Вся правда об операции, химиотерапии, парике и семье – реальная история победившей рак жительницы Эстонии
Интрига повисает в воздухе, и Света начинает рассказ. Я слушаю с открытым ртом, смеюсь и плачу, вместе с ней проживая ту жизнь, пишет "МК Эстония".
Среди ясного неба
”Как-то достаю из почтового ящика приглашение бесплатно пройти маммографию, а затем томограф, — рассказывает женщина. — Сходила и забыла. А через некоторое время звонок, как гром среди ясного неба: ”У вас саркома, это рак груди, предпоследняя стадия, есть метастазы”. Дальше какие-то слова участия, но я их уже не понимаю. В глазах темно, сердце рвется, в коленях слабость, руки дрожат, и первые мысли: вот и все, конец — неужели так просто и быстро? Мне ведь чуть за сорок! А дети? У меня двое мальчишек, школу еще не закончили, что будет с ними? Муж… Наверняка уйдёт, не выдержит страданий умирающей жены, да и чёрт с ним! А имущество — что с ним-то делать, завещание, наверно, надо? И совсем дурацкая мысль — кто будет гулять с собакой? Меня именно она слегка отрезвила и заставила взять себя в руки”.
Буду молчать
Таких, как я, много, на операцию очередь, назначили через месяц. Через две недели Рождество, затем Новый Год — я решила молчать, чтобы никому не портить праздники. На лице весёлая маска, а в душе — безысходность и чернота. Перелопатила весь интернет. Полно медицинской информации, но нет ответов на бесчисленные вопросы. Как жить дальше, как сохранить семью и работу? Понимаю, что нужно с кем-то поделиться своей бедой, выплеснуть горе, может, совет услышать и… не могу. Как представлю жалостливые лица соседей; дежурные фразы друзей и подруг, перешептывания коллег; начальника, исподволь начавшего подыскивать мне замену, и понимаю, что буду молчать до упора, столько, сколько возможно.
На самом деле, сейчас я понимаю, что приняла неправильное решение, и никому не советую так делать, но по натуре я волк-одиночка, мне было так легче. После этого решения сразу пришло облегчение: пора действовать и бороться за жизнь.
Тапочки и зубная щетка
Мужу, конечно, пришлось сказать правду. За три дня до больницы рассказала ему все. Попросила считать себя свободным от брачных уз и присмотреть за детьми, пока я в больнице. Он обозвал меня дурой и отвез в больницу.
Больницы я ненавижу с детства, но в этот раз была приятно удивлена Северо-Эстонской региональной больницей. Новые корпуса, свежий ремонт, огромные светлые палаты на четверых, в отделении целый кинозал, на первом этаже громадный вестибюль с фонтанами, зеленью и мягкими креслами для посетителей.
В кафе большой ассортимент, также есть множество магазинов — от продуктового до ортопедического, автоматы с хорошим кофе и прочие приятные мелочи. Выход из отделения свободный, не сидится в палате — можно пойти погулять.
В больницу я пришла лишь с зубной щеткой и тапочками, как сказал доктор, на месте получу остальное. Действительно, мне выдали все: халат, ночнушку, прогулочный костюм, четыре полотенца.
Как инженера, меня особенно восхитила кровать. Она управляется с персонального пульта, не вставая с кровати можно регулировать абсолютно все: высоту, положение тела. Еще она на колёсах — на этой кровати увезли на операцию, на ней же привезли назад в палату.
Кормят три раза в день плюс какой-то полдник на перекус. В специальном термоконтейнере приносят горячее — каждому персонально. Медсестры ласковые, нежные и заботливые, все запросто щебечут на двух языках.
Операция
В палате нас было четверо. Все с одним диагнозом, но у каждой своя судьба, свои проблемы. Пожилая эстонка, педагог на пенсии, здесь уже по второму кругу. Ведет себя с достоинством и даже пытается править мой слабенький эстонский. Вторая женщина все время на телефоне: сообщает всем о своем бедственном положении и требует сочувствия. Несмотря на то, что перед операцией есть запрещено, у нее толпа посетителей с витаминчиками. Третья девушка всё время нервно смеется и пытается развлечь нас анекдотами. Вот уж где я наговорилась и отвела душу, никаких психотерапевтов не надо!
