Что происходит с выпускниками эстонских детских домов и как им можно помочь?
Если говорить политкорректно, то сейчас детские дома называются патронатными. А детей называют ”те, кто находится на услуге патронатного ухода”.
Чтобы вкусившие после выхода из детского дома свободу дети не оказались в сложной ситуации и не испортили себе жизнь, государство решило поддержать их и после достижения совершеннолетия, чтобы научить справляться самим. А то до 18 лет тебя обувают, одевают, кормят, дают деньги и подарки, и ты представления не имеешь, как эта жизнь устроена, а после 19 — сам, сам, все сам.
И потом получается, что ту квартиру, которую дали на выходе из детского дома, человек пропил или ее продали за долги, денег на вступление в самостоятельную жизнь тоже уже давно нет, и он обивает пороги соцотдела и просит прожиточное пособие и полкило макарон.
Рука помощи
Сигне Рийсало, руководитель отдела политики ухода за детьми Министерства социальных дел, отмечает, что государство не должно давать каждому ребенку из детдома квартиру. Это миф. На самом деле, местное самоуправление должно обеспечить любого, кто оказывается без жилья, крышей над головой. И в эту категорию нуждающихся в социальной помощи людей обычно попадают и дети из детских домов.
Обычно — потому что бывает, что после совершеннолетия они продолжают учиться, и тогда им не указывают на дверь, а переводят в Noorte Kodu, где живет молодежь. И они там могут находиться до того момента, пока не закончат учебу. Или до 25 лет, если все учатся и учатся.
Бывает и так, что ребенок после патронатного дома не нуждается в жилье, потому что ему оставили недвижимость в наследство, и он после совершеннолетия вступает в свои права. Но обычно все же это — дети из простых и не очень благополучных семей, и им нужно после 18 лет помогать.
Помощь государства, помимо того, что они обязуют местные самоуправления обеспечить только оперившихся птенцов жильем, состоит в пособии на вступление в жизнь. Оно составляет 383,6 евро.
”Также им оказывают всестороннюю помощь в повседневных вопросах: куда-то пойти, заполнить какие-то бумаги, поговорить с чиновниками в соц-отделе и так далее, — рассказывает Сигне Рийсало. — Как правило, им помогают их воспитатели, которые приводят их к конкретному чиновнику, и дальше уже он занимается вопросами данного молодого человека или девушки”.
Это действительно важно. Мало кто из молодых людей сможет сам пойти в районную управу, найти нужный кабинет и правильные слова, чтобы объяснить, что ему надо, и написать необходимое заявление. Некоторые после первой же неудавшейся попытки пугаются и больше не хотят к чиновникам идти ни за какие коврижки.
И особенно помощь нужна тем, у кого ограниченные возможности. Им нужно заполнить намного больше бумаг, чтобы получать пособия от государства по нетрудоспособности, а они не всегда понимают, что делать и куда идти. Таких в детских домах — порядка 40%.
Правильный совет
Меэлис Кукк (35) — яркий пример того, что выпускник детского дома может быть успешным. Он из многодетной семьи, у него три брата и три сестры. История проста: отец в какой-то момент лишился работы, начал пить. Детьми особо никто не занимался, и их забрали в детдом. Последним туда попал Меэлис. К тому времени ему было уже 14 лет, он почти забросил учебу, активно слонялся по улицам, были проблемы с алкоголем и полицией.
Его самого младшего брата, которому тогда было чуть больше месяца, практически сразу же усыновили. Остальные его братья и сестры росли в детском доме — кто-то вместе с ним, кто-то в отдельной семье.
Он практически со всеми поддерживает контакт. Одна сестра уехала в Испанию, занимается там хиропрактикой и пением, другая занимается бизнесом. Братья тоже более-менее успешны. И единственный, с кем Меэлис не общается, это его самый младший брат, которого усыновили. Недавно тому исполнилось 18 лет, Меэлис попытался с ним связаться через самоуправление, чтобы ему передали его контакт. Но семья брата, которая усыновила его, не захотела этого делать. Возможно, парень даже не знает, что его усыновили и у него есть родные братья и сестры.
