Ни жив, ни мертв. Что происходит с личными данными человека, если он пропал без вести
Они не могут считаться умершими, но уже и не живы для общества. А на то, чтобы признать пропавших людей скончавшимися, у родных уходит много сил и времени. Что в этот период происходит с пособиями, пенсиями и личными данными пропавшего человека, через что приходится пройти родным, чтобы узаконить факт смерти — узнала ”МК-Эстония”.
”Все началось в 1974 году, тогда у мужа стали проявляться признаки психического заболевания. Но до 2013 года мы не могли никуда его пристроить на попечительство. Сначала мы жили вместе у нас в деревне, но последние годы муж жил с сыновьями в Таллинне, сначала с одним, а потом с другим. Я приезжала только раз в неделю. Из-за психических проблем супруга так было лучше”, — рассказывает Галина Криворучко, чей муж Виктор пропал без вести.
Всего неделя
Она вспоминает, как трудно порой было с душевнобольным человеком. Супруг мог что-то придумать себе, с недоверием относился к родным… Но 31 июля 2013 года он спокойно собрался, сам взял свои вещи и согласился поехать в дом по уходу.
”О нем пообещали заботиться. А через неделю, 7 августа, мне звонит сын — папа пропал. Честно говоря, меня эта ситуация поражает — сдала мужа под расписку, как ребенка. Как он мог уйти оттуда и пропасть? Их же там лекарствами пичкают. Но этого мы уже никогда не узнаем”, — констатирует пенсионерка.
Сначала открыли дело, но так как Виктор ушел не из дома, то заявление о его исчезновении подавал дом по уходу. Галине оставалось только звонить периодически следователю и спрашивать, не появилась ли какая-то информация. Информации никакой не было, и все смирились с тем, что Виктора больше нет в живых. Но так как мертвым он также не был найден, то числился пропавшим без вести.
”Пять лет я была не жена, не вдова. 7 августа 2018 года я подала заявление в суд о том, чтобы супруга признали погибшим, только через пять лет это можно сделать, — поясняет женщина. — Он пропал не из дома, так что писать мне было особенно нечего, я написала буквально четыре строчки. А мне прислали такой ответ, что я была в шоке. Я должна была найти свидетелей, указать время смерти и много чего еще. Когда была передача по радио, в которой Андрес Анвельт отвечал на вопросы, я позвонила и спросила, как проходит процедура признания умершим. Он ответил, что это просто формальность, надо написать заявление. Но у меня вышло все совсем не так”.
Не суд, а издевательство
В суд Галина отвезла три заявления, затем обратилась в другой. Причем суд в Йыгева допустил ошибку, и адрес женщины написал неправильно — как будто она подает заявление из того же дома по уходу, откуда пропал ее муж.
”Выходит, одна сумасшедшая просит признать другого мертвым. Абсурд! Пять лет ты себя чувствуешь очень нехорошо, а когда начинается эта гонка по судам, становится еще хуже. Кажется, что это издевательство, — возмущается вдова. — На суде меня просили описать болезнь мужа. Но я не представляю, как описать болезнь. Есть ведь документы из медицинских учреждений. Так они даже не запросили ничего! Почему вообще должно быть заседание? Почему ни одна, ни вторая судья не запросила в полиции дело?”
И даже когда все, казалось бы, было кончено, Галине прислали бумаги, на которых не хватало печати. Из-за этого ей пришлось снова побегать.
”Пять лет муж был пропавшим, а через пять лет дата его смерти — 7 августа 2013 года. Как будто и не было этих пяти лет, их аннулировали. Хотя все эти пять лет мне было тяжело. В Эстонии с 1996 года сотни человек числятся пропавшими без вести. Так как я сама столкнулась с этим, мне кажется, их данные используют”, — делится мнением Галина.
Она вспоминает, как, когда у нотариуса стали оформлять квартиру на одного из сыновей, нотариус спросила, кто будет получать за мужа деньги. Пенсионерка была удивлена, потому что денег у супруга не было, а пенсию автоматически переводили в дом по уходу.
