Интеллект на уровне сапога. Тоомас Хендрик Ильвес — о том, что не так с эстонской политикой
С бывшим президентом Эстонии Тоомасом Хендриком Ильвесом латвийский Delfi поговорил на фестивале инноваций Login в Вильнюсе. Он приехал туда, чтобы рассказать о дигитализации страны, а не о резких изменениях в ее политике — привлечении премьером Юри Ратасом в правительство крайне правой Эстонской консервативной народной партии (EKRE), но разговор зашел именно об этом.
Мои вопросы будут посвящены политике Эстонии.
Я многого не скажу.
Но вы много говорите в "Твиттере"…
Я не говорю много, не более 280 знаков за раз. Так что я не говорю много! Во всех своих твитах я написал меньше одной статьи. Я вам говорю: я не обсуждаю политику Эстонии, я иногда ее комментирую, но я ее не обсуждаю.
Беспокоит ли вас нынешнее правительство Эстонии, или вы считаете, что политическая среда очистится сама?
Нет, то есть я обеспокоен и не думаю, что она станет лучше. Первое, что нужно понимать — это правительство. Правительство несет ответственность за свои действия и заявления. Оправдания "это говорила та или иная партия, а нас это не касается" невозможны. Вы создаете правительство и берете на себя ответственность. Если вы не дистанцируетесь от высказываний членов правительства, вы за них отвечаете. Вы расистское правительство. Вы являетесь правительством, которое нападает на жителей страны. Именно это и происходит. Часть правительства продолжает говорить отвратительные вещи о жителях страны, и за это отвечает премьер-министр.
О самоочищении: на выборах в европейский парламент мы увидели, что результаты EKRE были уже хуже, чем на выборах в парламент [i]. Разве общество не понимает ситуацию лучше?
Опросы ясно показывают, что партия, которая действительно победила на парламентских выборах, стала еще популярнее [ii]. Это необходимо помнить, даже учитывая, что я не вхожу ни в одну партию и не поддерживаю никакую конкретную политическую силу.
Когда я оставил пост президента, то сказал, что не буду комментировать политику Эстонии до тех пор, пока не начну беспокоиться о положении демократии в стране. Я сказал это просто так, думая, что мне никогда не придется говорить о политике Эстонии. И два с половиной года я ничего не говорил, хотя люди меня спрашивали, что я думаю по разным поводам.
А теперь я уже беспокоюсь о демократии. Особенно сейчас, когда правительство говорит, что мы не заинтересованы в либеральной демократии. Ну а чего вы хотите? Почему мы стали независимыми, до 1991 года у нас была очень хорошая форма нелиберального правительства — целых семьдесят лет.
Говорят, вам могут запретить въезд в Эстонию.
Это только один из примеров, что говорят члены правительства. Это показывает уровень правительства, потому что основное определение гражданства предусматривает принятие гражданина в свою страну. Мы имеем дело с интеллектом на уровне сапога. Мне опять надо повторить — это говорит правительство. Нельзя сказать: "Нет, это говорит только министр", и держать этого министра в правительстве.
А за пределами правительства люди тоже говорят: "Это только министр"?
Люди принимают нарратив. Люди, находящиеся в коалиции, принимают нарратив. Люди из разных партий, о которых я был высокого мнения, принимают или повторяют нарратив. Я — нет.
А по какой вообще причине крайне правые получили достаточно большую поддержку на парламентских выборах?
Это может быть что угодно. В нашем обществе нет большого расслоения. У нас коэффициент Джини европейского стандарта [iii]. Я имею в виду: можно дискутировать о том, был ли избран Трамп из-за коэффициента Джини, потому что в США большие проблемы с неравенством, но нельзя дискутировать о том, что неравенство доходов в Европе предопределяет результаты выборов в Эстонии.
Коэффициент [Джини] в Эстонии не настолько хорош, как в Швеции, но он на одном уровне с Германией, Бельгией, Польшей и Великобританией — все эти страны находятся примерно в одном малом диапазоне. Мы же не встречаем людей, которые говорят: "Боже мой, в Германии такое огромное неравенство!" Нет, это ложный нарратив, который принимают не думающие люди.
На этом фестивале вы говорите о дигитализации страны. Что может произойти в цифровой стране с крайне правым правительством? Китайский сценарий?
Нет, я не вижу, что могло бы случиться нечто подобное. Пока. Но то, о чем мы должны беспокоиться, — это разрушение.
Что можно разрушить? Технологические достижения?
К технологиям это не имеет никакого отношения — это политическая воля, политика, законы, регулы. С одной стороны, Эстония сильно опередила другие страны, но это не связано с достижениями в технологиях. То, что у нас есть — почти 20-летней давности, но оно по-прежнему лучше, чем у множества народов. Да, у нас есть новые чипы, но это не самое главное. Решающими являются рамки закона, которые позволяют Эстонии достичь большего. Если их сломать, то…
Премьер-министр, создающий такую коалицию, — чудак. Помню, шестнадцать-семнадцать лет назад канцлер Австрии Вольфганг Шюссель создал коалицию с Партией свободы. Партией, которая только что вызвала политический скандал. Когда Шюссель снова захотел стать канцлером, ему удалось создать другую коалицию, но в Европе его всерьез больше не воспринимали. Он мог получить место в правлении какой-нибудь организации, но в остальных случаях он был за бортом.
То же самое происходит сейчас [в Эстонии]. Он [премьер] создал коалицию, а что будет дальше? Есть такая вещь — держать слово. Премьер говорил, что не возьмет в правительство тех, кого теперь взял.
Ты можешь взять в свое правительство людей, которые высказываются и действуют против демократии. Да, ты это можешь сделать, только в другом месте — на востоке. Но ты не можешь это сделать в Европе, тогда ты на всю оставшуюся жизнь прославишься как человек, который это сделал. Так что живи теперь с этим!
