"Нас было четверо в палате, а остались мы вдвоем". Жить с шизофренией — как это?

Мнящий себя Наполеоном гениальный художник лежит в позе эмбриона в углу белой комнаты с зарешеченным окном, в которое еле пробивается тусклый дневной свет. Вдруг человек резко вскакивает, начинает метаться по комнате и биться головой о стены, предусмотрительно и заботливо обитые мягким материалом специально для этих целей.

В этот момент распахивается дверь и врываются два санитара-мордоворота. Они умело скручивают беднягу; следом с философским видом входит степенный пожилой психиатр с огромным шприцом Жане в руке (как в ”Операции „Ы”) и выпускает 150 кубов галоперидола бедняге в musculus gluteus maximus. Пациент замирает.

Это не шизофрения. Это — типичный набор стереотипов о ней. 29-летняя Екатерина из Ида-Вирумаа, живущая с диагнозом ”F 20.0: параноидная шизофрения” уже много лет, пребывая в адекватном состоянии ума, поведала нам свою историю болезни и жизни.

Екатерина, по мнению автора, достаточно образованная и интеллигентная девушка, по которой ”и не скажешь”. Ее отличие от ”обычного человека” лишь в том, что порой с ней происходят удивительные вещи. Девушка с радостью дала нам интервью, так как считает, что эта информация может для многих быть полезной.

”Моя жизнь достаточно интересна в том плане, что в ней было много перемен и потерь. Быть может, это как-то повлияло на то, что у меня поехала крыша”, — начала Екатерина свой рассказ с грустной самоиронией. В 15 лет девушка потеряла мать: она умерла в достаточно молодом возрасте от болезни. Тогда Екатерина лишилась дома и переехала к бабушке. В этот момент ее окружение сильно изменилось, многие отказались от общения с ней. Но самые преданные люди остались, за что она им, конечно, благодарна.

Задушила кота голыми руками

Тогда и появились первые симптомы заболевания, которые Екатерина и ее близкие проглядели. Примерно в тот момент, по словам собеседницы, начались паранойя, страхи, мания преследования… Но тогда Екатерина еще не могла четко сформулировать свою проблему и ”назвать виновных”.

Сыграл свою роль в ее непростой судьбе, быть может, и следующий инцидент. У Екатерины был кот, а бабушка была категорически против животных. Она сказала девушке усыпить кота. Екатерина не знает, что на нее тогда нашло, но она задушила кота голыми руками. ”Я была в растерянности, не понимала, что мне делать: не выбрасывать же кота на улицу! Там ему еще хуже придется…” — рассуждала Екатерина.

”Теперь-то я понимаю, насколько это было дико и неестественно, но вот тогда я оказалась на это способной. Если об этом тогда узнали окружающие, то, конечно, моим психическим состоянием занялись бы уже после этого инцидента, оказали мне помощь и отправили бы к психиатру. Но этого не произошло лишь потому, что об этом никто не узнал тогда”.

”Я притворяюсь нормальной”

Диагноз непосредственно, по словам Екатерины, ей поставили в 24 года. ”Дело в том, что я диссимулирую — я притворяюсь нормальной. А на самом деле я по-прежнему порой считаю, что вокруг меня сплетен заговор”, — признается девушка.

Также Екатерина поведала, что когда она заболела непосредственно шизофренией, она лечилась от одной неприятной болезни: принимала сильные лекарства, которые, по ее словам, в качестве побочных эффектов могут вызывать галлюцинации.

”У меня тогда открылось что-то типа третьего глаза: я начала предсказывать события”, — считает она. Екатерина очень любит путешествовать автостопом. По ее словам, в том состоянии ей безошибочно удавалось предсказать, когда ее ”подберет” какая-то машина и на каком именно участке дороги. После начались сказочно-мистические путешествия наяву, полные тайн, загадок и вопросов, на которые нет ответов и по сей день. В моменты острого психоза Екатерина видела во фразах других людей, как она сама выразилась, ”двойное дно”. Например, одна пожилая женщина сказала: ”Потекла батарея”. Екатерина же, будучи в приступе, трактовала смысл этой, казалось бы, очень простой и ясной фразы на свой лад и абсолютно нелогично с точки зрения ”обычного” человека.

”Словом, мне в конечном итоге все равно порой кажется, что заговор — существует! Поэтому у меня диагноз — параноидная шизофрения”, — подытожила девушка.

Стоит подчеркнуть, что вышеописанным образом наша собеседница рассуждает не всегда, а только в некоторые моменты проявления ее личностной особенности.

