Он не невоспитанный, у него СДВГ. Ребенок нападает на одноклассников, колотит по стенам: число таких детей растет из года в год

13-летний Мартин, ученик 7 класса одной из столичных школ, во время урока напал на одноклассника за то, что тот, несмотря на замечание, щелкал ручкой, пишет Eesti Pävaleht.

Мартину не нравится, когда в классе много детей. Его раздражают новые звуки, разговоры, изменения в среде. Когда он злится, то бьет дома по стенам. Ему нравятся ножи. Каждое утро семья проверяет, не засунул ли он в школьный ранец нож.

По словам бабушки, то, что Мартин доучился до 7 класса, — результат упорной работы и нелегкой борьбы всех членов семьи. Мальчику поставлен диагноз ”синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ)” и назначена тяжелая степень недостатка здоровья.

Дневник Мартина полон замечаний. Бывали времена, когда замечания он получал каждый день. При этом учителя о диагнозе знали. Один из классных руководителей однажды заявил, что инвалидность ребенка его не интересует.

Мальчик живет вместе с мамой, бабушкой и дедушкой. Мать вечерами работает, а отец ушел, когда сыну не было и восьми. По словам бабушки, мальчик потихоньку начинает понимать, что отцу все равно.

Перед тем, как пойти в школу, Мартин посетил врача, который постановил, что в школе мальчик учиться способен, несмотря на то, что на месте более пяти минут он усидеть не мог. Диагноз ему поставили уже во втором классе. Тогда же появилась возможность перейти в малый класс, но семья посчитала, что в обычном ему будет лучше.

Почему борьба за получение помощи должна быть такой тяжелой?

”Я не считаю, что ученик с небольшим отклонением должен учиться в спецшколе или отдельном классе. В конце-концов он все равно будет жить среди других”, — рассуждает бабушка Мартина.

Когда он принимает лекарства, то ведет себя спокойнее. Но у них есть побочные эффекты, например, потеря аппетита и бессонница. По словам бабушки, мать ребенка крайне тяжело переживает происходящее с сыном и у нее даже случаются панические атаки.

Керли, мать другого мальчика, которому десять лет и у которого тоже диагностирован СДВГ, на работу не ходит. ”Никто не будет держать меня на работе, если мне в рабочее время нужно ездить с ребенком на терапию”, — говорит она. На собеседованиях женщина ситуации не скрывает, поэтому ее никуда не берут. Поскольку школа находится далеко и автобусы туда не ходят, Керли приходится самой забирать ребенка.

Она отмечает, что ей повезло, поскольку материально помогает семья. ”Но ведь много матерей-одиночек. Не представляю, как они справляются. Если родитель работает на полную ставку, то откуда он должен взять время на то, чтобы изучить все свои права, чтобы звонить везде, возить ребенка на терапию…СДВГ-родители живут в информационном вакууме. Почему борьба за получение помощи должна быть такой тяжелой?”

Сейчас мальчик учится в малом классе и неплохо справляется.

Кармен, мать десятилетней девочки с СДВГ, говорит, что у нее наворачиваются слезы на глаза, когда люди называют ее дочь невоспитанной. Некоторые называют диагноз надуманным и полагают, что таким образом родители прикрывают все то же плохое воспитание. ”Старшее поколение считает, что ребенка надо растить при помощи ремня. Но я делаю все: хожу по врачам, терапии, обследования, но окружающие не понимают этого. Хоть бы кто сказал о ребенке что-то хорошее”.

Дочь Кармен, когда нервничает, начинает бить и хлопать дверьми. Недавно она таким образом повредила стену в школе. Школа считает, что ремонт должна оплатить семья девочки. Инциденты случаются постоянно. Девочка дерется, игнорирует учителя, не работает на уроке, иногда даже засыпает, но оценки при этом хорошие: четверки-пятерки. Девочка принимает лекарства.

Руководитель службы экспертизы и социальных пособий Департамента социального страхования Лейла Лахтвере говорит, что количество детей с СДВГ увеличивается во всем мире. Инвалидность назначается таким детям в случае, если нарушение плохо поддается лечению и ребенок стабильно ограничен в повседневной деятельности. Она подчеркивает, что дети с одним и тем же диагнозом могут быть ограничены совершенно по-разному, поэтому экспертиза при установлении степени тяжести недостатка здоровья всегда индивидуальна.

Специалист говорит, что ребенок не обязательно нуждается в инвалидности, просто нужно консультировать родителей и педагогов и адаптировать школьную систему. ”Получение поддерживающих услуг, в том числе опорных услуг и дополнительной помощи в обучении не связано с инвалидностью”, — говорит она. По ее словам, получить опорное лицо можно через местное самоуправление. Рекомендация по малому классу также не должна быть связана с решением по назначению степени тяжести недостатка здоровья, поскольку в малом классе могут нуждаться и те дети, у которых нет инвалидности.

По данным Министерства образования и науки, в прошлом году в помощи спецпедагога нуждалось в 2,5 раза больше посещающих дошкольные учреждения детей, чем пять лет назад: 3007 против 1190. Данные о школьниках начали собирать лишь в прошлом учебном году.