Профессор Харро: эстонцы не должны беспокоиться из-за плохих генов, они должны улучшить среду

Недавно ученые открыли, что люди с соответствующими вариантами генов более чувствительны к любой среде, в их жизни она играет большую роль, чем это бывает в среднем. Даже в случае, если генетически велика вероятность стать алкоголиком, это случается лишь тогда, когда среда этому благоприятствует. Eesti Päevaleht опубликовала интервью с Яанусом Харро, который за свои научные достижения получил госпремию.

Вы исследуете совокупное влияние генов и среды на поведение и здоровье. Что в последнее время является в этой сфере самым поразительным открытием? 

Чего-то одного выделить не могу. Во всяком биологическом явлении значительное место занимает наследственность, или генные варианты, однако мы также знаем, что наследственность на самом деле определяет не все. Мы рассматриваем гены не как вещи в себе, а то, как они могут воздействовать на поведение, делают ли в мозгу что-то конкретное, в какой социальной среде это происходит и что является функциональными, постоянными и прогнозируемыми последствиями этого.

Говорят, что гены определяют 40–60% нашей сущности. Это по-прежнему так или наука что-то в этом плане опровергла?

Это так, но это совершенно неважно. У какого-то человека какой-то поведенческий признак, быть может, на 100% определен генами, а у какого-то те же вещи могут почти целиком зависеть от среды.

В каких болезнях влияние среды и человека больше или меньше?

В моей сфере классическим примером сильной наследственности выступает болезнь Хантингтона, это генетическое заболевание. Примеры, где гораздо важнее среда, это состояния беспокойства и депрессия или различные зависимости.

Насколько близки мы к тому, чтобы начать диагностировать депрессию, например, по анализу крови?

Сейчас это не получается. Но ученые активно работают над этим.

Нашли ли вы что-нибудь свойственное и генам эстонцев? 

Что касается мой основной сферы, психиатрии, то нет. Нам не надо беспокоиться о неправильных генных вариантах, надо улучшить нашу жизненную среду.

Следовательно, если два человека, в роду у которых много различных психиатрических отклонений, станут родителями, ребенок может быть совершенно здоров, если среда будет этому благоприятствовать? 

Да, ведь в роду есть и здоровые люди. Среда тоже часто бывает одинаковой. Но ее можно изменить.

Депрессия — болезнь XXI века?

Психиатры такое определение не используют, это не болезнь XXI века. Сейчас об этом просто говорят больше. Важно и то, что если человек живет бедно, он попросту не может себе позволить известных проявлений депрессии, иначе он умрет. Депрессию можно осознать лишь тогда, когда первичные нужды удовлетворены.

Что вы сейчас исследуете?

Несколько вещей сразу. Исследуем совокупное влияние наследственности и среды на подопытных животных и людей. У животных смотрим, как влияет поведение матери. У людей одна из важнейших тем — как среда может создать устойчивый рисунок поведения.