Кто в ответе? Как в Эстонии компенсировать нематериальный ущерб
Для родных и близких произошедшая 5 июля в Тартумаа трагедия с батутом еще слишком свежа в памяти, чтобы чувствовать что-то кроме безутешной горечи. Однако логично предположить, что в адвокатских кругах уже задумались на тему размера ответственности арендатора батута в соответствии с Обязательственно-правовым законом.
Давайте на момент перенесемся из Южной Эстонии на юг Европы. За несколько дней до того, как в Тырванди порыв ветра поднял в воздух батут с детьми, немецкий авиаконцерн Lufthansa сообщил о планируемом размере компенсаций родственникам погибших пассажиров рейса 4U 9525 дочерней компании Germanwings (напомним, 25 марта душевнобольной пилот Андреас Лубиц направил лайнер Airbus A320 в склон французских Альп). Lufthansa предложила выплатить за каждого погибшего 25 000 евро, к этой сумме также прибавляется 10 000 евро всем близким погибших пассажиров за так называемый нематериальный ущерб, пишет Eesti Ekspress.
Представляющий интересы родственников погибших адвокат Эльмар Гимулла отметил, что спектр реакций на это предложение уложился в промежуток от ”отчаянной ярости до разочарования”. Несмотря на то, что немецкая судебная система исторически пыталась держать суммы компенсации на низком уровне, в этом контексте для контраста невозможно не упомянуть о катастрофе лайнера Concorde авиакомпании Air France в 2001 году — в результате воспламенения топливного бака вылетевший из Парижа в Нью-Йорк самолет превратился в огненный шар. Французская компания выплатила родственникам жертв более миллиона евро за каждого погибшего. По мнению экспертов, необычайно большой размер компенсаций был обусловлен желанием предприятия избежать в США судебных исков на большую сумму.
Компенсации в случае ”исключительных обстоятельств”
Несмотря на то, что правовые системы в разных странах отличаются, а размер компенсаций, определяемый эстонскими судами, скорее вдохновлен немецкими нормами, право на получение компенсации в случае гибели близкого в Эстонии не предоставляется автоматически.
”Сегодня практика Государственного суда заключается в том, что только из-за того, что у кого-то погиб или пострадал близкий, требовать компенсации нельзя, — пояснил один из владельцев адвокатского бюро Sirk ja Saareväli присяжный поверенный Индрек Сирк. — Должны иметься ”исключительные обстоятельства”, например, такие, когда ходатайствующий находился в опасной зоне вместе с погибшим, видел, как с последним произошло несчастье. Образно говоря, если матери звонят из полиции и говорят, что ее ребенок погиб в ДТП, сейчас это обстоятельством не считается достаточно исключительным. А вот если ребенок и родители на момент аварии находились в одном и том же транспортном средстве, обстоятельства исключительными считаются”.
Конкретный случай из практики Государственного суда: 9 апреля 2001 года суд не удовлетворил иск вдовы, потерявшей в дорожном происшествии мужа, к AS Taisto Bussid на миллион крон (признанного виновным в ДТП водителя автобуса наказали в рамках отдельного процесса о совершении преступления по неосторожности). ”По мнению коллегии, если абстрактно, то потеря близкого человека не является исключительным обстоятельством и необязательно сопровождается трауром и болью утраты в большей или меньшей степени”, — указали госсудьи Виллу Кыве, Леа Лаармаа и Тамбет Тампуу.
”По мнению коллегии, главным образом, требование компенсации, согласно третьей части 134-й статьи Обязательственно-правового закона, было бы оправдано пространственной близостью близкого к погибшему или пострадавшему в непосредственный момент причинения ущерба. […] В рамках гражданского иска квалификация действий водителя в качестве преступления и его наказание само по себе не имеют значения”, — добавили они.
Наряду с другими примерами адвокат Индрек Сирк отметил, что в качестве ”исключительного обстоятельства” при требовании компенсации можно привести основание, согласно которому близкий был вынужден находиться в больнице и наблюдать предсмертные муки пострадавшего или, как это произошло во Франции, поспешив на место происшествия, ”увидеть накрытые пленкой изуродованные тела своих детей”.
Еще одним аргументом может послужить и то, что ”гибель близкого спровоцировала шок, нарушение психики или попадание в больницу с инфарктом — все эти вещи могут стать таким основаниями, при помощи которых доказать нематериальный ущерб можно, так сказать, документально”.
Присяжный поверенный адвокатского бюро Eipre & Partnerid Терье Эйпре со своей стороны добавила, что исключительным обстоятельством могут посчитать потерю кормильца.
”Тем не менее, суды пристально следят за тем, чтобы требование компенсации не стало ”источником обогащения истца”, — признал Сирк.
Итак, эстонская судебная практика сильно отличается, к примеру, от итальянской, в которой, по словам Сирка, ”в случае попадания лица в ДТП со всей страны съезжаются требующие компенсаций за душевные страдания родственники, многие из которых не видели погибшего пару десятков лет”.
Сколько стоит боль
Одна из попыток найти корреляцию между болью, страданиями и денежной компенсацией была совершена во вступившем в силу в прошлом году Законе о дорожном страховании. 32-я статья этого закона (Компенсация нематериального ущерба в случае причинения вреда здоровью и физических повреждений. — прим. ред.) предполагает получение пострадавшей стороной компенсации в размере от 100 до 3200 евро.
