МНЕНИЕ: Кто такие прекарии и почему их сегодня стало так много?

Термин ”прекарии” появился недавно и распространился не только в научной среде, но и в СМИ европейских стран, потому что означает новый социальный слой людей, лишившихся стабильной перспективы обеспеченности, то есть беднеющих представителей среднего класса. С некоторой натяжкой, говоря по-нашему, это — новые бедные, пишет в ”МК-Эстонии” доктор экономических наук Владимир Вайнгорт.

Генри Форд давно сказал, что во время экономических кризисов богатые отнимают у бедных все, чего те добились за период экономического процветания. В самом деле, с одной стороны небольшая группа сверхбогатых становится богаче (по данным журнала ”Форбс”), а основная масса совсем недавно вполне благополучных ”белых воротничков” и даже прилично зарабатывавших рабочих оказываются в самом низу социальной лестницы, становясь порой абсолютными люмпенами.

Полагаю, среди наших читателей тоже немало жертв кризиса, попавших в ловушку банковских ипотек либо просто лишившихся иллюзий, что с трудом завоеванное место в среднем классе способно сохраняться надолго и всерьез.

Термин, о котором речь, попал в оборот с легкой руки социолога Гая Стендинга, автора завоевывающего мир бестселлера ”Прекариат: новый опасный класс”. Между прочим, в лихие девяностые Стендинг три года проработал на постсоветском пространстве, где именно тогда рушился советский вполне себе ”средний класс” технической и прочей интеллигенции, лишившейся в одночасье иллюзий о своей ценности и уверенности в завтрашнем дне, и средств к существованию.

В Эстонии этот круг быстро расслоился (благодаря цветным металлам, соседним финнам и ”прихватизации”). Вырос новый ”креативный класс”, обеспечивавший строительный бум начала двухтысячных и вновь упавший в 2008-2010 годах в самый низ потребительского общества. Алгоритм той массовой человеческой трагедии: финансовый рынок (оперирующий не имеющими связей с реальностью ”инструментами”) создал кризис, а т.н. правовые государства, представляющие интересы финансовых воротил, гасили кризис деньгами ”среднего класса”, способствуя перетоку средств от многих, имеющих относительно небольшие капиталы, к немногим, владельцам огромных капиталов.

Как это делается у нас?

Что отнимало у получателя зарплат государство в 2000 году через налоги? Самое крупное изъятие из их карманов шло и идет через механизм налога с оборота. Его ставка была 18%. В 2015-м — 20%. Была в 2000 году ставка 5% для книг (учебники и рабочие тетради вообще не облагались налогом). В 2015-м ставка 9% разрешена только для ”книг и рабочих тетрадей, используемых как учебное пособие”. Периодические печатные издания в 2000 году не облагались; в 2015 году — ставка налога 9%. Не облагались в 2000 году театральные представления и концерты, теперь льготы нет, и ставка налога для них — 20%.

В общем, если вы бедны — нечего книги покупать, газеты и журналы выписывать и по театрам шнырять. А кто имеет средства, тем налог не страшен.

Лекарства и медицинское оборудование, а также средства помощи инвалидам и все остальное, связанное с лечением, облагалось в 2000 году налогом 5%. В 2015-м — 9%. Не облагались в 2000 году расходы обучения на разного рода курсах. Теперь там налог в 20%. В 2000 году не облагались налогом коммунальные услуги, а в 2015-м — и без того подорожавшее тепло и вода облагаются 20-процентным налогом с оборота.

Главный удар по молодому среднему классу нанесла ипотека. Не имевшие опыта кризисных периодов, наши люди кинулись улучшать жилищные условия и потреблять дорогие вещи с помощью кредитов, воспринимая их как своеобразную халяву. А когда финансовые возможности скукожились, эта халява превратилась в удавку, прежде всего для малого предпринимательства, владельцы которого вынуждены были изъять средства из бизнеса подчистую. Тут и повалил наш средний класс в прекариат (от английского слова ”ненадежный”).

Обратите внимание — его образуют не обязательно бедные люди. Прекариат — слой, вобравший тех, кто обеднел, и тех, кто сегодня работает в качестве фрилансера, даже, может быть, за хорошую плату, но она абсолютно не гарантирована завтра.

Не умеешь жить — займись чем-то другим

Сейчас выстраивается такая конструкция современного посткризисного общества: наверху финансовая плутократия. Ниже — слой тех, кто имеет долгосрочные гарантированные источники дохода, начиная с госчиновников разной степени обеспеченности, врачей, менеджеров и прочего служивого люда и заканчивая пенсионерами. Еще ниже — высококвалифицированный старый пролетариат, который если и не дома, то где-нибудь в ЕС обязательно найдет работу с нормальной оплатой. Еще ниже — неуверенный в завтрашнем дне, а часто живущий в полной бедности потенциально креативный прекариат. И в самом низу — люмпены, для которых ни сегодня, ни завтра человеческие условия существования не светят.

Рост прекариата, по мнению многих исследователей, создает базу нестабильного общества. Критическая его масса, как в атомной бомбе, становится энергией будущих социальных взрывов.

При этом их направленность отнюдь не обязательно будет левой. Скорее такую силу увлекут идеи возврата к идеальному капитализму или даже к придуманному традиционализму.

На постсоветском пространстве что-то подобное, очень мракобесное, возникает в России, и это ее обличие пугает мир. Но, видя в чужом глазу бревно, отдаем ли отчет, что представляют собой у нас две новые политические силы, заявившие о себе довольно громко на мартовских выборах и набирающие рейтинги супротив ”старых” партий.

Наш прекариат живет грезами о перераспределении национального богатства в пользу поколения ”X”, действительно креативного, но лишенного возможности реализоваться. Их вытолкнули из жизни, а они не хотят заниматься чем-то другим. Левая идеология социального равенства их не привлекает. Пока, во всяком случае. Этот опасный новый класс растет, общаясь в интернете. До чего-то они, несомненно, договорятся. Но, скорее всего, традиционными левыми или правыми и даже центристами они не станут. Куда устремится потерянное в годы кризиса поколение ”Х” и следующее поколение ”Y” — пока предмет активных споров. Но в старый добрый средний класс назад дороги нет. Жизнь становится жестче, а прекариат все опаснее.