На Эверест за 40 дней и за 50 тысяч евро. Эстонский альпинист покорил самую смертоносную гору в мире
Андрас Каазик — один из двух эстонцев, кто входит в так называемый Клуб семи вершин (скалолазов, покоривших семь самых высоких точек земного шара на всех шести континентах планеты плюс Океания). Но он единственный в Эстонии (и странах Балтии в целом), кто покорил самую опасную и смертоносную гору в мире — Чогори, чья высота 8611 метров, так называемую К2, вторую по высоте после Джомолунгмы (Эверест), пишет "МК-Эстония".
Андрас рассказывает, что его увлечение альпинизмом началось, как ни странно или забавно, с вечеринки.
– Мы с друзьями собрались в пабе, и там я случайно познакомился с Аларом Сикком. Это известный альпинист, первым из эстонцев побывавший на Эвересте, самой высокой точке мира. И он мне говорит: мол, если ты сильный парень, то можешь пойти со мной, я осенью собираюсь на Акагаву (Аргентина, 6962 метра). Конечно же, в баре все смелые, поэтому я геройски согласился. Наутро схватился за голову: куда, зачем? Но отступать было поздно.
Команда, в которую я попал, была сильная. Кроме меня — трое парней и одна женщина. Они уже побывали на Мак-Кинли (очень трудная для восхождения вершина на Аляске).
А на Акагаве в последний день восхождения остались только мы с Аларом (был мощный ветер, тяжелые погодные условия). Все остались в лагере, не решились рисковать, а я не мог позволить себе сдаться в первом же своем восхождении. И после покорения этой семикилометровой вершины почувствовал гордость за свою силу воли. И мне это понравилось. Жизненное хобби сформировалось.
Все горы чем-то опасны
– Какие из первых восхождений еще запомнились?
– Был 2004 год. Поехали на Килиманджаро (5900 метров). Это в Африке. Неопасная гора, но в первые разы все трудно. Опыта не было. Как палатку поставить, какие-то иные сложности. Чтобы стартовать в альпинизме — это оптимальная гора. Правда, дождь каждый день. Надо следить, чтобы обувь была сухая. Хоть это и Африка, но все равно холодно. Сорок килограммов весит рюкзак. На Эвересте, например, были портеры — носильщики, которые заботились о тебе, ты шел более-менее ”с комфортом”.
– Какие горы можно считать репетициями перед главными вершинами?
– Так нельзя думать. Все горы, куда я взбирался, в той или иной степени опасны. Если хочешь тренироваться, это надо делать здесь — на гладкой горизонтальной поверхности, не только лазать по стенам. Это и бег, и ходьба на лыжах, и езда на велосипеде. Надо разрабатывать выносливость. Ты в горах все время должен быть в движении. Например, последний рывок перед вершиной почти всегда длится 40 (сорок!) часов. Да-да, почти двое суток. Когда высота более 6000 метров, ты все равно не спишь, просто можешь сидя отдохнуть в палатке. Очень трудно дышать.
– Значит ли это, что приходится вести абсолютно здоровый образ жизни? Никакого алкоголя?
– Ну на земле-то можно позволить. Но на больших высотах у тебя кровь и так становится густой, а спиртное еще усилит проблемы.
– Что труднее — подниматься в гору или спускаться?
– Конечно, подниматься труднее. Но спускаться — опасней. Потому что и энергию основную затратил, и внимание ослабевает, и довлеет это чувство, что вроде уже достиг цели, поэтому более расслаблен.
– Приходилось быть свидетелем трагических случаев в горах?
– На Мак-Кинли на моих глазах люди, будучи в связке, посыпались к подножию, словно камни. Потом был случай, когда уже на приличной высоте, в третьем лагере, в нашей палатке лежал мертвый альпинист — странно, но я не чувствовал эмоций по этому поводу (так, наверное, на войне — эмоционально замкнут). И еще помню, как в нашей команде один канадец сорвался, что-то с тросами случилось.
– У альпинистов наверняка существует свой кодекс: не оставлять в горах своих погибших товарищей?
– Конечно, если кто-то упал в расщелину, попытаются его достать. Но если на огромной высоте уже ничего невозможно сделать, то, как ни горестно это говорить, надо подумать о безопасности живых. Если есть поблизости перевалочный лагерь, то на импровизированном кладбище оставляют каменную памятную плиту.
