Актриса Наталья Мурина: любая женщина найдет в себе что-то от Раневской
Наташа, ”Вишневый сад” только вышел, так что поздравить вас с премьерой будет еще совсем не поздно.
Спасибо.
Глядя на вашу Раневскую, вспомнил вдруг летящие качели, юную барышню в белом на них, спектакль ”Идиот” Юрия Еремина, Аглаю, которую вы в нем играли, и показалось на секунду, что это та же барышня, только повзрослевшая. Вас подобное не посещало?
Нет, не посещало, потому что они абсолютно разные, непохожие. Аглая — максималистка, революционерка даже, чего про Раневскую никак не скажешь.
Для вас Любовь Андреевна, о чем вы однажды говорили, была загадкой. В чем?
Ее загадочность в неоднозначности характера, постоянно меняющегося на глазах, непредсказуемого, даже мистического. В Раневской одновременно присутствуют глубина, легкомыслие, взбалмошность, драма ее как раз в том и заключается, что она, походя, растратила, раздала себя. Каждая влюбленность, каждое увлечение казались ей настоящими. Она обжигалась, но потом все начиналось сначала. При этом Раневская словно бы вместила в себя черты не одной, а сразу нескольких женщин. И о каждой надо было что-то знать.
И от Натальи Муриной в ней что-то есть?
Конечно, есть. Это же я ее играю, и потому, наверное, как и в каждой своей роли, что-то рассказываю и о себе тоже. Профессия такая, приходится подключать себя, свою память, чувства.
Еще вы сказали как-то, что если бы не стали актрисой, то пошли бы в стилисты. Что, по-вашему, делает Раневскую стильной?
Так получилось, что в жизни я с дворянами не сталкивалась, но почему-то мне кажется, что их стиль выражается в манере поведения, в том, как себя подают, как носят платья, шляпы, не зря же мы придумали зонтик в руках, шляпы. Кстати, после премьеры мне говорили, что для некоторых зрительниц наши шляпы стали поводом особого внимания. Я сейчас говорю о том, что дополняет образ и помогает, глядя на Раневскую, согласиться: да, дворянка.
Что дворянка понятно, но вам Раневская никогда не казалась инопланетянкой?
Я же не случайно говорила о мистике. В ней много обычного, но присутствует и какая-то недосягаемость. Театр вообще живое искусство, прямо на глазах что-то рождается или умирает. Конечно, все отрепетировано, но так или иначе в каждый момент на сцене что-то чувствуешь, продолжая открывать себе ту, кого играешь.
По жизни у вас есть знакомые, похожие на Раневскую? А то мы все про дворян…
По-моему, любая женщина наверняка найдет в себе что-то от Раневской. Она присутствует в каждой из нас.
Мы все вокруг да около, а я же стараюсь у вас выяснить, какие они сегодня, по-вашему, женщины образца Раневской?
Может быть, кто-то удивится, но, по-моему, это женщины, которые умеют любить, отдавать себя целиком, не задумываясь, даже тем, кто нередко поступают с ними не самым лучшим образом. Раневской никогда не забыть о беде с сыном, но она не говорит об этом на каждом углу, не демонстрирует, как ей трудно. Да, она легкомысленна, но и глубока, она инфантильна, но и трагична. Она переменчива, но она же женщина. И Аня, ее дочка, в этом смысле на мать очень похожа, не зря же Гаев, брат Раневской, об этом говорит. Мы не хотели делать акцент на этой похожести, но ведь с ощущением одиночества и трагизма живут многие чеховские герои. Трагизм присутствует в Раневской, Ане, у Вари, и, наверное, это их и объединяет. Но и мужчины в ”Вишневом саде” не счастливее женщин, почти каждый живет в разладе с собой.
Как бы там ни было, но Раневская после продажи вишневого сада снова отправится в Париж. А там опять облом?
Не буду говорить, что на самом деле об этом думаю. Будет неправильно, нехорошо, пусть останется секретом Раневской. Я про него знаю, но не скажу, ладно? А что произойдет потом, будет ли счастлива после всего, что произошло, сможет ли начать в Париже с чистого листа? Не знаю… Когда говорят, что нельзя объять необъятное, то это про мир женщины, и мужчинам не понять его никогда. И не надо понимать, пусть будет, как будет.
Что дала вам роль Раневской как актрисе?
Я вернулась к работе после декретного отпуска, у меня родился второй ребенок, дочка, и снова все поменялось, потому что дети всегда меняют женщину. А тут такая роль. Репетировали мы основательно, сразу начала складываться команда, у каждого спектакля она своя. Мы вместе обсуждали каждого персонажа, вместе искали, разбираясь, ища ответы на трудные вопросы, которых у Чехова хватает, помогали друг другу. Игорь Владимирович Лысов очень подробный режиссер, и Раневской мы занимались много — размышляли, вникали, пытались понять. Какая она у нас в результате получилась, говорить пока трудно, спектакль только начинает жить, обретать дыхание, все впереди, но как человека она научила меня определенной сдержанности, что ли. Странно, да? Раневскую трудно назвать сдержанной, дисциплиной чувств она не отличается, а я, занимаясь ею, как раз училась внутренней дисциплине, то есть все наоборот получалось как-то.
Раневская — хорошая роль и, конечно, новый опыт. Какую вам хотелось бы получить вслед? Продолжить этот путь или встретиться с материалом другого характера?
Обожаю детские спектакли. Конечно, подобное ”Вишневому саду”, это замечательно. Я очень любила спектакль ”Фрекен Жюли”, он тоже был трудным и внутренне беспокойным. И Шурочку в ”Иванове” любила, и Аглаю в ”Идиоте”, то есть серьезного хватало. Но всегда хочется поиграть и что-нибудь веселое, радостное. Вы не представляете, как мне нравится, когда в зале шумят дети перед началом спектакля. Скоро и дочка начнет приходить на мои спектакли, хочется и ее тогда, и себя счастливой почувствовать…
Материал вышел в рамках совместного проекта Delfi и Русского театра под названием ”Роль”. Речь идет о серии интервью с актерами театра. С каждым из наших гостей мы будем говорить об одной из ролей, которую он играет на сцене Русского театра. Роль эта может быть большой или маленькой, главной или неглавной, спектакль — совсем новым или из тех, что идет уже не первый сезон.
Прошлой гостьей проекта "Роль" стала актриса Русского театра Анна Маркова, рассказавшая о том, как в одном спектакле сыграть девятерых женщин.
