История со счастливым концом: на недееспособного инвалида после вступления в наследство повесили чужие долги

Сергей Лукин из Кохтла-Ярве оказался в непростой ситуации. У него есть сын-инвалид по имени Андрей, он недееспособен. В 2014 году умер дедушка Андрея, оставив ему в наследство четверть квартиры в Кохтла-Ярве. При вступлении в наследство был составлен акт инвентаризации, согласно которому никаких долгов у покойного не было, только квартира. ”Но вскоре выяснилось, что за квартирой числились долги перед квартирным товариществом еще до вступления в наследство, — говорит Сергей. — И теперь их повесили на инвалида, который к ним не имеет никакого отношения”. В нюансах наследования на примере этой непростой истории — как не потерять больше, чем получили — и разбиралась ”МК-Эстония”.

Сергей Лукин рассказывает, что его сын — инвалид с рождения. Сергей растит его с самого детства. И, по его словам, хотя Андрею уже 25 лет, по развитию — всего лет 5–7, не больше.

”Мы развелись с его мамой еще в 1998 году, он сначала был с ней, потом начались пьянки-гулянки, и я забрал сына к себе, — рассказывает отец. — У него есть еще сводная старшая сестра по матери. Много лет назад их мама умерла, сестра жила в квартире, о которой дальше пойдет речь, с бабушкой и дедушкой. Андрей же все это время жил со мной. А в 2014 году умер и дедушка, и на его квартиру было три наследника — Андрей, его сестра и еще один родственник, который живет в России. Андрею и сестре досталось по четверти от 3-комнатной квартиры, родственнику из России — половина”.

Государственная машина против инвалида

Сергей добавляет, что все это время в квартире продолжала жить сестра Андрея со своими детьми.

”Но когда судебный исполнитель составлял акт инвентаризации, ни о каких долгах речи там не было, — поясняет мужчина. — Потом же выяснилось, что на квартире долги. Если бы я об этом знал, то как опекун я бы отказался от такого наследства для моего сына. А теперь эти долги повесили на него!”

Самое несправедливое, по его словам, что все — и нотариус, и суд, и квартирное товарищество, и судебный исполнитель — были в курсе, что один из наследников — недееспособный, в этой квартире не живет и долги к нему отношения не имеют.

”Но все равно ни на что это не повлияло, — констатирует мужчина. — Когда КТ обратилось в суд против Андрея, я объяснил ситуацию. В суде меня с сочувствием выслушали, но все равно приняли решение, по которому Андрей должен погашать эти долги. Несколько лет длились суды, но безуспешно. Потом делом занялся судебный исполнитель, он продал квартиру, которая изначально, на момент вступления в наследство, стоила 4000 евро, вполовину дешевле. Итог: квартиры нет, и на недееспособном инвалиде висит еще 3000 евро долга!”

Сергей сетует, что истинный должник, сестра Андрея, как только заварилась каша с судами, быстренько съехала.

”Но не платит, — говорит Сергей. — В итоге добиться справедливости не удалось, и долг сочли солидарным. Вот так вот государственная машина проехалась по инвалиду”.

Винит в этой ситуации Сергей также судебного исполнителя Кристель Маальман: ”Именно она составила акт, по которому за квартирой не числилось долгов. И если бы я знал, что они на тот момент уже есть, то отказался бы от наследства. Понимаете, я как опекун недееспособного лица должен каждую сделку от его имени обосновывать суду и получать на нее разрешение. Если бы я просто так отказался от наследства, суд бы это не одобрил. А так как по акту инвентаризации долгов не было, не было и оснований для отказа от четверти трехкомнатной квартиры в Кохтла-Ярве”.

Однако судебный исполнитель Кристель Маальман заверяет, что на момент смерти наследодателя никаких долгов на самом деле не было. И в акте отражается именно состояние имущества на момент смерти.

”Долги перед КТ возникли после смерти наследодателя, — подчеркивает она, — так как наследники не платили за квартиру. Судебный исполнитель отвечает за неверный акт, только если сознательно не внес требования в акт инвентаризации. В данном же случае мне ни о каких требованиях не сообщали, и акт, составленный мной, соответствовал действительности”.
Из документов выходит, что между смертью наследодателя и составлением акта прошло более полугода: дедушка Андрея умер 6 сентября 2014 года, а акт инвентаризации был составлен только 12 мая 2015 года. И вполне могло быть, что за эти месяцы набежал долг в 700 евро.

Простая арифметика

Судебный исполнитель Татьяна Афанасьева поясняет, что на самом деле многие ошибаются, думая: ”Вот сделают акт инвентаризации, и тогда я решу, буду я вступать в наследство или нет”.

”В реальности на момент ходатайства о проведении инвентаризации имущества человек фактически уже принял наследство, — поясняет судебный исполнитель. — Но многие заблуждаются, думая, что до составления акта они наследство еще не приняли. Если бы требование КТ было бы внесено в список наследственного имущества и общая сумма требований превысила бы стоимость четверти квартиры и иного наследственного имущества, то опекун недееспособного наследника обязан был бы незамедлительно подать в суд заявление о признании наследственного имущества банкротом”.

Она добавляет, что КТ было обязано сообщить судебному исполнителю о своем требовании (если оно было) в отношении собственника квартиры в рамках проводимого вызывного производства.

