Глава ЦИК Армении не согласен с заявлениями оппозиции о масштабах нарушений на референдуме
6 декабря в Армении прошел референдум по конституционной реформе, предполагающей переход к парламентской форме правления. Референдум был инициирован правящей республиканской партией. Председатель ЦИК Армении, руководитель Центральной комиссии референдума Тигран Мукучян в интервью Delfi прокомментировал итоги референдума, наличие нарушений в день голосования и ответил на заявления оппозиции.
Напомним, что большинство проголосовавших на референдуме в Армении одобрили переход к парламентской форме правления и замену мажоритарных выборов пропорциональными. Выступающие против проведения референдума оппозиционеры с 1 декабря проводили круглосуточные митинги и шествия в Ереване. После голосования оппозиция заявила, что выявлены многочисленные нарушения в ходе голосования.
Как вы охарактеризуете ход референдума?
Сперва позвольте поблагодарить за предложенное интервью, которое дает возможность уже после подведения окончательных итогов Конституционного референдума представить общую и окончательную картину этого важного и общереспубликанского процесса.
Конечно, говоря о ходе референдума, нельзя думать, что речь идет только о дне голосования. Это весь процесс, включающий стадию агитации, собственно день голосования и подведение итогов.
По части агитационного этапа следует отметить, что все имеющие право на ведение агитации субъекты обладали полноценной свободой для представления своих точек зрения и подходов. Голосование прошло без значимых или масштабных инцидентов, однако, безусловно, были отдельные случаи избирательных нарушений, на которые отреагировали комиссии, правоохранительные органы по каждому случаю проводили проверки, есть случаи, по которым возбуждены уголовные дела. Эти работы продолжаются по сегодняшний день.
На сегодня можно сказать, что, да, избирательные нарушения имели место, однако на основании изучения всех сообщений об этих случаях можно утверждать, что в целом они не исказили общей картины волеизъявления избирателей.
Согласно уже подытоженным данным, у нас сложилась следующая картина: в референдуме приняли участие 50,51% граждан, имеющих право голоса, из них 63,37% сказали ”Да”, против выступили 32,33% граждан, недействительными признаны 53,435 бюллетеней.
Почему в Армении возникла необходимость передать больше рычагов власти от президента премьер-министру?
Еще с начала подготовительной фазы референдума мы отмечали, что наша Комиссия является аполитичной структурой и не может вовлекаться в обсуждения относительно каких бы то ни было положений вынесенного на референдум проекта. Единственной нашей функцией являлась организация на должном уровне избирательного процесса, голосования и подсчета голосов таким образом, чтобы к результатам имелось максимальное общественное доверие, а у несогласных были право и возможности представить на рассмотрение свои факты и замечания.
Один из лидеров оппозиции — Левон Зурабян — заявил, что имели место избирательные нарушения. Как вы это прокомментируете?
Я уже отметил, что никто не отрицает, да и странно было бы отрицать, что в день референдума имели место избирательные нарушения. Но эти нарушения фиксировались лишь в отдельно взятых избирательных участках, и мы строжайшим образом осуждаем все нарушения — вне зависимости от того, в пользу какого субъекта или кем они были допущены. Иного мнения здесь быть не может. Люди, позволившие себе в день голосования подобное поведение или действия, представляющие собой нарушения закона, должны нести ответственность по всей строгости закона, и мы приветствуем обязательства Прокуратуры и Следственного комитета в данном направлении.
Однако позвольте не согласиться с озвучиваемыми заявлениями, касающимися масштабов избирательных нарушений. Изучив все представленные заявления, обращения-жалобы и публикации в прессе, вне зависимости от их характера и содержания, начиная с серьезных нарушений и заканчивая простыми замечаниями и даже кажущимися предположениями, следует зафиксировать, что речь идет о 130-150 избирательных участках. Конечно, важно, чтобы все эти замечания и сообщения об избирательных нарушениях получили должную правовую оценку, однако это лишь 6,5-7% из общего числа избирательных участков, которых было 1997 по всей стране. И еще раз отмечу, что речь идет о всех представленных нарушениях — от технических до серьезных, и таким образом нельзя говорить о повсеместных или спланированных явлениях.
Резюмируя отмечу, что представленные всеми участвовавшими в референдуме субъектами сообщения не свидетельствуют о системном, организованном или массовом характере нарушений, и это чрезвычайно важно подчеркнуть. Более наглядно это видно по статистическим показателям.
Были ли получены официальные заявления о том, что ”повсеместно осуществлялись вбросы, оказывалось давление и давались избирательные взятки”, как утверждает оппозиция?
На протяжении всего референдума, включая стадию агитации, наша Комиссия получила в общем счете 94 заявления, в том числе 12 заявлений о предоставлении информации, и всем без исключения был дан ход.
