Несмотря на очевидную необходимость в реформах, страна крайне противилась переменам. Однако приближающиеся президентские выборы неожиданно дают возможность изменить курс государства.
Ограничением для экономики Франции является неразумная государственная политика
Францию нельзя отнести к числу образцовых стран с точки зрения экономики. Вторая по величине экономика Европейского Союза прозябает уже годами. В последний раз экономический рост страны превышал уровень 2% в 2011 году, в прошлом же году рост ограничился всего 1,2%. Однако внешний долг государства увеличился заметно. Если до мирового финансового кризиса уровень долга государственного сектора Франции был в районе 65% от годового валового внутреннего продукта, то теперь он превышает 96%.
Затраты государственного сектора являются одними из самых высоких в ЕС и на относительной шкале, и их рост продолжается. Более половины бюджетных затрат составляют расходы на социальную защиту, которая остается достаточно щедрой, несмотря на финансовые затруднения. Для поддержания своей платежеспособности Франция наказывает своих резидентов одной из самых высоких в Европе налоговых нагрузок — по состоянию на 2015 год 45,5% от ВВП. При этом налоговая система заметно склоняется в сторону налогообложения факторов производства, в то время как потребление облагается относительно невысокими налогами. Кроме того, в налоговой системе имеется огромное множество исключений, вследствие которых ориентироваться в этой системе архисложно.
По большей части долговременные проблемы Франции берут начало из выбора, который в тех или иных случаях делает общество. Внутренняя политика Франции уже исторически склонялась скорее к левому флангу, вынося на первое место скорее социальное благополучие простых граждан, чем экономическую свободу предпринимателей. В более сложные с экономической точки зрения времена такой порядок начинает душить экономическую жизнь, поскольку законы не позволяют предприятиям приноровиться к реальности.
В индексе экономической свободы, составляемом Heritage Foundation, по последним данным, Франция занимала 72 место, что, очевидно, хорошо отражает масштаб свободы предпринимателя при принятии решений. Если бюрократия Франции считается сложной для восприятия простого человека, то предприятия испытывают с регуляциями еще большие трудности. Зачастую дополнительные правила для предприятий применяются по достижении определенного размера, вследствие чего многие из них предпочитают оставаться скорее малыми. Для экономики в целом это опять же означает более низкую эффективность.
Если смысл налоговой нагрузки и объемных регуляций состоит в защите простых людей от капитализма, то результат абсолютно противоположен. В свободной с экономической точки зрения Эстонии безработица в прошлом году составляла 6,8%, в то время как в подверженной множеству регуляций Франции — около 10%. Существенной причиной высокой безработицы является то, что предприятия опасаются нанимать новых работников. В соответствии со скандинавской концепцией ”гибкой безопасности”, работодатель должен иметь возможность относительно просто и дешево регулировать количество работников в зависимости от рыночной конъюнктуры.
Повышенный риск потери места работнику компенсируют посредством страхования от безработицы. Во Франции же освободиться от лишних работников по-прежнему очень дорого и очень сложно. Поэтому испытывающие чувство неуверенности работодатели заключают временные договоры, которые по необходимости продлевают. Из созданных в прошлом году рабочих мест целых 86% составляли временные. Кроме того, жесткие коллективные договора по всему сектору не позволяют оговаривать условия труда непосредственно со своими работниками. Проблемой Франции считается также высокая минимальная заработная плата, что означает, что рабочие места с низкой добавленной стоимостью не создаются, вместо этого люди зависят от государственных пособий.
Редкая возможность перемен
Хотя многие из перечисленных выше проблем не покидают Францию уже десятилетиями, до сих пор государство не выказывало особой готовности к переменам. Несмотря на недовольство избирателей, более высокие налоги и более жесткие регуляции, кажутся большинству более подходящим лекарством, чем либеральная экономическая модель.
Живой пример — вступивший в должность после экономического кризиса Франсуа Олланд, среди предвыборных обещаний которого были более высокое налогообложение богатых, банков и крупных предприятий, а также снижение пенсионного возраста до 60 лет. Надежда на изменение предпочтений избирателей была мала — до сегодняшнего дня. Благодаря ряду совпадений главным фаворитом приближающихся президентских выборов стал либерал Эммануэль Макрон.
Занимавший в 2014-2016 гг. в правительстве социалистов должность министра экономики, но не зависящий от партии Макрон в прошлом году основал новое политическое движение ”En Marche!”, во главе которого обещает провести основательную реформу экономики Франции.
Вместо традиционного конфликта между левыми и правыми Макрон противопоставляет прогрессивный либерализм реакционному консерватизму, который представляет Марин ЛеПен. Как бывший инвестиционный банкир — что во Франции является скорее ругательством — он делает акцент на необходимости сделать бизнес-среду более простой и дружелюбной для предприятий, обладая при этом и социальным нервом. В части своей четкой политической программы Макрон был скорее немногословен — очевидно, сознательно, чтобы не расколоть электорат с более левыми взглядами. В качестве конкретных обещаний он все же высказал снижение подоходного налога с предприятия с 33,3% до 25%, а также сокращения в государственном секторе. Принимая во внимание более ранние высказывания Макрона, он, вероятно, стремится все же к более основательной реформе экономической среды Франции и, можно надеяться, приведет на рынок труда Франции из эпохи классовой борьбы к современным реалиям.
Как показывают недавние опросы, прохождение Макрона во второй тур президентских выборов кажется достаточно реальным, а там, согласно прогнозам, от одержит победу над склонной к крайностям ЛеПен. Однако в конце этого невероятного пути только начнутся настоящие трудности. Убедить французское общество в необходимости реформ будет крайне сложно, и, с большой долей вероятности, обладающие большой властью профсоюзы еще более усложнят жизнь президента.
В то же время популярность Макрона показывает, что потребность избирателей в более либеральной экономической модели выше чем когда-либо ранее. Хотя у Эстонии мало непосредственных экономических связей с Францией, взгляд будущего главы государства повлияет на происходящее в Европейском Союзе, где голос экономических либералов ослаб после решения Великобритании о выходе. С точки зрения понятий Эстонии о принципах действия общества, Макрон нам ближе, чем какой-либо другой кандидат.
