Один из первых эстонских миллионеров Хиллар Тедер: поколение победителей — это просто bullshit
Тедер (54) — очень занятой мужчина. Еще до того, как журналист Eesti Ekspress успевает представиться, он спешит сказать, что занят, но из любопытства вдогонку спрашивает: по какой причине вообще звонили? Услышав пояснения, он смягчается и приглашает на интервью в дом Audi, ставший популярным среди топовых бизнесменов, таких как Олег Осиновский, Яанус Рахумяги и Юри Випс.
Роль интервьюера берет на себя сам Тедер.
”Всю свою бизнес-жизнь занимался двумя вещами — торговлей автомобилями, а позже — недвижимостью, — рассказывает Тедер. — Увлекался авторалли, гонками — в этом была вся моя жизнь. В 90-е попал на работу в транспортный отдел банка EKE. В то время начальник EKE был как министр. Оттуда выросла нынешняя торговля автомобилями Toyota, Elke Auto. Меня взяли заместителем управляющего транспортным отделом. Я занимался снабжением. Ездил в Тольятти и вообще по всей России. Сделали с EKE совместное предприятие. Из этого выросло очень много компаний — Merko, Astlanda, Harju Elekter, Elke Auto, Sadolin, EKE Invest и так далее. В Тольятти встретились с первыми петербургскими партнерами, оттуда пошли деньги. Айн Ханшмидт, тогдашний руководитель банка EKE, объединил вместе десять банков — получился Ühispank.
Рынок тогда был абсолютно свободен. Так называемое поколение победителей — это миф, просто bullshit. Легко было заниматься предпринимательством на пустом рынке, просто копируя зарубежные бизнес-модели. Сейчас молодежи крайне трудно — отсутствует капитал, а свободную нишу найти сложно. Нужно что-то у кого-то забрать. Некоторые бизнесмены в то же время стареют, некоторые становятся ленивее, принимают неправильные решения или просто хотят закончить с этим делом. Бизнес всегда движется, поколения меняются. Бизнесом нет смысла заниматься в 80 лет — в конце концов, умрешь, и два младших поколения все разберут на части и потратят”.
- Потому ли вы уже передали предприятия вашему сыну Рауно?
- Я считаю, что людей старше 45 лет нет смысла брать на работу руководителем. Надо брать 30-летних. 30-45 лет — самый активный возраст. С 50 лет 80 процентов людей становятся ленивыми. Возможно, это обусловлено законом природы — человек стареет и начинает себя вести по-другому. Очень надеюсь, что меня это не касается. У стариков есть давно сформировавшиеся представления, с которыми они не хотят расставаться. Я люблю находить новые решения. Не могу сказать, что я бунтарь, но мне не нравятся сделанные одинаково вещи. Основа успеха — способность что-то менять.
Нет смысла держать на работе консультантов или тех, кто трудится на полставки. В идеале принимаем на работу 35-летних, у которых отсутствует личный бизнес и есть желание 15 лет активно заниматься делом, посвящая себя ему. Такой подход может оказаться успешным.
Если берешь кого-то из очень большой системы, то этот человек зачастую верит, что он и сам столь же масштабен. Я как инженер понимаю, что шестеренки бывают ведущие и ведомые. Если ведомые начали бы выполнять функцию ведущих, механизм бы сломался.
Когда ищешь человека, нужно выяснить, кем он был в предыдущей системе — ведущей или ведомой шестеренкой.
- А Рауно — ведущая или ведомая шестеренка?
- Жизнь покажет. Нужно держать дистанцию. Даже если вижу, что он делает какие-то вещи иначе, чем должен был бы с моей точки зрения. Кто же учится на чужих ошибках? Настоящий урок дают только свои. Если ты не позволяешь человеку делать ошибки, то получаешь в результате ни то ни се. Отсюда эти живущие с мамами 40-летние мужчины, которым так и не дали возможность чем-то самостоятельно заниматься и нести ответственность.
- Насколько правда то, что вы дистанцировались от проекта Porto Franco?
- Porto Franco — один из тех проектов, которыми я занимался годами. Мы не беремся сегодня за проекты, стоимость которых составляет меньше 50 миллионов евро. Преимущественно работает с проектами от 100 до 150 миллионов евро. Porto Franco — один из них. Вместе с ”хвостом и рогами” в него инвестируется 160–170 миллионов евро.
