Осиновский: моя цель — запретить рекламу алкоголя
Министр здоровья и труда Евгений Осиновский больше беспокоится о здоровье народа, чем о поступлении налогового дохода, и собирается претворить в жизнь не удавшееся в марте ограничение рекламы.
В четверг вечером министр здоровья и труда Евгений Осиновский внес в правительство ограничивающий рекламу алкоголя пакет тем. На заседании кабинета правительство дало принципиальное одобрение алкогольным и табачным меморандумам, и с этими законопроектами двинутся дальше, пишет Eesti Päevaleht.
Вы снова вносите ограничения рекламы алкоголя в правительство. Что именно туда пойдет?
Моя цель в том, чтобы запретить рекламу, так же, как реклама табака запрещена уже 15 лет. Я не вижу никакой причины обходиться с табаком и алкоголем по-разному. Поскольку у предыдущего правительства было другое видение, я предлагал компромиссы. Реклама могла бы быть только описывающей товар. Создание другой среды следовало бы убрать. Так же, как рекламируют адвокатские бюро, что адвокатское бюро это и то, контакт. Нельзя призывать, что у нас лучшие в мире адвокаты и т. д. В Эстонии есть и второй похожий вид рекламы: экспресс-кредиты. Он немного слабее регулируется, но суть та же.
Просто запретить — не вариант?
Это было бы проще всего. Я обязательно вынесу это на обсуждение. Производители алкоголя и частные медиаканалы, объем рекламы которых составляет примерно миллион евро, были против этого. Боятся за доход частных каналов и считают, что тогда часть передач отменится. Это возможно компенсировать. Министерство социальных дел готово подставить плечо и компенсировать социальными кампаниями в стиле "Пьем вполовину меньше". Деньги канал получит, но будет делать более хорошее дело.
На каких основаниях определяют алкогольную политику в Евросоюзе?
В алкогольной политике Евросоюз был очень слаб. А в табачной политике сделан большой шаг: в мае этого года вступила в силу директива, которая запретила добавки и поместила устрашающие картинки на сигаретные пачки. В области алкоголя серьезных шагов не сделано. Я требовал у Еврокомиссии, чтобы Евросоюз создал для этого новую комиссию. Юнкер не был согласен это сделать. Наши производители алкоголя правы, наша алкогольная политика уже сейчас далеко не самая либеральная, во многих странах ситуация с ограничением алкоголя хуже, чем в Эстонии. В некоторых странах не облагается налогом вино, в Германии почти не облагается налогом пиво. Суть этого в уничтожении здоровья народа, и этому нет никакого оправдания.
Стоит ли обдумать помещение устрашающих картинок и на водочные бутылки?
Это отдельная тема. Я пытался заниматься и тем, что по меньшей мере на бутылке могла бы быть наклейка, что алкоголь вредит здоровью. В Европе этого делать нельзя, потому что речь идет о деформации внутреннего рынка. Если на товар поместят маркировку, это может воспрепятствовать выходу на рынок. Это должно быть оговорено на европейском уровне, Эстония не может обязать помещать что-то на бутылку. Британцы добились одного исключения: на бутылке написаны алкогольные баллы, сколько могут употреблять мужчины и женщины.
Вторая область — это реклама. С этим столкнулись финны. Они сделали шаги для ограничения дигитальной рекламы алкоголя, но серьезная проблема в том, как применить ограничения в интернете. Если Heineken делает рекламу в интернете и распространяет ее в Финляндии, то каким образом Финляндия может ее ограничить? В качестве решения они договорились с Google и Facebook, что реклама алкоголя на финском языке в Google и Facebook не распространяется.
Институт конъюнктуры сказал, что акциз нельзя повышать скачкообразно, потому что тогда увеличится теневая экономика. Ожидаемым результатом повышения акциза на крепкий алкоголь в 2015 году было 20 млн евро налогового дохода, но из этого поступило меньше 1%. Налоговый доход нас не интересует?
