Пережившая захват ”Норд-Оста” звезда мюзиклов переехала в Таллинн и поставила ”Довлатовский марафон”
Вот уже почти два года, как московская актриса и певица Мария Шорстова переехала в Таллинн. Недавно она выступила постановщицей ”Довлатовского марафона”, который стал финальным аккордом на фестивале ”Дни Довлатова”, а Мария выступила и в роли певицы, пишет ”МК Эстония”.
Как так получилось, что вы решили связать свою жизнь с нашим городом? И надолго ли?
Три года назад я приезжала в Таллинн с гастролями. Во время спектакля упала со сцены и повредила ногу, а у артистов есть такая примета: упасть на сцене — это знак. Мне тогда сказали: ”Маша, тебя, наверное, что-то будет связывать с Таллинном”. Я тогда уверенно это отрицала. (Смеется.) В сентябре будет два года, как я переехала в Таллинн. Я и раньше сюда приезжала, но не думала, что буду здесь жить. Надолго ли я свяжу жизнь с Таллинном, сказать трудно, но на сегодняшний день мы с мужем планируем оставаться здесь. Муж влюблен в Таллинн, в Эстонию, а я дольше привыкаю к городам, но мне нравится здесь жить.
А какой ваш родной город?
Я родилась на Дальнем Востоке, мои родители родом из Новосибирска. Папа военнослужащий, поэтому где я только ни жила. Но довольно долго я прожила в Москве — 15 лет. Получается, Москва — родной город. (Смеется.)
Но сейчас вы еще и учитесь в Москве. Как удается совмещать работу в Эстонии и учебу в России?
Одно время я жила в Америке, поэтому расстояние между Таллинном и Москвой меня совершенно не пугает, мне кажется, что эти два города очень близко друг от друга. Сессии два раза в год, первая длилась четыре месяца. Сложно из-за семьи, тяжело жить врозь так долго. Приходилось туда-сюда ездить, если случались выходные.
Москва и Таллинн очень разные. Не скучаете по активному ритму жизни большого города?
Все удивляются и спрашивают меня об этом. В Таллинне жить комфортней. В Москве не хватает времени на ”просто жить”. Мы с мужем там постоянно работали, там даже погулять в парк выбраться сложно, а в Таллинне все в шаговой доступности. Я практически везде хожу пешком или в крайнем случае на велосипеде. Мне очень нравится такой ритм жизни.
”Муж учит эстонский, а я не смогла”
Нынешние ”Дни Довлатова” в Таллинне — уже пятый по счету фестиваль, можно назвать это маленьким юбилеем. Вы нынче — режиссер-постановщик ”Довлатовского марафона”. Что увидели зрители?
Это концерт. Нам удалось узнать, что Сергей Довлатов любил из музыки, узнали про его любимые стихи, и на этом будет построен концерт. Самое главное, что нам удалось пригласить очень ценных гостей, которые связаны с Довлатовым.
Сколько времени ушло на подготовку?
Мы начали готовиться еще полгода назад. Долго думали над музыкой, размышляя, что можно использовать. Потом, по счастью, я наткнулась на сборник редакторских колонок Довлатова со времен его работы главным редакторов в газете ”Новый американец”. В этой книге, в предисловии, было рассказано, что он любил музыку из старых американских фильмов и джаз. Это нам указало нужное направление.
Есть ли разница в работе с нашими артистами и артистами за рубежом?
Актеры Русского театра в Таллинне очень близки к русской актерской школе, но разница, конечно, есть.
Возникают ли у вас трудности с эстонским языком, в работе или в повседневной жизни?
Я пробовала изучать язык, но сбежала через полтора месяца. Трудностей у меня не возникает, сейчас все владеют английским языком, и я использую его, если меня не понимают. А вот мой муж уже сдал экзамен на первый уровень и планирует изучать эстонский язык дальше.
”Как актрисе в мюзиклах мне стало тесно”
В России вы долгое время играли в популярных мюзиклах. Как ставят такие большие проекты?
Существует хорошо отработанная технология. Репетиции уже существующих мюзиклов строго регламентированы, от А до Я, на них выделено шесть недель, реже восемь. Расписан каждый день, когда должны быть готовы костюмы, когда выставляют свет, декорации и т. д. Хотя в моих первых спектаклях, таких как ”12 стульев” и ”Норд-Ост”, все было по-другому, они иначе готовились. Вообще ”Норд-Ост” был первым отечественным мюзиклом такого рода, мы готовились гораздо дольше. Несколько месяцев у нас были только тренинги, вокальные и танцевальные, сценическое движение. А вообще спектакли такого рода готовятся довольно стремительно, потому что это коммерческие проекты.
А как можно пробиться в артисты мюзиклов? Как это получилось в вашем случае?
Честно говоря, я особо ничего не делала для этого, пожалуй, мне повезло. Когда я переехала в Москву, попала в музыкальный театр, хотя училась на драматическую актрису. Но я всегда пела. Танцевала, правда, хуже, и мне пришлось приложить много усилий, чтобы это исправить. И вот однажды, когда уже готовили мюзикл ”Норд-Ост”, к нам в театр пришел Александр Цекало. Он меня и позвал, и звал целый год. Я почему-то не очень хотела. Получается, по приглашению я попала на кастинг и так и осталась.
Сейчас не играете в российских мюзиклах?