Меэлис говорит, что во многом достичь успеха ему помогли воспитатели. Когда он попал в детдом, до окончания средней школы ему оставался год. Понятно, что за это время он сильно поправить свои оценки не мог. Его средний балл был ”3”. Но воспитатель сказала: попробуй поступить в гимназию. Ты ничего не теряешь. Он подал заявление, прошел.
В вуз поступил со второй попытки, из-за работы пришлось бросить учебу, но потом он все-таки получил высшее образование и даже степень магистра по специальности ”частный педагог”. Много лет проработал в SOS Lasteküla, основал Эстонский союз работников патронатных домов, вдобавок сейчас руководит Вируской больницей и Karell Kiirabi.
Семья и дети
Некоторые исследования показывают, что люди, выросшие в детских домах, впоследствии ищут себе таких же парнеров в мужья и жены. Меэлис, исходя из своей практики, говорит, что так оно зачастую и есть.
Говорят также, что выросшие в детских домах люди не очень спешат обзаводиться собственными детьми. Меэлис улыбается: возможно, доля истины в этом тоже есть. Он лично не любит маленьких детей. И своих у него до сих пор нет. Пока другие приоритеты. Надо твердо встать на ноги.
”Детей своих братьев и сестер еще как-то переношу, но совсем маленьких — нет”, — говорит Меэлис.
И по поводу своей семьи он говорит: возможно, проблема была в том, что слишком много там было детей.
Меэлис говорит, что большинство его братьев и сестер справляются с жизнью. И только у одного брата есть недостаток здоровья, однако и он не сидит на шее у государства, а работает.
Что же касается выпускников детских домов, с которыми Меэлис общался, то он говорит, что есть как и те, кто молодцы и добился успехов в жизни, так и те, кто не очень справляется и регулярно просит у него в долг.
”Иногда даю им деньги, иногда нет”, — говорит он. Его позиция такова, что можно один-два раза помочь, но если это становится уже системой, то надо помочь человеку не деньгами, а вектором направления.
Он согласен, что рука помощи от государства таким детям очень нужна. Потому что они зачастую не знают, как устроена жизнь. И если в обычной семье мама и папа вечером приходят с работы и делятся своими переживаниями и трудностями, из которых дети узнают, каково приходится взрослым, то в детском доме этого нет.
К тому же не всегда у государства получается помогать выпускникам детских домов. Иногда законы построены так, что получается наоборот.
К примеру, одна молодая женщина, которая тоже воспитывалась в детском доме, несколько лет назад стала жить самостоятельно. У нее есть крыша над головой, она получает пособие по нетрудоспособности, потому что не все хорошо со здоровьем, и сейчас ждет ребенка. Поскольку домик, где она живет, нуждается в ремонте, то она уже распланировала, на что потратит декретные, которые получит, — на улучшение жилищных условий для будущего малыша. Но когда чиновники увидели, что она получила декретные, то лишили ее пособия по нетрудоспособности. Мол, доход слишком большой, на пособие права вы не имеете. И сколько она ни доказывала, что это деньги — на ребенка, и это за четыре месяца, ее и слушать не захотели и пособие по нетрудоспособности за тот месяц так и не вернули.
По словам работников детских домов, количество тех, кто справляется после достижения совершеннолетия с жизнью, и тех, кто не справляется, примерно одинаково. Канули в Лету те времена, когда словосочетание ”воспитывался в детском доме” означало ”пьет, курит, ругается матом, ворует все, что попадется, и лучше держаться от него подальше”. Сейчас выпускники детских домов зачастую хорошо учатся, активно ищут возможности самореализации и достигают успехов в обществе. Несмотря на то, что их стартовые позиции зачастую были не очень.