Если я говорю как министр социальных дел, то меня интересует уменьшение потребления алкоголя. Следовательно — чем меньше акцизного дохода, тем лучше. Как члена правительства меня интересует, чтобы бюджет сошелся, и Министерство финансов планировало это как источник покрытия. Если этот доход не поступит, то я не расстроюсь, если люди пьют меньше алкоголя. Если речь идет о приграничной торговле, то это проигрышная для всех ситуация. Налоговый доход не получен, и цели здоровья народа не достигнуты. В случае пива мы оцениваем этот риск как небольшой. Министерство финансов основательно занималось этим. Они говорят, что риски большие, но поступления уменьшились не настолько, как боялись.
Цель этого закона — здоровье народа, а не выполнение бюджета?
Разумеется. Во многих других странах тоже так, что слабый алкоголь облагается более низким налогом, чем крепкий. Деятели здоровья и науки и ВОЗ, не говоря о потребителях, оценили слабый алкоголь как менее вредный, и это обусловило реакцию, когда слабый алкоголь доступнее. То же самое касается налогов. В последние десять лет мировая алкогольная стратегия была следующей: этанол — это этанол. С точки зрения здоровья народа нет разницы, как его пьют, со слабым или с крепким алкоголем.
Сколько вы сами употребляете алкоголя?
Умеренно, могло бы быть вполовину меньше.
Вы не боитесь, что на границе с Латвией активизируется приграничная торговля?
Повышение акциза на слабый алкоголь долгое время поддерживало как Министерство социальных дел, так и Министерство финансов. Единственная причина, по которой это не было сделано, была политической: несгибаемость одной партии.
У повышения алкогольного акциза два риска. Первый — это приграничная торговля, и второй — контрабандный алкоголь. При слишком большом повышении акциза мы можем оказаться в ситуации, когда здоровье народа не улучшается, такое же количество алкоголя привозят из соседней страны и налоговый доход не поступает. Если переходят на контрабандный алкоголь, не поступает налоговый доход и со здоровьем народа из-за употребления какого-то пойла еще большая проблема. Согласно исследованиям, потребители обычно не переходят на контрабандный алкоголь. А в приграничной торговле ходовой товар — крепкий алкоголь, слабый алкоголь довольно сложно массово перевозить через границу.
Разница видна, когда идет повышение акцизов. Крепкого алкоголя с более низким акцизом закупают месячный или двухмесячный запас. Запасания слабого алкоголя не видно. Товар такой дешевый, что для хранения кучи пива нет смысла строить складские площади. Если говорить о приграничной торговле, то самый большой риск в случае крепкого алкоголя. Министерство финансов тоже подтвердило, что эти 10% повышения в год увеличили приграничную торговлю в Южной Эстонии и увеличат еще.
Эстония не боится, что останется без примерно 30% принесенного финнами налогового дохода?
Здесь две вещи. Финское правительство снизило ставку акциза, чтобы бороться с низким алкогольным акцизом в Эстонии. Если мы должны будем повысить, то, разумеется, это позволит финнам позаботиться о здоровье своего народа и повысить акциз. Я надеюсь, что повышение акцизов в Эстонии даст латвийским политикам опору для принятия таких же решений. Если мы подумаем о своем общении с финнами, то они говорили, что не могут позаботиться о здоровье своего народа, потому что в Эстонии алкоголь такой дешевый, что люди запасаются им здесь в больших количествах. Но я верю, что политика алкогольного акциза у всех стран направлена вверх.
Знаете ли вы, на сколько собирается повысить акциз Латвия?
Их шаг довольно скромный. Я говорил с латвийским министром, и он сказал, что в свете наших новых ожиданий он внесет в правительство предложение, что и они могли бы повысить быстрее. Нынешнее соглашение очень скромное и вообще не сочетается с принципами здравоохранения. Минимальный принцип в том, чтобы цена на алкоголь повышалась по меньшей мере в том же темпе, как и зарплаты. С повышением цены на пиво мы этого достигнем, потому что пиво у нас подешевело на пару процентов в год.
