"Среди нас все меньше тех, кто помнит реальное лицо советской оккупации". Речь Керсти Кальюлайд на приеме в Кадриорге
На приеме в честь Дня восстановления независимсоти президент Керсти Кальюлайд выступила с речью, в которой упомянула и о событиях последних дней, связанных с попыткой EKRE снять с должности главу полиции. Приводим речь Кальюлайд в полном объеме.
Речь Президента Республики по случаю 28-й годовщины восстановления независимости 20 августа 2019 года в розарии президента
Летом 1979 года 45 литовцев, латышей и эстонцев почувствовали, что они не могут больше пользоваться возможностью молчать, данной каждому гражданину Советского Союза.
Меморандум Генеральному секретарю ООН, а также правительствам Союза ССР, Федеративной Республики Германия, Германской Демократической Республики и стран, подписавших Атлантическую хартию, получил международную известность как Балтийский меморандум.
В документе требовали открытия пакта Молотова-Риббентропа и секретных протоколов к нему, а также признания их юридически ничтожными. Меморандум был приурочен к 40-й годовщине подписания пакта и был опубликован 23 августа 1979 года.
Конечно, всем подписавшим его было совершенно ясно, что молчать спокойнее и безопаснее. Но страны Балтии были оккупированы, и кто-то должен был показать, что и здесь, за железным занавесом и при внешнем смирении все же отсчитывается время — 40 лет пакта Молотова-Риббентропа. Почти 40 лет оккупации.
И кто-то все же услышал, обратил внимание, подхватил эту маленькую искорку, показавшую, что страны Балтии не примирились, не забыли, не сдались. И из нее разгорелось пламя.
Вечером 23 августа о Балтийском меморандуме уже говорили радиостанции ”Голос Америки” и ”Свободная Европа”, а газета New York Times опубликовала его 25 августа.
13 января 1983 г. Европейский парламент принял резолюцию, в которой призвал Организацию Объединенных Наций признать право стран Балтии на самоопределение и независимость, потребовав для решения этого вопроса провести всенародное голосование.
Время после публикации Балтийского меморандума было для борцов за свободу тяжелым. Марта Никлуса арестовали в 1980 году, Энна Тарто — в 1983 году. Оба освободились в 1988 году.
Через год после Балтийского меморандума появилось ”Письмо 40”,
авторы которых также не воспользовались доступной им как уважаемым людям возможностью не рисковать. Последовавшие репрессии не подействовали. Через десять лет после Балтийского меморандума бесстрашных уже было столько, что мы смогли все встать в Балтийскую цепь.
Мы хотели уйти, выйти. Куда? В Европу. Вернее, вернуться в Европу.
Ждали ли нас там? И да, и нет.
Европейскому парламенту удалось принять резолюцию по Балтийскому меморандуму. Другие международные организации отреагировали в рамках реальной политики.
Президент США Рональд Рейган провозгласил День Балтийской свободы.
После распада Советского Союза международная атмосфера была для стран Балтии благоприятной. Такая атмосфера, без сомнения, сложилась благодаря Балтийскому меморандуму и последовавшим за ним событиям.
Когда мы хотели вернуться в Европу, чего мы желали на самом деле?
Свободы. Мы желали свободы. Права уходить и возвращаться, права откровенно говорить о своих мыслях и чувствах. Права жить без страха, но при этом не молчать.
Права выбирать жизненный путь, который не ограничен обязательством молчать, если хочешь чего-то добиться. Права выбирать профессию, не учитывая необходимость вступать в партию, в одну и единственную. Права свободно выбирать политические убеждения. И наконец, просто права ходить в магазин и обменивать заработанные своим трудом деньги на товары в Эстонии и в других странах, без очередей и получения специальных разрешений.
Экономическое отставание, вызванное оккупацией, невозможно было ликвидировать назавтра. Но свои свободы мы получили сразу.
20 августа 1991 года мы все как граждане Эстонии и даже как просто ее жители стали радикально свободнее, чем за пару дней до этого.
Чего мы ждем от своего государства сегодня? Все того же — свободы.
Возможности безбоязненно ходить по улицам. Высказывать свои мысли. Любить того, кого мы хотим любить. Права уходить и возвращаться, возвращаться вместе с полюбившимися, но представляющими другую культуру друзьями, с рожденными в отношениях в другой стране детьми с другим цветом кожи. Свободы заниматься предпринимательством и даже получать поддержку в этой деятельности. Свободы выражать свои мысли и мнения. И в государственных учреждениях, не боясь репрессий.
Чего мы ждем от своего государства помимо свободы? Опоры и надежды, если жизнь сложилась для нас слишком тяжело. Если больны наши близкие. Если у нас дети с особыми потребностями. Если подросток потерял кормильца. Если мы подвергаемся насилию на работе или дома.