Чуть позже пришел доктор рассказать про операцию. ”Грудь будем удалять полностью — мастэктомия. И все лимфоузлы с правой руки”, — говорит. На мою просьбу оставить хоть что-то, ответил, что оставлять нечего. ”Выбирайте, или жить с одной грудью, или лежать на кладбище с двумя”.
Нашу медицину часто ругают, а у меня только положительные воспоминания. В ночь перед операцией дали хорошее снотворное — спала как сурок. С утра получила таблетку успокоительного. Страшно перед операцией не было. Проснулась в громадном зале, по-эстонски называется ärkamissaal, по-русски можно перевести как ”зал, где просыпаются”. Человек, наверное, сто, лежат рядами — все с разных отделений больницы. Именно тут пациентов выводят из наркоза и отправляют по отделениям.
На следующий день мне предложили записаться к психологу и социальному работнику. К психологу я не пошла. Также какое-то благотворительное шведское общество при больнице выдало мне грудь-протез. Ее специально подбирали по размеру. Мы всей палатой долго восхищались этим чудом, трогали, рассматривали и примеряли. Но со временем выяснилось, что носить протез невозможно — он слишком тяжел и натирает послеоперационные швы. Опытные медсёстры посоветовали набить в лифчик ваты — ничего лучше этого дедовского способа ещё не изобрели. Так оно и получилось.
Дома
Через три дня выписали. Дома, на удивление, чистота и порядок, горячий обед, дети вышколены отцом: младший безропотно выносит мусор, старший моет полы, уроки выучены, собака выгуляна. Моя единственная обязанность — проверять уроки у младшего. ”Ну-ну, — подумала скептически, — посмотрим, надолго ли вас хватит”.
Еще через три недели я вернулась на работу, и жизнь покатилась своим чередом. Пока не настало время делать химиотерапию.
Парик и прочие радости
Химиотерапию считают злом. Но в отношении меня это оказалось неправдой. Я ее воспринимала как токсикоз при беременности — да, пару дней тошнит, но доктор выписывает таблетки. Слабость тоже есть — можно пару дней полежать. Затем две-три недели нормальное рабочее состояние — я вполне успешно сочетала работу с ”химией”, хотя можно было взять больничный. А потом следующая капельница. И так шесть раз. Весь курс занимает примерно четыре месяца, это стандарт.
Кстати, мою подругу, с которой я познакомилась в больнице, вытащили с последней стадии рака. Ей пришлось пройти 24 сеанса, и ничего, выдержала, сейчас нормально живет.
В Северо-Эстонской региональной больнице сеансы химиотерапии проводятся в большом зале. Мягкие удобные кресла, газеты, телевизор — пока лежишь под капельницей хочешь читай, хочешь болтай. Вся процедура занимает полтора-два часа. Дамы все красивые, в модных париках. Ни за что не догадаешься, что здесь сидят больные раком.
Про парик отдельный рассказ: верная слову скрыть от всех свой диагноз, парик я купила заранее, ещё до операции, максимально подобрав его под свою прическу. С ним сходила в парикмахерскую, попросив подстричь и покрасить меня ”под парик”. Поэтому, когда наступил тот самый момент, никто даже и не обратил внимания.
Но что пережила я! После первого же сеанса химиотерапии волосы полезли клочьями. ”Брей!” — решительно сказала я мужу. С момента, как озвучили диагноз, я не проронила ни
слезинки. Но сейчас… Как же я рыдала, рассматривая в зеркале свой бритый блестящий череп с оттопыренными ушами. Оказалось, что волосы морально терять тяжелее, чем грудь. Это лысый мужчина — мачо, а лысая женщина…
Муж прекратил мою истерику, предложив в знак солидарности побрить и себя тоже. Но я отказалась — хватит одного лысого в семье.
К парику у меня отношение двоякое. С одной стороны, всегда аккуратная голова, модная стрижка, не надо мыть волосы — вечером лысину тряпочкой протёр и баиньки. Коллеги восхищаются — как это я умудряюсь всегда хорошо выглядеть. Я отшучиваюсь.
На самом деле, в парике жарко, потно, к вечеру болит голова, а летом вообще невозможно. На жару соорудила себе бандану, чтобы не мучиться на огороде.
Случались и казусы. В Дни моря мы поехали кататься на маленьком кораблике в открытом море. Ветер был очень сильный и парик просто-напросто сдуло в море. На мои отчаянные вопли сбежался весь народ, включая экипаж. Вдоволь нахохотавшись, кораблик остановили, парик выловили — спасибо большое капитану и тому матросику, что нырял за ним.