– Боязнь высоты у альпинистов есть?
– Конечно. Особенно, если висишь на отвесной скале — пятой точкой чуешь расстояние до равнины. Только об этом не надо думать. Нужно все время следить, чтобы страховка была в порядке. И стараться не смотреть вниз. Меня больше всего страшит ледник, когда идешь по заснеженной поверхности и не знаешь, где может случиться трещина. Самые наши лучшие альпинисты Тармо Рига вместе с женой Яне и Алланн Валге так и погибли в Перу. Опасно также при плохой погоде, а так — ты сам можешь контролировать ситуацию.
Под водой намного неуютнее
– Философский вопрос: зачем вообще люди идут в горы?
– Ну прежде всего — проверить себя. Получить удовольствие от достижения высокой — в прямом и переносном смыслах — цели. Повысить свою самоценку. Вот я горжусь, что эту самую опасную высокую точку мира именно я покорил первым не только из эстонцев, а вообще из Прибалтики. Только важно не возгордиться этим чрезмерно и не задрать нос. А вообще, иной раз грустно немного оттого, что вершина покорена. Это как университет — окончил и не знаешь, куда двигаться дальше. Была цель, а теперь она достигнута, и остается приятное опустошение, но чувство неизвестности.
– Покорив все самые высокие точки мира, не хочется поменять направление и заняться покорением морских глубин? Сспуститься, допустим, в Марианскую впадину? Или исследовать скалистые пещеры?
– Этот вопрос мне чаще всего теперь задают. А мне вот что-то там под водой боязно. На Кубе я с приятелем спустился в акваланге на 50 метров, так мне там показалось темно, да и воздуха нет, если он в баллонах вдруг закончится. Теперь думаю просто попутешествовать, на Камчатку пешком или на велосипеде по какому-нибудь континенту.
Но по большому счету адреналина это не дает. Я раза три-четыре в году катаюсь на сноуборде в Альпах.
– О чем вы, альпинисты, думаете во время покорения гор?
– Наверное, обыватели думают, что альпинисты при восхождении любуются окрестностями, возвышенно думают о романтике своей профессии, о триумфальном возвращении домой. На самом деле ты тупо смотришь — вот еще шаг, потом еще. Вот — дойти до того камня. Может, в палатке на привале немного отвлекаешься, можешь почитать книгу. Например, в последний поход я взял с собой биографию боксера Майка Тайсона, у которого непростая судьба. Но бывали у меня с собой и нежные романы Ги де Мопассана. Про йогу читал в горах. Она мне помогала мысли в порядок привести. Разные книги дают различные эмоции. Некоторые помогают, некоторые отвлекают.
– Альпинизм — дорогостоящее увлечение. Например, Алар Сикк рассказывал, что восхождение на Эверест стоило ему 50 тысяч евро…
– Я предприниматель, это позволяет мне заниматься тем, что меня увлекает. Нет-нет, не все уходит на мое хобби, семье что-то тоже достается. (Смеется.) Супруга меня за это не корит, мне с ней повезло в этом смысле. Понимает, что если я в горы не пойду, то дома, несмотря на любимых людей, скисну. Моя жена сейчас, кстати, дома сидит с нашим четвертым ребенком, которому всего несколько месяцев.
По ночам снятся кошмары
– Есть ли тайны, о которых альпинисты никому не рассказывают?
– Мне думается, они иной раз преувеличивают свои геройства. И скрывают свои ошибки или плохое поведение. Ведь когда существует серьезная опасность, проявляются истинный характер и человеческие качества. И могут совершаться неблаговидные поступки по отношению к товарищам. Уже дома хочется забыть эти минуты и скрыть их от других, чтобы казаться более героическим.
– Интересное наблюдение, но я имел в виду иные тайны. Например, встреча в горах со снежным человеком.
– Известный эстонский альпинист Яан Кюннап как-то ради шутки сымитировал на снежной поверхности в горах огромные ”человечьи” следы и сфотографировал, продемонстрировав начальству. Это было в советские времена, и из-за этой мистификации случился большой скандал, потому что снимки напечатали все телеграфные агентства мира. Яан чуть не погубил свою карьеру из-за такой шутки.