Это очень сложно, если учесть, что я живу в другом городе. А вообще, если честно, мне как актрисе стало тесно в этих сюжетах. Мюзикл — довольно наивный жанр. Я поиграла лет шесть-семь и поняла, что не развиваюсь, сделала выводы и пошла в другую сторону. Следующие семь лет я с удовольствием играла все! Но этой осенью, в ноябре, я буду играть с группой, с которой уже приезжала в Таллинн на гастроли (это тогда я и упала со сцены). Мы будем играть спектакль ”12 мюзиклов” в концертном зале ”Нордеа”. Ребята узнали, что я живу в Таллинне, и позвали меня сыграть с ними.
”В годовщину теракта я все время болею”
В 2002 году вы оказались в числе заложников во время теракта на Дубровке, когда там играли мюзикл ”Норд-Ост”. Прошло уже 15 лет. Часто ли вы вспоминаете тот день?
В течение года вспоминаю не часто, но, конечно, эти три дня, с 23 по 26 октября, навсегда остались в памяти. На протяжении десяти лет каждый год в эти дни я болела, не знаю почему.
Это событие сильно повлияло на вашу жизнь?
Конечно, повлияло. Об этом не думаешь каждый день, но мысленно все равно возвращаешься и думаешь о том, что раз я осталась жива, значит, для чего-то меня приберегли, значит, я не все сделала в этой жизни.
Где вы были в момент, когда все началось?
Это было начало второго акта. Я тогда должна была быть уже на сцене, но мне не принесли платье, и я не успела вовремя выйти на сцену. Я еще скандалила из-за этого. Тем, кто не был на сцене, удалось пробраться в гримерку и закрыться там. А те, кто в тот момент находился на сцене, спустились в зал и провели там следующие три дня. Мы в гримерке сидели четыре-пять часов, потом включили трансляцию и, когда увидели, что там происходит, поняли, что нужно выбираться любыми способами.
Осознание всего кошмара произошедшего пришло сразу?
Наверное, полное осознание пришло к нам только на десятую годовщину случившегося. Все десять лет мы, кто был в гримерке, знали не больше половины происходившего в тот день. Те, кто были тогда в зале, нам просто ничего не рассказывали, берегли нас.
”Я все больше чувствую, что мне здесь хорошо”
О вашей личной жизни почти ничего не известно, вы намеренно ее скрываете?
Нет, я ничего не скрываю. (Смеется.)
В Таллинн вы переехали с мужем?
Да, так случилось, что в тот момент, когда меня звали приехать работать в Таллинн, ему тоже сделали три предложения по работе, и тоже в Таллинне. Я не сразу решилась, но потом сказала: ”Давай попробуем”. И у нас решилось все буквально за две недели.
Тяжело совмещать работу артиста, учебу и семью?
В Таллинне я не работаю как артист, я не в штате театра. По приглашению Игоря Лысова (бывший худрук Русского театра — прим. ред.) я несколько раз участвовала в спектаклях, но я не в труппе. Вся моя актерская деятельность связана с Москвой, с Россией и с моей учебой. Здесь я больше востребована как музыкальный руководитель или как режиссер. Сейчас, когда я выпускала спектакль со студией Русского театра и когда активно идут репетиции ”Довлатовского марафона”, я очень занята, а в остальные дни я принадлежу себе и своей семье.
Если бы вас позвали в штат Русского театра, вы бы согласились?
Актера не приглашают в театр просто так, приглашают на роль. У меня есть опыт, служила в репертуарных театрах не один год, я бы подумала.
Наш Русский театр постоянно сотрясают скандалы. Вы в курсе происходящих событий, есть ли свое мнение на этот счет или вы абстрагируетесь от этого?
Мне неизвестно, по какой причине меняются художественные руководители. Скажем так, это не мое дело, но мне кажется, что это не очень полезно для тех людей, которые остаются в театре. Они все время как брошенные дети. Приходит новый человек, который реализует свои собственные амбиции и не думает про тех, кто там внутри. В моем первом театре к актерам относились как к любимым детям, воспитывая нас в строгости, но при этом уважая нас, веря в нас, и поэтому у меня есть пример того, как надо относиться к тем, кто работает в театре. Игорь Лысов пошел в эту сторону, но что-то не сложилось, и от этого очень горько на самом деле.
Что, на ваш взгляд, могло бы исправить ситуацию в Русском театре?
Этот вопрос очень больной. Во-первых, художественному руководителю нужно дать время. Я очень надеюсь, что театру попадется нужный человек и ему дадут время. То, что так долго разрушали, невозможно восстановить за год или за два, а может, даже и не за три. Нужно успокоиться и дать время, а потом уже выбрать стратегию и работать с теми людьми, которые уже есть в театре. Узнать, о каких ролях они мечтают, куда они хотят расти. Хочется, чтобы люди были объединены важным делом, служению театру. Сейчас из-за всех бурь они как будто разрозненны.
Чем планируете заниматься после работы над ”Довлатовским марафоном”?
Пока все очень призрачно, но думаю, что мне нужно возвращаться на сцену и играть. Что касается Русского театра, то не знаю. Игорь Лысов закончил сотрудничество с ним, а ведь это он был инициатором того, чтобы приехала сюда. Придет новый руководитель, и я не знаю, как сложится мое сотрудничество с театром дальше.
Но после двух лет жизни в этом городе, вы можете назвать его своим домом?
Да, я уже поймала дважды себя на этом чувстве. Я все больше чувствую, что мне здесь хорошо. В последний раз, когда я уезжала в Москву, я говорила, что хочу домой, в Таллинн.