Например, ”легкими вредом здоровью и физическими повреждениями” считаются ”небольшие резаные раны, ушибы, повреждения от удара” или ”растяжения” — предусматривается выплата компенсации в размере 100 евро. В случае с ”особо тяжким вредом здоровью и физическими повреждениями”, такими как потеря зрения, конечностей или обусловленным черепно-мозговой травмой слабоумием можно претендовать на компенсацию в 3200 евро.
И все. Компенсация в 3200 евро за то, что до конца жизни человек будет прикован к постели и станет ”овощем”?
Как подчеркнул пообщавшийся с Eesti Ekspress пожелавший остаться анонимным юрист, реальный размер компенсаций, назначаемый эстонскими судами, в пять-десять раз превышает номинальные значения. Но зачем же тогда указывать до абсурда малые суммы в законе? ”Индикативные цифры прописали для того, чтобы с несведущими людьми было проще судиться”, — предположил специалист.
Суд опирается на ”внутреннее чутье”
Адвокат Терье Эйпре посетовала, что несмотря на то, что в эстонской судебной практике есть кейсы, когда суд, как правило, признает право на компенсацию за нематериальный ущерб (травмы в ДТП; травмы, причиненные, в результате резкого разгона автобуса; причинение вреда здоровью при совершении преступления или проступка), общих принципов назначения компенсаций не разработано.
”В случае с легким вредом здоровью размер компенсаций, как правило, колеблется в пределах от 1000 до 3000 евро, в тяжких случаях, то есть, в случае с вредом здоровью, значительно ухудшающим качество жизни, размер компенсаций попадает в промежуток от 6000 до 20 000 евро”, — рассказала она.
”Несмотря на то, что суды при назначении компенсаций обязаны учитывать изменившийся уровень благосостояния общества, в течение последних десяти лет размер компенсаций изменился незначительно”, — добавила Эйпре.
Председатель Харьюского уездного суда Хельве Сяргава подчеркнула, что при определении суммы компенсации суд прежде всего опирается на предъявленные доказательства и исходит из внутренних ощущений. В свою очередь, присяжный поверенный Индрек Сирк, опираясь на свой опыт, сказал, что зачастую решение зависит от того, как повела себя причинившая ущерб сторона сразу после происшествия.
Он привел в пример водителя автобуса, который продолжил путь, оставив лежать на полу в бессознательном состоянии получившую повреждение позвоночника женщину. ”Эта женщина получила компенсацию в размере 15 000 евро. Поскольку причинивший ущерб водитель находился на рабочем месте, ответил его работодатель”, — вспомнил Сирк.
При этом тенденции, при которой более состоятельный ответчик платил бы больше, не наблюдается. ”Обязательственно-правовой закон, конечно, учитывает личность причинившего ущерб лица, но разве боль будет меньше, если на вас наедет бедный автолюбитель”, — пояснил адвокат.
Правда и в том, что во многих случаях добиться получения назначенной компенсации не удается даже в течение десяти лет. Даже при помощи судебного исполнителя. Тем не менее, Хельве Сяргава рекомендует требовать возмещения ущерба и в тех случаях, когда получение компенсации кажется невероятным: ”Всегда может произойти, что ответчик, например, получит наследство или подарок, тогда решение [суда] будет исполнено”.
Несмотря на то, что в Эстонии размер назначаемых компенсаций скорее мал, суды выносят решения об их выплате все чаще. Наличие такой тенденции также подтвердил Индрек Сирк.
Анекдотичный случай
В качестве примера можно привести анекдотичное упорство в требовании компенсации в деле Алексеева против Viru Keskus. Мужчина, получивший 20 июля 2005 года в результате падения на голову шлагбаума небольшой шрам, за десять лет прошел все инстанции вплоть до Государственного суда — он требовал возместить ему 50 000 крон нематериального ущерба. Харьюский уездный суд не удовлетворил жалобу Алексеева, сославшись на то, что мужчина находился в неположенном месте за пределами пешеходной зоны.
Однако Государственный суд вернул дело в суд низшей инстанции, поскольку счел объяснение Харьюского уездного суда о личной вине Алексеева ”несправедливым и необоснованным”, поскольку ”как отмечалось, в таком случае ответственность [ответчика] была бы исключена лишь в случае намерения пострадавшего причинить себе вред”.
”Коллегия считает, что в случае намерения истца причинить себе вред причинно-следственная связь между действиями ответчика и ущербом истцу исключается. В данном случае суды не установили намерения истца причинить себе вред”, — пояснил Госсуд.
Несколько месяцев спустя Таллиннский окружной суд встал на сторону Алексеева, частично удовлетворив иск, потребовав от Viru Keskus компенсации в размере 5000 крон. Решение было мотивировано тем, что поскольку Viru Keskus ”использует на парковке, по которой передвигаются и люди, шлагбаум, который, исходя из технических параметров, может упасть на голову человеку, он [Viru Keskus] обязан предупреждать лиц о подобных свойствах шлагбаума и прибегнуть к мерам, сводящим попадание человека под шлагбаум к минимуму”.
Но, конечно, этот случай не сопоставим с трагедией с батутом в Тартумаа, когда погибли двое и пострадали еще трое детей.
Согласно эстонской судебной практике, в этом случае размеры компенсаций пострадавшим детям могут превысить компенсации погибшим, посетовал один из пожелавших остаться анонимным адвокатов.