У нас такие же проекты в Украине. В крупных городах лучшие места — рядом со станциями метро. Метро и через 100 лет останется на том же месте. Мы строим рядом со станцией метро, через которую каждый день проходит 26 тысяч человек — заниматься торговлей там будет выгодно и через столетие.
Проблема в том, что если предполагаемые инвестиции составляют от 50 до 100 миллионов, эти деньги нужно выложить сразу. Мало кто может это сделать.
Моя роль в таких проектах заканчивается тогда, когда начинается строительство, концепция уже разработана, а основные арендаторы определены.
Что касается Porto Franco, то мы хотели, чтобы в нем в любом случае появился и гипермаркет Prisma.
- Почему именно Prisma?
- Когда финн посещает Таллинн, то должен сходить и в Prisma. Все-таки это финский бренд. Мы хотим дать возможность сходить в Prisma в порту. Все продовольственные магазины в Старом городе — маленькие.
Нужно дать возможность людям, приезжающим в Таллинн на выходные, на обратном пути сделать закупки на неделю, сложив все в багажник.
Также мы хотим предложить хороший выбор ресторанов. Если обычно в торговых центрах рестораны без окон, то у нас они будут с большими окнами. Вкусовые ощущения — это одно, но если ты можешь еще наблюдать за яхтами и вдыхать морской воздух, то добавляются еще и другие положительные эмоции.
В Porto Franco глубина подземной части — 12 метров, площадь — 26 тысяч квадратных метров. Такого сложного и дорогого строительства в Эстонии еще не делалось — объект находится рядом с морем, а его подземная часть на 10 метров ниже уровня моря.
- Станет ли этот проект прибыльным, если процесс настолько сложен и дорог?
- Конечно, будет. В начале потребуется время, но подземную часть в следующие 100 лет перестраивать не будут. Строительство надземной части ничем не отличается по срокам от обычных случаев: для маленького дома — 12 месяцев, для большого — 18.
Последние два года занимались именно подземной частью. Обычно бывает так, что покупаешь участок земли, начинаешь проектировать, с помощью зарубежных специалистов разрабатываешь концепцию, ходишь со всем этим в горуправу, и тогда появляются ревнивые местные архитекторы, которые сами лучше знают, как ты должен потратить свои деньги. Один хочет оперный театр, другой — зоопарк.
В 100 метрах от Porto Franco находится Norde keskus, где один вход — в торговый центр, второй — в казино, третий — для принятия товара. По этому поводу никто ничего не сказал. Нам же приходится о каждых 6 метрах говорить с городскими властями.
Можно высказывать свое мнение по поводу того, как должен выглядеть весь участок от Адмиралтейства до Русалки. Мы брали предложения от крупных специалистов в Лондоне, один из которых, Норман Фостер, создавал дома в форме шишек. Это стоило 100 тысяч евро. Предложения, касающиеся идей, что можно сделать между Горхоллом и Русалкой, были представлены в 2015 году горуправе. Например, у Горхолла вместо Statoil предложили построить новое здание горуправы. ”Нарисовали” себе также 70 тысяч квадратных метров конкурентов. Сделали это для того, чтобы увидеть большую картину — что было бы разумно запланировать на столетие вперед.
- Что делают городские власти?
О Горхолле говорят как о концертном центре и горуправе. Когда город заказал детальную планировку, она вообще не касалась транспортного вопроса, а мы обычно именно с этого начинаем. Планируем откуда можно войти и выйти, откуда идут автобусы, как будут двигаться людские потоки. Горуправа так не делает. У чиновников отсутствует способность заглядывать в будущее. В их зоне видимости то, что должно было быть вчера. Ни один политик не способен к долговременному планированию, так как никогда не знает, останется ли у власти через 4 года. Городским планированием должен заниматься кто-то другой, например, Союз архитекторов или специализирующиеся на развитии недвижимости предприниматели, понимающие, что в экономическом смысле целесообразно делать.
Лондонские парни сказали, что сейчас есть историческая возможность перевести все суда Tallink в А-терминал, построить новый причал и убрать заборы от Адмиралтейства до Русалки, вернув это пространство людям.
Этот проект стоил бы 150 миллионов евро, которые можно было бы вернуть благодаря продаже участков земли. От Рейди теэ до моря могли бы быть частные дома. Сегодня там куча заборов и кораблей.