В числе прочего, мы ждем от своего государства чувства уверенности в течение всей жизни, выполнения данных государством долгосрочных обещаний даже когда время их выполнения запоздало на десятилетия.
Энн Тарто, Март Никлус, Эндель Ратас и Эрик Удам взяли на себя риск и знали, что, вероятно, они потеряют и то немногое, что было доступно тогда ”нормальному” человеку. Потому что они не хотели быть ”нормальными”. Примиренцами. Молчунами.
Когда зная свое будущее, терпеть было-бы намного проще. Но будущее было неизвестно. Темное было более вероятно, чем светлое. Но они сделали то, что требовалось в тот момент. Не промолчали. Не жили как ”нормальные” люди, никого не раздражая. Не соглашались с тем, что без свободы можно обрести счастье.
Время берет свое. Спустя 40 лет среди нас все меньше тех, кто помнит реальное лицо советской оккупации, кто испытывал настоящую угрозу потери свободы, серьезный страх за своих близких, не хотел молчать. Но иногда обращение к истории дьявольски необходимо, хотя настолько же болезненно. Это надо делать, особенно если достигнутая мечта начинает казаться само собой разумеющейся.
Нашей мечтой была свобода. Что такое вообще свобода?
Свобода — тонкий узор международных отношений. Мы знаем это как европейское культурное пространство, трансатлантическое ценностное пространство, солидарность Северных стран, Балтийское сотрудничество — как многие формальные и неформальные связи. И одна из первых нитей этого тонкого узора, уже 15 лет полностью учитывающего наши интересы, была соткана в 1979 году в Тарту, на улице Викеркааре, в доме, где тогда жил Март Никлус.
Эстония мала, и она зависит от этого хрупкого узора. Но не только — каждый из нас несет свою долю ответственности. И от наших решений, без сомнения, зависит будущее Европы, роль и влияние уважающих демократические свободы стран во всем мире, даже то, сможет ли человек, и каким образом, совладать с изменениями климата и предотвратить их углубление.
Мы находимся за столом, где принимаются решения. В Европейском Союзе, НАТО, а два следующих года — и в Совете безопасности ООН. Каждый, кто находится за таким столом за табличкой с обозначением Эстонии или в выделенном Эстонии месте в Европейском парламенте, отвечает за будущее демократического мира и за место Эстонии в этом мире. Отвечает своим словом, каждым своим голосованием.
Разумеется, точно так же каждый несет ответственность и здесь, в большом зале парламента и на заседании комиссии, в местном самоуправлении, на заседании Правительства Республики. Даже если дел меньше, чем слов, то и влияние слов может быть существенным.
Не знаю, за какой ошибкой могут последовать необратимые перемены, которые сдвинут баланс ценностей, веру в права и в грубую силу. Не знаю, в результате отсрочки какого решения климатические изменения достигнут критической точки, после прохождения которой невозможно сохранить планету, пригодную для жизни людей. Но мы знаем, что Эстония в числе тех, кто принимает эти решения. Мы несем ответственность. За себя и за других.
Такой большой путь мы прошли после напоминаний 1979 года о том, что о нас могли хотя бы подумать там, в свободном мире, принять какую-нибудь резолюцию, которая помогла бы поддержать нашу надежду.
Сегодня на нас надеются другие. Украинцы надеются, что мы воспользовались своим местом в международных структурах для поддержания актуальности темы Восточной Украины и Крыма. Грузины надеются, что мы поможем не превратить замороженный конфликт в конфликт забытый. Островные государства Тихого океана надеются, что мы поможем рассказать всем: климатические изменения являются оружием массового уничтожения, хоть и замедленного действия, но геноцидом уничтожающим целые народы.
Изменения были быстрыми, возможно, нам еще трудно осознать свою ответственность перед миром. И все же еще кажется, что от нас мало зависит в сохранении этого мира, который поддерживает самостоятельное и демократическое развитие Эстонии. Мы будто не можем остановить климатические изменения, прекратить кровавые конфликты или выступать за мировой порядок, основанный на международном праве. Другие делают, могут, я ничего не могу, как говорила моя бабушка.
Но мы уже стоим. Это плод нашей длительной дипломатической работы. Эту работу удалось выполнить, потому что удалось взять за основу нашу долгосрочную последовательную политику. Нам дано это место в мире, эти роли в международных организациях, потому что мы исходим из международного права, демократических ценностей, международных соглашений.
Сегодня, когда минуло 40 лет после Балтийского меморандума, 30 лет после Балтийской цепи, 15 лет после вступления в НАТО и ЕС, несложно увидеть, что дал нам за 30 лет внешнеполитический консенсус.