По части заявлений я бы подчеркнул одну проблему. При изучении всех обращений, их содержания и формы можно отметить, что в 90% случаев налицо один и тот же почерк. Единая шаблонная форма, тождественные требования, без правовых обоснований и как правило от имени наблюдателей нескольких организаций, зачастую несколько копий одного и того же заявления. В ряде случаев были получены буквально одинаковые заявления, в одном случае — подписанное политической силой, представляющей оппозицию, в другом — то же заявление от имени местных независимых наблюдательских организаций. В этом плане поведение непонятное, по-моему, их целью служит, скорее, создание количественного эффекта.
Сколько наблюдателей было аккредитовано на данном референдуме? От каких организаций и стран?
Международные наблюдатели были из Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) ОБСЕ и ПАСЕ, СНГ, Межпарламентской ассамблеи СНГ (МПА СНГ), аккредитованных в Армении дипломатических представительств. ПАСЕ и БДИПЧ ОБСЕ на этот раз были представлены достаточно немногочисленными миссиями, у них не было долгосрочных наблюдателей, что, согласно представленным разъяснениям, было обусловлено их мандатом, так как наблюдение за референдумом отличается от наблюдения за выборами.
Для осуществления наблюдательской миссии из местных были аккредитованы 18 общественных организаций, в общей сложности порядка 3000 наблюдателей. Местные наблюдатели присутствовали на более чем 1800 участках, а представили СМИ — на более чем 1400 избирательных участках.
Обращаясь к этой теме, хочу особо отметить следующее: всего за несколько дней до голосования мы получили заявление с просьбой пояснить порядок и механизм аккредитации международных наблюдателей. Мы ответили на данное заявление в очень сжатые сроки, поскольку заинтересованы в вовлечении максимально большого числа наблюдателей, и пояснили, что для проведения международной наблюдательской миссии необходимо обратиться в МИД, получить приглашение и при наличии приглашения Центральная комиссия референдума готова предоставить аккредитацию. Речь идет об организации ”Европейская платформа за демократические выборы” (European Platform for Democratic Elections).
По состоянию на 6 декабря, день референдума, мы не получали заявления от данной организации с просьбой об аккредитации.
Так или иначе, с бейджами местных СМИ представители указанной организации присутствовали на участках, осуществляли, по сути, наблюдательскую миссию, и мы, даже после получения сообщений об этом, включая публикации прессы, решили не препятствовать их деятельности и не применять каких бы то ни было санкций, поскольку, как я уже отметил, Центральная комиссия референдума имеет приоритетную заинтересованность по части широкого участия наблюдателей.
На следующий день после референдума от имени данной организации была созвана пресс-конференция, и она была представлена как международная наблюдательская миссия, что вызывает явное замешательство среди других участников референдума и для СМИ.
Я не считаю, что осуществление миссии за счет злоупотребления правами и свободами других может иметь место в демократическом обществе, и подобное поведение некоторых организаций вызывает обоснованные сомнения в плане их реальной повестки и истинных целей.
Насколько непозволительны избирательные нарушения во время голосования, настолько же неприемлемо и непонятно подобное поведение.
Сколько заявлений-жалоб получаете во время общегосударственных выборов в Армении?
Сравнивая с предыдущими общегосударственными выборами, отмечу, что во время выборов в Национальное Собрание 2012 года было получено 537 заявлений, 482 из которых — от одного и того же гражданина. Во время выборов президента в 2013 году мы получили 16 заявлений, а сейчас, как я уже отметил, 94.
Если некоторые силы выступают с заявлениями о повсеместных и системных избирательных нарушениях, то данная цифровая картина просто доказывает, что подобные заявления лишь являются частью политической борьбы и не связаны с самим избирательным процессом.
Кто заинтересован в том, чтобы показать, будто на референдуме имели место массовые вбросы? Чувствуете ли вы какое-либо внешнее (международное) давление для того, чтобы было продемонстрировано, будто референдум не был демократическим?
Знаете, я воздержусь от политических оценок. Это не наше дело.
Какие уроки можно вынести из состоявшегося референдума?
По части проведенных нами исследований скажу, что первый и важнейший урок — имевшие место в участковых избирательных комиссиях проблемы, которые, конечно, еще должны быть проанализированы, но, в первую очередь, это подсказывает, что мы должны продолжить тренинги с членами данных комиссий и развивать имеющиеся у них знания. Конечно, мы всегда обращали внимание на этот компонент, но референдум гораздо четче очертил круг вопросов, над которыми необходимо работать. И есть также отдельные проблемы, в связи с которыми необходимо искать новые законодательные подходы и решения.
