном языке, однажды просыпаются и говорят на родном с акцентом. У меня такого нет, так как круг общения разный, все уравновешенно.
Почему ты в Facebook пишешь только на эстонском?
Когда я начал вести Facebook, я задумывал его как свой публичный блог. Я никогда не считал, что Facebook это то место, в котором нужно рассказывать о своей личной жизни. Я считаю, это не нужно. Иначе общество вообще не оставит тебе ничего приватного.
Я завел Facebook в 2011 году. Тогда меня добавляли в друзья в основном эстоноязычные. Поэтому и стал писать на эстонском. В то время в местном Facebook было мало русскоязычных.
Ты очень активен в соцсетях. По каждому крупному скандалу высказываешься. Почему?
Я стараюсь высказываться меньше. Раньше писал чаще. Когда молодой человек начинает активную общественную деятельность, у него слишком много мнений. Его пучит от мнений. Потом человек начинает понимать, что иногда это просто шум. Порой перечитываю свои тексты и думаю: про это вообще писать не надо было, тут мало фактов, тут тема слабая.
Что касается мотивации. На всех своих должностях я всегда следовал формирующей идее служения обществу. Я сам хочу жить в свободной, независимой и демократической Эстонии и вижу, что абсолютное большинство нашего народа тоже. Эти ценности нужно в общественной дискуссии озвучивать и защищать, чтобы они не растворились, ибо из истории знаем, что последствия их растворения могут быть для каждого из нас катастрофическими.
Ты хочешь стать президентом Эстонии?
Нет ни одного президента в истории Эстонии и мира, который об этом думал всю жизнь и к этому шел. Президентство — это заслуга перед общество. Или случайность.
Не задумывался об этом?
Нет. С третьего класса, когда баллотировался в мэры класса, не задумывался.
"Очень сложно сказать советскому патриоту, что СССР — государство террористов. А это, безусловно, так"
Давай поговорим про твою работу. Ты родился 20 августа 1991 года.
Да, я прожил в СССР примерно 12 часов.
Сейчас ты работаешь в Эстонском институте исторической памяти. Недавно вошел в правление. Если кратко, чем этот институт занимается?
Мы 20 лет занимаемся научным исследованием преступлений тоталитарных режимов — нацистской Германии и Советского союза. Изучаем механизм и идеологическую составляющую этих режимов.
Почему для тебя это так важно? Ты даже не жил во время советского коммунизма.
Разумеется, так же как и эксперты по Древнему Риму не жили в Древнем Риме (смеется).
1. Меня всегда интересовала история. Я прочел множество книг по истории. 2. Вижу, что в наших сердцах до сих пор присутствует недалекое советское прошлое. У кого-то это боль, у кого-то розовая ностальгия. Эстонское общество находится в зоне прямого влияния советского прошлого и поэтому, занимаясь данной темой, ты занимаешься во многом настоящим и чуть даже ближайшим будущим.
Когда я сюда пришел, задачи института начали расширяться. Сейчас наша цель — открытие музея памяти жертв коммунизма в Батарейной тюрьме. Для открытия требуется популяризация нашей деятельности. У нас работают лучшие историки. Моя задача, чтобы их знания и информация доходили до нашего общества.
Мы просвещаем людей о том, как в обществе начали доминировать режимы и идеи, не терпящие критики. Из-за этих идей с лица земли начали стирать целые группы людей, начали массово лишать людей всяческих прав, преследуя райский мираж счастливого будущего. Мы изучаем механизмы их создания. Показываем людям, что подобное может повториться. Сущность человека не меняется. Конечно, коммунизм в том виде, который существовал в СССР, не вернется. Но в новых вариантах, используя подобные лозунги и механизмы одурачивания, может восстановиться. Задача историка показать, как работали подобные режимы. Опасно заигрывать с идеями сильной руки и райского будущего вокруг одной партии или лидера.
Можешь рассказывать дикую историю преступления коммунистов против жителя Эстонии?
Я знаю таких историй очень много. Расскажу одну, очень типичную.
В Вильяндимаа на одной ферме эстонец после войны дал кров и пищу двум мужикам. Они у него работали, он их кормил и давал жилье. Он спас их от голодной смерти.
Поступила информация, что у него на ферме работают два человека. Нужно понимать, что в классовой теории СССР — наемный труд со стороны частного лица запрещен и называется эксплуататорством. НКВД сразу занялось этим делом. Оказалось, хозяин очень уважаемый в деревне человек. Местные коммунисты даже за него вступились. Представителям НКВД все говорили, что те двое не его работники. А он дал им еду и жилье в обмен на помощь в хозяйстве, чтобы оно не развалилось. Это не помогло. Его признали эксплуататором, врагом народа. Отправили в Сибирь, где он погиб. Таких историй очень много. Меня поразил масштаб зла. Особенно по отношению к человеку, который, даже по тем критериям, не может быть врагом.