”Оказалось, управа Хааберсти переводила мужу социальное пособие, там было 870 евро. Деньги я взяла и поехала в управу предупредить, что возвращать ничего не буду. Но там ответили, что претензий не имеют, так как у нас нет статуса без вести пропавшего, есть живой либо мертвый, — говорит Галина. — А когда мужу исполнилось 75 лет, его пригласили в управу района на празднование юбилея. Я ездила туда, хотела посмотреть, как покойники празднуют. Это же издевательство! Я думаю, что данные пропавших используют. Кто-то другой на моем месте ведь мог бы нажиться. Ушел муж из дома, пропал, а жена может его пенсию дальше получать”.
Пропали и нашлись
В Эстонии, по данным Департамента полиции и погранохраны, с 1994 года и до сих пор пропавшими являются 313 человек, которые не были признаны умершими. Почему же они так и остались пропавшими без вести? И неужели нет критического срока, после которого человека автоматически признают умершим и закрывают дело?
Ведущий чиновник по охране правопорядка Департамента полиции и погранохраны Арти Сокк объясняет, что если в течение пяти лет не удается получить никаких данных о пропавшем человеке, департамент взвешивает возможность подачи заявления в суд о признании его умершим. Решение по каждому случаю принимается департаментом индивидуально на основании имеющейся информации.
”По закону такое право есть и у близких родственников, и в некоторых случаях родственники пропавшего используют это право для решения имущественных вопросов, — отмечает Арти Сокк. — В практике полиции были случаи, когда местонахождение пропавшего человека устанавливалось спустя длительный промежуток времени, и оказывалось, что человек жив, но не желал контактировать со своими родственниками и сообщать свои контактные данные. Были единичные случаи, когда человек признавался решением суда умершим, но оказывался жив, в таком случае решение о признании человека живым принимает также суд”.
На каком-то этапе, по словам чиновника, полиция приостанавливает активный поиск человека. Но судебное решение о признании умершим, добавляет он, не аннулирует статус пропавшего без вести на случай, если местонахождение человека удастся установить или он будет найден, к сожалению, не живым.
Нет человека — нет пособий
Но что же происходит с выплатами, которые положены человеку от государства, если он пропадает? Кто получает за него, например, пенсию, пока официально человек не признан умершим?
”Как в случае пенсий, так и в случае семейных пособий система работает следующим образом. Когда человек пропадает без вести, полиция уведомляет об этом Департамент социального страхования, — отвечает менеджер по коммуникациям ведомства Кайли Уусмаа. — Поскольку семейные пособия предназначены для воспитания детей, мы прекращаем выплачивать их пропавшему без вести и начисляем пособия другому лицу, воспитывающему ребенка. Однако пенсия является пособием для конкретного человека и не назначается никому другому в случае пропажи без вести”.
После того, как департамент получает от полиции уведомление о пропаже человека, он приостанавливает выплату ему пенсии до выяснения обстоятельств. Если окажется, что человек жив, ведомство, отмечает Кайли Уусмаа, вернет ему всю причитающуюся сумму.
Кстати, пенсионеры, которые получают эстонскую пенсию, но проживают за рубежом, должны периодически подтверждать, что они живы, и делать это нужно до 1 марта каждого года.
Что касается городских выплат, руководитель Таллиннского департамента социальных дел и здравоохранения Вахур Кельдрима объясняет, что все выплачиваемые городом пособия назначаются на основании заявления конкретного человека и исходя из обоснованной необходимости.
”Также они выплачиваются и обрабатываются в соответствии с видом пособия посредством Регистра базы данных социальных услуг и пособий (STAR) или Банка данных универсальных пособий Таллинна (UNTO), — объясняет чиновник. — Эти банки данных связаны с разными государственными базами и инфосистемами и, исходя из этого, ситуация, когда деньги годами копятся на счетах человека, который пропал без вести и не признан судом умершим, невозможна”.
Несмотря на всю прозрачность начисления пенсий и пособий, в Эстонии были случаи, когда система давала сбой и выплаты начислялись даже уже умершим людям. В таких ситуациях государство требует потом вернуть переплаченные средства.