Полная социальная изоляция

Однажды Екатерина шла в ”этом состоянии” по улице и увидела рабочих, рывших канаву: в то время в ее районе меняли канализационные трубы. Ввиду острого психоза ей показалось, что рабочие рыли могилу для нее, и она забралась в эту канаву, ожидая, что ее сейчас засыплют землей и похоронят.

”Но, конечно, так никто не поступил, и рабочие вызвали скорую и полицию, и меня отправили на принудительное лечение в больницу!” — смеется над собой Екатерина теперь, выйдя из того состояния.

В специальном учреждении девушка пробыла чуть меньше трех месяцев: изначально было назначено, по ее словам, ровно три, но потом ей ”скостили срок”, так как состояние улучшилось, и она хорошо себя вела. В больнице она лежала много раз: сначала ее укладывали туда; потом, осознав необходимость, девушка стала обращаться за помощью сама: по мере надобности и в профилактических целях.

В данный момент дела у Екатерины идут очень хорошо: устойчивая ремиссия, она не была на лечении уже полтора года. ”Но все это потому, что изменились жизненные обстоятельства”, — уверена она.

Дело в том, что у Екатерины почти не осталось родственников, и она в определенный момент своей жизни оказалась абсолютно одна: предоставлена сама себе и в полной социальной изоляции. ”У меня было мало друзей, и все они в основном в интернете”, — припоминает она то грустное время.

Изоляция, подкрепленная интернет-зависимостью — это все способствовало отрыву от реальности…

Про любовь

Теперь же ни о какой социальной изоляции речи не может быть и речи: в жизни Екатерины есть как минимум два очень близких ей человека: отец и любимый парень.

”Дело в том, что в 26 лет я нашла своего родного папу! Также у меня появился друг — просто друг — который сыграл очень положительную роль в моей судьбе: именно он вдохновил меня искать отца. С папой у нас сложились очень теплые дружеские отношения. А потом, в ноябре 2013 года, тот мой друг познакомил меня с молодым человеком, с которым мы стали встречаться, а позже — жить вместе”.

У Екатерины с ее молодым человеком много общего: у него, например, тоже психиатрический диагноз и группа инвалидности. Несмотря на это, молодые прекрасно находят общий язык, и, как заверила наша собеседница, у них нет проблем, связанных с болезнями. ”Наоборот все очень хорошо: полное взаимопонимание и поддержка!” — не скрывает она эмоций.

Трудно ли было Екатерине принять свою особенность и осознать, что она — ”не такая, как все”?

”Скорее наоборот: я всегда отличалась от всех, в коллективах была белой вороной. А когда мне наконец поставили диагноз, я обрела ответ на вопрос ”почему”. Я осознала, что вот эта моя шизоидность с рождения — она дошла до стадии шизофрении. Я просто получила объяснение своей проблемы. Раньше я была склонна винить себя, не зная причины”.

”Не могу трудоустроиться!”

Екатерина окончила вуз по специальности ”социальный работник”. Однако устроиться на работу и полноценно трудиться, несмотря на многочисленные попытки, она не в состоянии: быстро устает. Однажды — еще до постановки диагноза — она устроилась работать в одно очень серьезное государственное учреждение, но с обязанностями не справилась и не прошла испытательный срок. Пришлось уйти. Потом — диагноз, нетрудоспособность. Диплом о высшем образовании ей до сих пор в жизни не пригодился.

По словам Екатерины, из-за заболевания она почти никогда не сталкивалась с притеснениями, оскорблениями или издевательствами. Только одну неприятную ситуацию припоминает: встречалась с молодым человеком, который ее дискриминировал из-за того, что она не может работать. Парень хотел, чтобы Екатерина трудилась, а она попросту не справлялась с рабочими обязанностями. На этой почве они расстались. Позже его не стало.

”С некоторыми людьми из прошлого мы поддерживаем хорошие отношения, но при встрече у них любимый вопрос — ”Как с работой?” А у меня — никак! Я не могу трудоустроиться! И я уже с этим смирилась. Я пробовала: долго стояла на бирже труда, проходила разные курсы, выучилась на сиделку, была волонтером, потом была оформлена опекуном, но я не справлялась: было очень тяжело, я дико уставала, хотя и не была загружена, и позже по доброй воле от этого отказалась”, — рассказала Екатерина про свои тщетные попытки и добавила, что с тех пор она не более не пробовала найти работу.

