Приехавший в Нарву из России 32-летний Евгений не скрывает свой положительный ВИЧ-статус и рассказывает свою историю

”Конечно, я не был готов услышать свой диагноз: ВИЧ-положительный. Был шок. Потом началась депрессия”, — рассказал изданию ”Виру Проспект” тридцатидвухлетний Евгений Анохин, проживающий в Нарве. — Через две недели, когда я перечитал всю возможную информацию о ВИЧ и СПИДе в интернете, я немного пришел в себя. А теперь, два года спустя, профессионально помогаю тем, кто оказался в подобной ситуации”.

В начале нашей беседы предлагаю Евгению: в принципе можно спрятаться за вымышленным именем. ”Напишем: имя героя материала редакции известно”, — говорю я. ”Зачем? Я открыто говорю о своем диагнозе, — сразу же отвечает он. — Мой основной принцип: не стесняйся и не бойся своего диагноза, и тогда окружающие будут относиться к тебе адекватно. Многие и так уже знают о моем статусе. К тому же я работаю психологом и равным консультантом в нарвской Linda Kliinik, а принцип работы равного консультанта как раз и заключается в том, что он — человек с таким же диагнозом, как и клиенты этой клиники: помогаешь равному”.

Евгений Анохин приехал в Эстонию два года назад. До этого жил и работал в России. У него высшее образование по специальности ”психология”, сейчас учится и работает в Эстонии.

”Мой отъезд никак не связан с моим заболеванием, хотя меня часто об этом спрашивают, — объясняет он мне. — О своем диагнозе я узнал здесь, в Эстонии, спустя два месяца после приезда. Один из моих новых приятелей, эстонец, признался, что у него обнаружили ВИЧ. Это как-то эмоционально на меня подействовало, и я подумал: пойду-ка сделаю анализ. О ВИЧ и СПИДе у меня были тогда очень поверхностные представления. Когда-то, когда лежал в больнице, у меня брали соответствующий анализ, все было ок. А так чтобы специально пойти и сдать — я об этом даже не задумывался. Ну, а тут поехал в Пуру, но сдать анализ не удалось — прием был окончен. И я об этом забыл, вспомнил через 2 месяца, когда случайно узнал о Linda Kliinik, где можно без проблем практически моментально протестироваться”.

Без права на надежду

"О результате анализа здесь вам говорят сразу, — продолжает Евгений. — От момента, как вам прокололи палец, чтобы взять каплю крови, и до объявления результата проходит буквально две минуты… Анализ показал, что вы ВИЧ-инфицированы, сказали мне. Шок! Медсестра продолжала что-то говорить мне, но я ничего не понимал. Единственное, что уловил: надо сдать еще ряд анализов и через 2 недели прийти к врачу. Анализы я тут же сдал. А две недели необходимы были на их обработку и получение детальных результатов".

- Надежда, что произошла какая-то ошибка, что с первого раза анализ может и не получиться, есть? — спрашиваю я Евгения.

- На 98% экспресс-тест дает ответ, что результат является положительным. То есть остается всего 2%, что это все-таки ошибка. За всю историю Linda Kliinik подобного не случалось ни разу. Тесты очень современные и достоверные, если соблюдаются все условия хранения и транспортировки.

- И что надо делать эти 2 недели, перед посещением врача?

- Пытаться как-то справиться с новой информацией о себе. В первые дни у меня было ощущение полной пустоты, провала в пропасть. Все рухнуло. Сколько лет мне осталось жить?… В голове кружился рой мыслей, который абсолютно невозможно разложить на составляющие. Но помимо этого ты должен сдать еще один анализ крови, который отправляется в референс-лабораторию — для перепроверки.

Где бы вы ни сдавали анализ, в случае получения положительного результата все анализы обязательно отправляются в эту лабораторию. Параллельно с этим отправляются анализы на определение иммунного статуса и вирусной нагрузки, то есть какое количество единиц вируса содержится в одном микролитре вашей крови. Евгений рассказывает, что в тот первый день из клиники он сразу пошел домой и рассказал все своей подруге. Нетрудно представить, какой шок был у нее. На следующий же день девушка отправилась в Linda Kliinik. Экспресс-анализ показал: ВИЧ-инфекции у нее нет.

"Такое случается, — говорит Евгений. — Иногда достаточно одного единственного сексуального контакта для передачи вируса. А бывает, иначе. Нам повезло".

