Учитель Дмитрий Рыбаков: среди моих учеников нет ни одного фаната Путина. Есть фанаты Трюдо и Макрона

По мнению учителя истории и обществоведения Дмитрия Рыбакова, посодействовать объединению эстонских и русских обществ могло бы создание двуязычных школ, пишет Eesti Päevaleht.

”Cамая главная причина того, почему русские не выучили эстонский язык, заключается в том, что они чувствуют, будто бы государство это им навязывает. Если бы все основывалось на культуре и людям показывали, какие возможности это открывает, то ситуация была бы иная. Это касается именно старшего поколения. Годами государство разговаривало с ними с позиции силы, смотрело сверху вниз и убеждало, что они просто обязаны знать. Конечно, это вызывает обратную реакцию”, — сказал Рыбаков в интервью изданию.

Учитель отмечает, что молодое поколение уже иное: ”Меня спрашивали, сколько фанатов Путина у меня учится. Ни одного. У меня есть фанаты Трюдо и Макрона. Поколение сменилось. Ученики много путешествуют, их семьи живут по большей части хорошо. Они ни разу не были в России и не смотрят российские каналы. Не стоит бояться, что они являются жертвой российской пропаганды. Это касается только старшего поколения”.

Рассуждая об отношении русскоязычного населения к Евросоюзу, Рыбаков отмечает, что многие видят в ЕС спасательный круг. ”С одной стороны мне жаль, что большинство людей рассматривает ЕС с потребительской точки зрения. Но я пытаюсь использовать это в своих интересах. ЕС открывает нашим ученикам великолепные возможности для обучения по обмену и участия в проектах.[ …] Именно через эти программы у молодых появляются знания и понимание того, что ЕС не только для того, чтобы потреблять. […] Это нечто иное, чем нам мог бы предложить Советский союз. От потребительского менталитета и позиции, что кто-то должен человеку все предоставить, надо избавляться. И Европа дала нам замечательную возможность освободиться от этого бремени”.

Говоря о том, каким русская молодежь представляет СССР, учитель отмечает, что большое влияние оказывает мнение старшего поколения, но новое поколение в состоянии мыслить самостоятельно. ”Безусловно, на их мнение влияет то, что они слышал от своих родителей и прародителей, которые вспоминают это время как хорошее. Но молодежь неглупа. Они понимают, что родители были тогда молоды и трава для них была зеленее. Сейчас молодые люди наслаждаются возможностями и очень хорошо осознают, какими преимуществами обладают по сравнению со своими ровесниками в России”.

”Я склоняюсь полагать, что на пути к двуязычной школе стоит преграда в виде противостояния эстоноязычного сообщества. Наше общество очень хорошо умеет разрабатывать концепции, но когда приходит время сделать что-то конкретное, то не находится ни лидера, ни воли. Я действительно не верю в то, что особенно таллиннские элитные школы были бы готовы к тому, если бы со следующего учебного года половина учеников оказались носителями русского языка и культуры. Ни сама молодежь, ни их родители, ни дирекция школ”.

”Общение между двумя общинами не должно происходить только в рамках проектов. Оно должно происходить на постоянной основе. Поэтому я и считаю, что выходом могла бы стать двуязычная школа. И неважно, что сразу же воплотить это в жизнь не получится. И пресловутой интеграции, о которой постоянно говорится, маловато. Я очень хорошо знаю эту кухню изнутри. Моя мать, которая владеет эстонским почти как родным, училась в ТУ и работала в публичном секторе, где была практически единственным русским человеком. Это ненормально. Один мой очень хороший ученик после окончания университета сказал, что если ты хочешь серьезно преуспеть в эстонской школе, то должен быть в два раза лучше, чем обычный эстонец. Я ответил, что это и есть твой вызов, на что он спросил, по какой причине он должен прилагать в два раза больше усилий?”