Пенсия по нетрудоспособности, по словам нашей собеседницы, в Эстонии нормальная — на нее прожить возможно, однако, тут многое зависит от обстоятельств. Дело в том, что если человек, например, курит или употребляет алкоголь, то конечно ему пенсии не будет хватать: ”Мне просто повезло: у меня есть своя квартира, унаследованная от родственников, и я живу с молодым человеком, у которого тоже есть пенсия. Денег хватает и на еду, и на все необходимое, но, разумеется, приходится экономить: покупаем недорогие продукты, одеваемся в гуманитарках”.

Шизофреник ≠ дурак

Екатерина почти всегда открыто говорит окружающим о своей особенности, и большинство людей относятся к ней нормально, однако, некоторые считают, что любой человек с особыми психическими потребностями по определению является умственно отсталым.

”Я не прячу свой диагноз. Когда знакомлюсь с новыми людьми, я часто прямо говорю о нем. Это даже получается своеобразная такая проверка: в моем кругу общения остаются только самые толерантные и понимающие люди”, — рассказала Екатерина о своей ”маленький хитрости”.

На такое откровение люди часто реагируют равнодушно. А многие не верят, потому что девушка кажется почти всем адекватной, а большинство считает, что она здорова. ”Хотя на самом деле проблемы есть, — призналась она. — Если я перетруждаюсь или очень устаю, у меня случаются нервные срывы, истерики”.

Екатерина считает себя человеком открытым и вежливым. Да и впечатление типичной сумасшедшей она уж точно не производит. Девушка периодически ходит к одному врачу (не психиатру), который с ней, так сказать, сюсюкает. Доктор не считает Екатерину агрессивной, но явно думает, что она ”не слишком умная”.

Друзья на ее диагноз не обращают внимания. ”Если говорить о чиновниках или врачах, то они начинают относиться более трепетно, иногда даже как к умственно отсталой”, — улыбается Екатерина. Исключение — психиатры. Они все же люди подкованные, они знают, как общаться с пациентами, чтобы их не унижать своим отношением.

”При шизофрении интеллект сохраняется!” — утверждает Екатерина и добавляет, что проблемы лежат в другой плоскости, а именно — связаны с социальными навыками и адаптацией.

Сейчас у Екатерины много друзей: и с психиатрическими диагнозами, и без.

”Шизофрения — это эскапизм”

В ходе беседы выяснилось, что Екатерина, как говорится, и чтец, и жнец: у нее довольно много увлечений.

”Во-первых, у меня есть друзья — я общаюсь с ними. Кроме того, куча хобби: езжу автостопом, хожу в походы, забочусь о коте, пишу бумажные письма, рисую, пишу стихи и прозу, рукодельничаю, состою в местном клубе поэтов”.

На фото: браслеты-фенечки, которые Екатерина сплела сама и мыло ручной работы

Как же следует себя вести, если вы вдруг узнали, что ваш друг или знакомый — ”не такой, как все”?

”Не нужно бояться шизофреников! — призывает Екатерина. — Это просто люди, к которым надо найти подход. Лучше с ними общаться на равных. Зачастую люди с душевными расстройствами прямые и честные: врать не склонны. Люди с шизофренией, аутизмом — они могут не понимать каких-то ваших интонацию, полунамеков, шуток”.

В словарях и справочниках, конечно, написано, что такое шизофрения. ”Шизофрения — полиморфное психическое расстройство или группа психических расстройств, связанное с распадом процессов мышления и эмоциональных реакций”, — выдает Википедия. Но кто может лучше и точнее всех ответить на вопрос ”Что это такое?”, как не человек, который сам этой шизофренией и страдает?

”Шизофрения — это образ мышления, это образ жизни, взгляд на мир, это некоторый инфантилизм, стремление переложить ответственность. Стремление уйти от реальности, эскапизм — вот это наиболее точное определение”, — резюмировала Екатерина.

”Постбольничное”

Судьба людей с особыми потребностями порой бывает крайне трагична. Публикуем одно из стихотворений, написанное нашей собеседницей (пунктуация сохранена). Оно посвящено двум девушкам, которые самостоятельно ушли из жизни на почве шизофрении.

”Нас было четверо в палате, а остались мы вдвоем: я и еще одна девушка”, — сказала Екатерина в качестве предисловия.

Мы видели, как умирают души.
Там прошлое не отличить от ада —
В котором так легко мечты разрушить,
Мы видели все стадии распада,

Весь перегной высоких чувств и смысла,
Всю грязь идей и правды, ставшей снами…
Шах — и веревка в воздухе повисла!
Мат — мы в петле хрипим и бьемся сами…