”Если КТ этого не сделало и предъявило требование к наследнику после окончания вызывного производства и после составления списка имущества, то наследник должен ответить перед КТ только в сумме стоимости имущества, на которое он обогатился, — подчеркивает судебный исполнитель. — Например: стоимость наследуемого имущества составляет 600 евро (деньги на счету + стоимость четверти квартиры в Кохтла-Ярве). В инвентуре указано, что к наследодателю есть требование по СМС-кредиту 150 евро. Стоимость инвентуры была 42 евро, похороны наследодателя обошлись в 250 евро (эти расходы также покрываются за счет наследуемого имущества). Считаем: 600–150–42–250 = 158 евро — сумма ”обогащения”.

Также, поясняет Татьяна Афанасьева, в подобных случаях к требованию КТ следует применять и срок давности, отсеивать те требования, по которому срок давности уже истек. И из реального требования удовлетворению подлежит только сумма в пределах суммы обогащения.
И поскольку по закону расходы на проведение инвентаризации компенсируются за счет наследственного имущества, в данном случае требовать их повторной компенсации наследник не может.
”Чтобы не оказаться в ситуации, где вы получили лишь четверть квартиры в Кохтла-Ярве, при этом проведя инвентаризацию наследства, и после только платите и платите по долгам, нужно знать законы или обращаться к компетентному юристу для получения консультации”, — советует судебный исполнитель.

”Долги не переходят новому владельцу”

Возникает еще один вопрос: как так могло получиться, что квартира продана, а долги остались? Неужели долги, висящие на квартире, не переходят новому владельцу?

Однако судебный исполнитель Наталья Малахова заверяет, что если квартиру продают в исполнительном и банкротном производстве, то нет.
”В этом деле — три должника, один из которых живет в России. По решению суда, с трех наследников солидарно была взыскана в пользу КТ задолженность 2309.59 евро и пени с суммы основной задолженности 1446.75 евро, начиная с 01.07.2016 до полного погашения задолженности 0.07% в день. Решением суда также предусмотрены пени с суммы судебных издержек 558 евро, начиная со дня вступления решения суда в силу до полной оплаты. К сумме требования добавилась плата судебного исполнителя 576 евро, общая сумма задолженности была 2885,59 евро, — поясняет она. — 11.11.2019 года на повторных публичных торгах квартиру продали за 2000 евро. Купило ее КТ, так как других желающих на торгах не было”.

Она добавляет, что, учитывая обстановку на рынке недвижимости в регионе и имеющуюся практику, без активного участия собственника квартиру могут продавать до тех пор, пока ее стоимость не снизится до 70% от начальной цены.

”Также надо учитывать, что дом находится в практически аварийном состоянии из-за образовавшейся трещины, и КТ пошло на риск, взяв квартиру себе на баланс, — поясняет Малахова. — Чаще всего КТ отчуждают такие квартиры государству, так как новых собственников из-за переизбытка свободных квартир не найти. После продажи квартиры 1468,35 евро ушло КТ, погасив задолженность, которая возникла после вступления Андрея Лукина в наследство. Еще 18 евро составили расходы на исполнение, 108 евро — плата за начало исполнительного производства, и оставшаяся сумма в 405,65 евро была распределена пропорционально между судебным исполнителем и КТ в счет погашения долга по решению суда”.

Она подчеркивает, что, вступив в наследство, наследники должны были ежемесячно оплачивать счета КТ, но игнорировали эту обязанность. В итоге долги только росли.

В заявлении о начале исполнительного производства представитель взыскателя указал ограничение ответственности Андрея Лукина в исполнительном производстве поступившей с продажи недвижимости суммой. Доходы проживающего в Эстонии наследника были арестованы согласно действующему законодательству.

”С арестованных доходов другого наследника поступило 40 евро, — отвечает она на вопрос, взыскивают ли долги и с остальных наследников. По состоянию на 27.02.2020 остаток долга — 2475, 94 евро. Плюс пени. Взыскатель 5 февраля подал заявление, чтобы часть пенсии Андрея Лукина по нетрудоспособности была арестована и каждый месяц с нее удерживали по 26,01 евро. Соответствующий акт был отправлен судебным исполнителем в Пенсионный департамент 20.02.2020.”.

Судебный исполнитель добавляет, что изначально правление КТ указало ограничение ответственности Андрея Лукина в исполнительном производстве поступившей с продажи недвижимости суммой. То есть больше, чем получили от продажи квартиры, с него бы не взимали. Но потом КТ передумало…
И получается, что, исходя из суммы долга, с пенсии Андрея Лукина еще в течение восьми лет снимали бы по 26,01 евро в месяц. И это — не считая пени.

Хеппи-энд

К счастью, все закончилось хорошо: после обращения Сергея в ”МК-Эстонию” правление КТ все же решило отказаться от ареста пенсии Андрея.

”25 февраля представитель взыскателя (член правления КТ — прим.ред.) отозвал свое заявление о взыскании долга с пенсии должника, — отмечает судебный исполнитель, — и о закрытии исполнительного производства”.
Это значит, что Андрей больше никому ничего не должен. И с пенсии у него снимать деньги не будут.

”Спасибо вам большое! — говорит отец. — Вы настоящая четвертая власть. И работаете лучше, чем порой остальные три. Мы очень вам благодарны!”