Свободу. Европу. НАТО. Хорошие трансатлантические отношения. Постоянно углубляющееся и действующее на равноправном содержательном уровне Балтийское сотрудничество. Научное сообщество, опирающееся на международное сотрудничество. Многообразное и все более амбициозное культурное пространство, которое дышит вместе со свободным искусством всего мира. Разумную и вносящую все более серьезный вклад в развитие общества культуру стартапов, школу выравнивания мирового уровня. Экономическое благополучие, на базе которого есть возможность обеспечить устойчивые общественные услуги для наших людей, дающие им чувство уверенности в течение всей жизни.
Давайте беречь это. Даже с одного данного государством и затем, через пару десятилетий взятого обратно обещания, которое должно было действовать из поколения в поколение, могут начаться изменения, которые уничтожат в нас веру в слова нашего государства. Даже с одного совершенно неправильно сформулированного высказывания в социальных сетях, когда автор высказывания не понимает вытекающей из его положения ответственности, может начаться утрата доверия друзей Эстонии к последовательности наших решений и приверженности ценностям. Даже один случай, когда воля политика превышает установленные правовым государством ограничения, и цель достигается незаконным образом, может стать началом конца демократической Эстонии.
Почему? Потому что есть вещи, которые безвременны и абсолютны. В отношении которых нельзя торговаться, которые нельзя искажать, не предав доверия. Обещание государства гражданам. Обязательства, взятые перед международными партнерами. Превосходство правового государства над волей политика.
Наши дела идут хорошо, потому что у нас уже почти 30 лет существует правовое государство, которое держит свое слово и выполняет оправданные обещания. Но никогда в истории дела не идут настолько хорошо, чтобы мы могли беспечно раскачиваться на хрупких нитях баланса, шаловливо прыгать на нежной сетке связей и думать, что баловство такой маленькой фигуры, как Эстония, не приведет ни к чему плохому.
Может привести. Мы несем ответственность. Дома и за рубежом. И то, что международная среда остается для нас благоприятной, дает нам возможность спокойно заниматься своими делами, которыми важно заниматься именно сейчас.
Является ли моноязычная эстонская школа для здешних школьников единственным и само собой разумеющимся вариантом? Останется ли Эстония локомотивом в области основанных на новых технологиях смелых и охватывающих все стороны жизни общества решений? Совершит ли Эстония энергетический прорыв раньше крупных игроков Европейского Союза и сможет ли обратить в свою пользу меняющуюся политику в области климата? Сможет ли Эстония догнать наиболее эффективные мировые экономики, где сегодня на 10 000 работников трудится 74 робота, а не 11, как у нас. Хочет ли Эстония последовательно заниматься решением социальных проблем, которые предполагают более высокую готовность общества к солидарному поведению, чем мы привыкли? Желает ли Эстония и в дальнейшем быть успешной в международном финансировании науки? Можно ли будет в Эстонии и в дальнейшем свободно развивать все изящные искусства? Останется ли Эстония государством, в котором действуют свободные медиа, но любая пропаганда оставит нас равнодушными?
Это совершенно уместные практические вопросы. Ответы зависят от сегодняшних решений. От тех, которые мы принимаем дома, и от тех, которые принимаем в международных организациях.
Мой предшественник Тоомас Хендрик Ильвес однажды сказал, что путь, который привел нас сюда, не поведет нас дальше. Он, несомненно, был прав, и тогда не было причин считать, что при поиске новых путей мы можем отвергнуть старых друзей. Но ценности и друзья, с которыми мы дошли сюда, жизненно необходимы нам и когда мы обнаруживаем новые возможности. Сегодня стоит это повторить.
О демократии и свободах никогда не получится говорить слишком много, как и самой демократии и свободы никогда не бывает слишком много.
20 августа здесь, в розарии, вручается кусок камня от валуна, который был притащен на баррикады Тоомпеа в тревожные дни, предшествовавшие восстановлению независимости.
Сегодня эта дата особенная, несколько иная, чем раньше. С нами здесь мой коллега — президент Литовской Республики Гитанас Науседа. Прошу его выйти на сцену, чтобы вместе с ним вручить два камня.
Об обоих камнях, обоих подвигах, обоих событиях я на самом деле уже сказала. Эти камни получат люди, которые не молчали. Легко отстаивать свои ценности среди единомышленников. Но признания заслуживают те, кто отстаивает свои ценности и тогда, когда это, скорее, тяжело, чем нормально.
Первый камень прошу принять господина Энна Тарто, одного из четырех эстонцев, которые 40 лет назад подписали Балтийский меморандум. И с нами сегодня также господин Март Никлус, в тартуской квартире которого был составлен этот текст.
Если Балтийскому меморандуму в этом году исполняется 40 лет, то десятью годами позже уже сотни тысяч эстонцев, латышей, литовцев стояли вместе в Балтийской цепи. Второй камень — поклон и благодарность организаторам этого выдающегося во всей мировой истории выступления за свободу. Прошу принять его господина Рейна Вейдеманна.