– Случались ли у вас галлюцинации на высоких точках?
– У некоторых случались. Когда воздуха нет, то может произойти видение, показаться что-то несуществующее. А дышать становится трудно уже на высоте 500 метров. Что уж говорить о восьми километрах! Приходится использовать кислородные маски.
– А как спится в горах? Особенно, когда ночь застает на отвесной скале и спать приходится в гамаках на импровизированных ночлежках. Что снится?
– Кошмары! Даже сложно объяснить, что за сюрреалистический апокалиптический ужас. Только Сальвадор Дали может нарисовать такой сон. Вероятно, это происходит от нехватки воздуха. Просыпаешься с глубоким облегчением.
– Мобильники в горах работают? Гаджеты с собой берете?
– Нет, не работают. Для связи используются сателлитные спутниковые аппараты. А между собой общаемся по рации, чтобы контролировать друг друга.
– Что вы там едите в горах? Еду из тюбиков, как у космонавтов?
– По-разному. На Эвересте у нас был базовый лагер, где ”все включено”. А однажды в дороге буйвола зарезали и съели. Огнестрельного оружия альпинисты с собой не носят. Да и нельзя — заграница. А в рюкзаке могут быть шоколад, галеты, тушенка. Воду готовим из снега. В бутылке она замерзает на определенной высоте.
– Вопрос неудобный, но насущный. А как в горах, особенно на отвесной скале, в туалет ходить?
– Опять же — в пустую бутылку. А если ”по-большому” — за камень ходишь. Но на отвесной скале приходится терпеть. Некоторые по несколько дней терпят, хотя там таким образом все происходит, что организм все перерабатывает. А вот на Мак-Кинли на Аляске приходится все, как говорится, с собой носить. Там национальные парки и кругом белым-бело. Загрязнять красоту запрещают местные законы, могут оштрафовать по-крупному. Так что носишь все свое в банке.
Альпинизм — мужское дело
– Юрий Визбор и Высоцкий пели песни о горах. Вы с собой гитару не носите?
– В нашей компании таких нет, однако я видел альпинистов с гитарами. Но это сплошь в русских группах.
– Какая гора самая легкая?
– Мунамяги. (Смеется.) Все-таки самая высокая в Эстонии — 318 метров. Выше 200 метров — уже гора, как помним из школьной программы.
– А самая красивая?
– Та, где видна еще и местная жизнь. Пожалуй, Эльбрус. Там не только снег, но и зеленые насаждения. Ведь в горах обычно видишь только камни и снег. Хоть и впечатлительно выглядит гора, но на высоте 3000 метров жизнь уже кончается. Если только радугу удастся увидеть. И чистое небо, потому что ты поднялся выше облаков, прикоснувшись к ним рукой. Они бывают и на высоте 200 метров, но и 6000 тоже.
– Какие еще развлечения есть в горах?
– На привале в шахматы играем. Они всегда с собой. Кстати, играем на желание. Проигравший должен что-то сделать, например, попрыгать вокруг палатки на одной ноге или съесть котелок снега. Это для юмора, чтобы быть в энергетическом тонусе.
– Чего больше всего не хватает в горах?
– Свободы куда-то пойти. Как в подводной лодке — никуда не денешься.
– Женщин-альпинистов много?
– Десять процентов от всей массы. Но я в нашей профессии это не приветствую. Может, из эстетических соображений. В горах нет возможности ухаживать за собой. Мужику две недели не сходить в душ — это нормально. А когда женщина неухоженная, дурнопахнущая — это, хм… Да и менее комфортно в смешанной компании чувствуешь себя, стеснительно. Кроме того, приходится не только самому начеку быть, но и, будучи галантным, следить за женщиной и оберегать ее.
– В Антарктиде вы пошли в горы вместе с дочерью Трийн, которой на тот момент было 26 лет…
– Но там гора Винсон, она скорее не для скалолазания, а путешествия — всего-то 4892 метра, и не отвесная, просто поднимаешься, как по лестнице. Просто предложил дочери прошвырнуться со мной в горы. Но теперь уже она сама хочет испытать гору посложнее. И без папы.