А еще как-то зашла в гости старая знакомая, пришлось срочно натягивать парик. ”Ой, у тебя седой волос, надо срочно выдернуть”, — и дернула… вместе с париком.
Почти год, пока не отросли волосы, я проходила в парике. Кстати, свои волосы выросли точно такие, какие были прежде, правда, первое время кучерявились мелким бесом. Химию, что ли сделала? — спрашивали меня. Ага, химию, ничуть не кривя душой, отвечала я. Химиотерапию.
Пластика
Один раз я возилась на дачном огороде и заметила, что соседка как-то странно на меня смотрит. ”У тебя сиська съехала на бок, и плешь торчит из банданы”, — со зловредным смешком прошептал подошедший муж. Я устроила ему истерику, кричала, что может убираться к чёртовой матери и найти другую женщину. Нормальную.
”Ну что ты, — улыбнулся муж. — Где я еще найду такого очаровательного лысого и одногрудого монстрика?”
Домашняя кличка ”монстрик” прилипает ко мне намертво. Это стало последней каплей, после которой записалась на пластику. Мне предложили два варианта: силиконовый протез под кожу или же возможность слепить грудь из живота и пришить. ”Из чьего живота?” — испугалась я. ”Из вашего, конечно”, — смеется хирург.
На семейном совете постановили выбрать второй вариант. Если вы думаете, что пластика груди — это просто, легла один раз на операцию и встала красивой, — то вы глубоко заблуждаетесь. Послеоперационная пластика груди занимает два-три года, иногда и больше.
На первом этапе мне пришили грудь, материал действительно взяли из живота. Это очень сложная операция, продлившаяся четыре часа. Пока я отлеживалась, ко мне подошла медсестра из Лондона, попросила разрешения посмотреть работу хирурга. Разглядывая мою грудь, произнесла задумчиво: ”Красиво. Мы в Лондоне тоже делаем такие операции, но они длятся по двенадцать часов”.
Затем последовало еще несколько операций. Мне подтянули вторую здоровую грудь до уровня первой, откачали мой собственный жир с ляжек, попы, живота и залили в обе груди, чтобы сравнять их формы. Результат: упругая грудь нерожавшей женщины и плоский живот. Все это абсолютно бесплатно для пациента.
Оперировавший меня хирург рассказал такую историю. Оказывается, ещё совсем недавно женщинам Эстонии пластику бесплатно не делали. Считалось вполне достаточным, что избавили от рака. А на курсах повышения квалификации в Лондоне мой доктор познакомился с хирургами из Саудовской Аравии. И те рассказали, что даже в их стране, где женщины закутаны с головы до пят и без разницы, есть грудь или нет, все прекрасно понимают, как важны для женщины полноценные формы.
Какое счастье, что в Эстонии теперь это тоже понимают и относятся к пластике груди как к продолжению лечения от рака.
Дальше, после всех приключений, нужно справляться самой. Я поменяла все. Бросила курить и есть пирожные. Летом начала ездить на велосипеде, зимой пошла в тренажерный зал, похудела, укрепила физическую форму.
Чувствую себя прекрасно и начинаю сама себе нравиться. Муж поглядывает на меня с интересом и… я получаю предложение провести медовый месяц повторно, где-нибудь на островах. Но не это самое главное.
Самое главное
Прошло семь лет после операции. Я по-прежнему проверяюсь на онкологию, теперь уже реже, раз в год. Я научилась ценить жизнь и наслаждаться ею! У меня произошла полная переоценка ценностей: то, что раньше представлялось важным, оказалось полной ерундой. Если дома муж опять разбросал носки и не вымыл посуду, младший принес двойку, а старший поругался с женой — ерунда, уборку сделаю сама, мне не трудно, двойку исправим, с невесткой помирим. Если дома нет ужина — наплевать, пойдём в ресторан и неважно, что деньги кончаются и до зарплаты еще далеко. Самое главное, я знаю, что у меня есть верный и преданный муж, любимые и любящие дети!
И еще. Дорогие женщины! Рак груди излечим — теперь я точно это знаю. Берегите своё здоровье, не ленитесь — проверяйтесь хотя бы раз в два года. Если это случилось — не отчаивайтесь, не сдавайтесь, терпите, боритесь и вы обязательно победите. А если вас предадут — радуйтесь — значит, одним плохим человеком в вашей жизни стало меньше.