Смотри, скорее всего, эстоноязычные знают эту историю или ей подобные. Среди русскоязычных не принято такое вспоминать, а определенное количество и не догадывается, что такое могло быть. Но, как ты однажды сказал, рабочие языки института эстонский, английский и только потом русский.
Если говорить про английский язык — наш институт занимается международной работой. Мы представляем Эстонию в международных организациях. Мы очень много сотрудничаем с Германией, Польшей, Литвой и другими странами.
Русский язык — ситуация не такая печальная. Мы много переводим своих материалов. У нас есть портал, там постоянно публикуются хорошие материалы на русском языке. У нас есть партнеры в России — общество ”Мемориал”. Они для нас пишут, мы с ними делали конференцию на тему некрополистики — исследование мест захоронения жертв режима. Проводим мероприятия для учеников на русском языке.
Основная ценность нашей работы в том, что мы увеличиваем объем качественных сведений о преступлениях коммунистических режимов в глобальном информационном пространстве — от документальных фильмом и инфопотока в социальных сетях, до исторических обзоров и серьезных книг. В условиях действующего красного режима независимой исторической науки не существовало, поэтому многие годы политические репрессии было изучать запрещено. Не во всех странах есть хорошее звено историков, которые этим занимаются и не во всех бывших коммунистических странах это приветствуется. Есть дефицит правдивой информации, особенно на русском языке. С этим дефицитом связано непонимание, что такое массовые депортации 1941 и 1949 года и розовый налет на восприятии преступных действий СССР на международной арене.
С человеческой точки зрения я понимаю, почему часть взрослого поколения не горит желанием изучать тему преступлений советского режима. Например, очень сложно сказать советскому патриоту, что СССР — государство террористов. А это, безусловно, так. С 1917 года Советский союз в буквальном смысле закопал 20 миллионов человек, учитывая все разновидности террора.
Если человек согласиться с этим, значит, та страна, с которой он себя ассоциирует, в которую он верил, связана с гигантским количеством смертей и несправедливости и, соответственно, все это время он попросту жил в обмане и морально ответственен за произошедшее. Это больно признать.
Немецкая нация коллективно пережила это. Они поняли, что все хоть как-то связаны с газовыми камерами. Если мы (немцы — RusDelfi) и не убивали, мы тихо молчали, проголосовали за Гитлера в 1930х. Понять это — сложно и больно. Но они это сделали и теперь являются передовой нацией, на первых местах в Евросоюзе. Зло нацизма больше не имеет власти над их национальных сознанием.
Русское культурное пространство должно пройти подобный путь. Это не самолинчевание и поливание себя помоями. Нет. Это очищение от зла, красного зла. Кто были те люди, которые творили массовый террор во времена Сталина? Все, начиная от начальника НКВД, до простых людей, которые помалкивали, а хотя можно было помочь. Пока не пройден путь очищения, будем нести бремя, которое толкает некоторых нагло отрицать страшные деяния этой власти.
Представьте, вы смотрите на серийного убийцу. И вам в зале суда говорят, что он был хорошим врачом, примерным семьянином, платил налоги — у вас сразу появилось желание его отпустить? Забыть убийство 10 людей? Так же с режимами. Многие ведь вспоминают бесплатное образование, квартиры, работу на заводах.
Почему в Эстонии есть мемориал жертвам коммунизма, а жертвам нацизма — нет?
Есть, почему нет. В Клоога уже долгие годы стоит мемориальный комплекс. Наш институт открыл в прошлом году инфопортал о лагере в Клоога и его узниках. В Эстонии погибли около 1000 евреев, наших граждан. В 1942-1944 годах сюда в качестве рабской рабочей силы пригнали более 12 000 евреев из Германии и стран ею оккупированных. Из них в Эстонии погибли 7000-8000, около 4600 перевезли в другие лагеря за пределами Эстонии, где большая часть тоже погибла.
Да, тема преступлений советского режима доминирует. Просто потому, что в течение 50 лет даже говорить об этом было нельзя. Совсем недавно стало возможным написать книги, снять фильмы, посмотреть документы о жертвах. Эта тема еще имеет огромный неразобранный пласт для изучения. Эта тема не закончена, она открыта. Тема холокоста — настолько проработана, является доминантом европейской исторической памяти, никто не может подвергнуть это сомнениям. С преступлениями красных режимов — не так.
Максимально кратко, что такое патриотизм?
Ты садишься на самолет в Берлине, летишь в Эстонию. Чем ближе ты к Таллинну, тем больше у тебя желание сойти на землю, так как ты очень хочешь домой. Ты приземляешься, проходишь по нашему милому и домашнему аэропорту. Уже вечер, проезжаешь по улицам города на такси. И в этот момент ты понимаешь, что не хочешь жить в другом месте.
А потом, чтобы это все существовало в таком виде, нужно работать, вносить вклад в общество. Это тоже важная часть патриотизма. Об этом всегда нужно помнить.