”Выход есть”

За 2 недели, продолжает рассказывать Евгений, он перерыл весь интернет.

”Перечитал всю информацию, которая была, побывал на всех форумах. И я успокоился, — признается он. — Понял, что мои страхи были преувеличены, все не так страшно, как мне казалось. Завтра я не умру. С ВИЧ инфекцией можно жить. Так что когда через 2 недели отправился к врачу, я уже кое-что знал об АРТ — антиретровирусной терапии — лечении, которое позволяет контролировать размножение вируса в организме и помогает людям, живущим с ВИЧ, жить полноценной жизнью. Да, я понимаю, что мне необходимо постоянно пить таблетки, до конца жизни. Но, к счастью, я сейчас живу в Эстонии, здесь на вооружении у врачей современные лекарства, они доступны. Иногда у людей, узнающих о своем диагнозе, начинается депрессия, люди теряют интерес к своему будущему, потому что думают, что его нет. Это не так! Я принял свой диагноз и начал учиться жить с ним”.

По словам Евгения, он не знает, от кого и когда получил ВИЧ-инфекцию.

”Определить точно срок, когда вы получили ВИЧ, без специальных исследований невозможно. Можно определить: либо это произошло только сейчас, либо — больше года назад, что означает, а, может быть, это было вообще 7-8 лет назад, — объясняет он. — И в этом таится большая проблема! Предположим, вы считаете, что у вас с партнером уже стабильные сложившиеся отношения. А то, что, может быть, 4-5 лет назад у него уже появилась инфекция, ни вам, ни ему даже в голову не приходит”.

Спорное решение

Еще одна вещь, которую сделал Евгений в первые же дни после того, как узнал свой диагноз, он послал по телефону СМС-сообщения всем своим друзьям, кому, с его точки зрения, стоило провериться на ВИЧ-инфекцию.

”Это было спорное решение, — считает он сегодня. — Стали распространяться слухи. Кто-то не ответил, кто-то мне перезвонил. И, как вы понимаете, это был не самый простой разговор. У всех, с кем я общался, оказались хорошие анализы. Сегодня я бы задумался, делать это или нет. Вопрос в том, готов ли человек раскрыть свой статус и продолжать жить полноценной жизнью, или эта информация сломает его”.

Своя схема лечения

Каждый ВИЧ-позитивный человек получает свою схему лечения, которую на основании результатов обследований ему подбирает врач, в соответствии с рекомендациями ВОЗ. В случае возникновения побочных эффектов врач ее меняет.

”Не скрываю: поначалу чувствуешь себя тяжеловато, видимо, идет привыкание организма к лекарству. У меня, например, очень кружилась голова, и появились неприятные сновидения. Через три недели пришел к своему доктору, и мне изменили схему лечения. Лекарства я получаю в Linda Kliinik, здесь же сдаю анализы, получаю консультации медицинской сестры и врача”, — рассказывает Евгений.

Друзья остались те же

Евгений говорит, что никто из его друзей, узнав о его ВИЧ-статусе, не перестал с ним общаться или как-то изменил свое отношение к нему.

- Не скрываю — это не значит, что я повесил табличку на груди и всем ее демонстрирую, — говорит Евгений. — К сожалению, в обществе до сих пор силен стереотип, что ВИЧ-инфицированные — это исключительно люди, которые употребляют наркотики, или работники секс-индустрии. Хотя на самом деле это давно не так! И об этом уже очень много сказано. На мой взгляд, устойчивость стереотипов еще и в том, что сами ВИЧ-положительные люди, скрывая и стыдясь своего диагноза, как бы ”транслируют” эти свои ощущения окружающим.

В январе прошлого года Евгений Анохин стал волонтером Linda Kliinik. Принимал участие в семинарах и тренингах, посвященных принципам равного консультирования, прошел обучение в Санкт-Петербурге. С августа занял должность равного консультанта в Linda Kliinik.

”В современном мире для ВИЧ инфицированного нет практически никаких ограничений в работе, но согласятся ли с этим все, кто знает, — с улыбкой говорит он. — Сейчас я уверен, что в клинике действительно принесу больше пользы и смогу здесь реализоваться как психолог. Понимаешь, если сегодня человек умирает от ВИЧ-инфекции, это преступление. Такого не должно происходить. А если все же случилось, то только потому, что болезнь была выявлена слишком поздно”.