Эстонцы и русские. Мы все еще живем в параллельных мирах?
Именно так я назвал свою статью, которую опубликовал в газете ”Молодежь Эстонии” лет ”…дцать” назад. Речь, конечно же, шла о проблемах взаимоотношений двух общин — эстонской и русской, иными словами, ”титульной” и ”интегрируемой”, пишет учитель Игорь Калакаускас в "МК-Эстония".
Вот уже без малого тридцать лет мы ищем ответ на вопрос, как научиться жить вместе, где искать точки соприкосновения и как, наконец, забыть взаимные исторические обиды. Почти никто из представителей названных общин не находит в себе силы признать, что слишком много мы на этом непростом пути наделали ошибок и причинили друг другу боли.
И если даже мы найдем ответ на вопрос ”Кто первый начал?”, то это не упростит план нашего реального объединения, без которого мы никуда не продвинемся. Тут масштабные песнопения, наподобие того, что случилось в минувшие выходные на Певческом поле, не помогут.
Принять диктуемые условия?
Опубликованные на прошлой неделе итоги социологического исследования Международного центра обороны и безопасности об устремлениях русской молодежи и выход в свет долгожданного ежегодника КаПо четко дают всем понять: мы — эстонцы и русские — видим друг в друге исключительно то, что хотим видеть.
Исследованиям этим лично я не очень доверяю, поскольку не представляю, как удалось исследователям добиться таких откровений. (Там в частности говорилось, что русскоязычная молодежь Эстонии больше доверяет России, чем НАТО, не верит в обороноспособность Эстонии, видит гарантом безопасности, прежде всего, хорошие отношения с Россией, а в случае вооруженного конфликта больше половины готовы покинуть страну — прим. ред.)
На мой взгляд, фундаментальная ошибка правящих элит заключается в том, что никто в нашем государстве не хочет считаться с мнением самого крупного национального меньшинства. Иными словами, нет ни одного четко действующего механизма, который аккумулировал бы волнующие русских темы и давал бы нам, русским, эти темы обсуждать и предлагать свои решения. Не в своем узком кругу, а на площадке, где мы могли бы вести диалог с власть предержащими.
Можно бесконечно ссылаться на Конституцию ЭР, обозначившую приоритет интересов эстонской нации. Вписанная в Основной закон статья не исключает возможности установления Эстонской Республикой постоянного контакта с теми, кто в силу сложившихся обстоятельств оказался в меньшинстве. По сути и по форме получается так, что русское меньшинство должно либо принять диктуемые ему условия, либо искать себе другое государство.
Уверен, что нашлось уже немало экспертов, которые, познакомившись с итогами исследования умонастроений русской молодежи, в очередной раз пришли к выводу, что все русское нужно задавить еще больше, окончательно ”решив вопрос” о русских детсадах и русских школах. Ведь корень проблемы они видят в том, что в этих заведениях учат не те, не так и не на том языке.
Обсуждать-то не с кем
Ежегодник КаПо в очередной раз подтвердил, что наш восточный сосед не дремлет, вынашивая и реализуя свои коварные подрывные планы. Если даже и допустить, что в обозначенном отчете за 2018 год нет ни грамма преувеличений, остается непонятным, какой способ противостояния предлагается применить.
Конечно, это не компетенция спецслужб, но занимать пассивную роль в этом вопросе Эстония не имеет права. Позволю себе личное суждение: то, что эстонское государство в немалой степени ”кует кадры” для ФСБ, особо не беспокоясь о фактах прямых оскорблений, которые позволяют себе отдельные политики в адрес неэстонцев, у нас мало кого беспокоит.
Признавая факт того, что для немалой части проживающих здесь русских эстонские медиа не вызывают особого доверия, государство по сути разводит руками. В качестве оптимального решения многие политики предлагают отменить школьное обучение на русском, не поясняя, как такой нехитрый и одновременно совершенно не реалистичный на ближайшее время способ поможет вывести из зоны ”кремлевского влияния” тысячи эстоноземельцев.
Методично на протяжении всех лет после восстановления независимости оттесняя русских от принятия ключевых государственных вопросов, Эстонская Республика пришла к тому, что ей не с кем обсуждать специфические вопросы, волнующие русскую общину, будь то иноязычное образование, обучение государственному языку или политика гражданства. Есть некая ушедшая в тень группа ”российских соотечественников”, не способная заручиться поддержкой тех, чьи интересы она вроде защищает.
Есть группа русскоязычных политиков, большинство из которых являются представителями Центристской партии. После кульбита с коалиционными переговорами эти политики оказались в тупиковом положении, когда движение в любую сторону может иметь для них непредсказуемые последствия. И есть безликая и безмолвная масса русскоговорящих, которая не имеет особого интереса к происходящему и позволяет собой манипулировать всем, у кого возникает такое желание. И есть так и не решенные вопросы нашего совместного проживания.
Не решив эти болезненные вопросы, наше государство не может быть уверено в том, что ее жители придут к согласию. А значит, все государство как бы зависло в неопределенном положении.
