Берман: политик должен делать все, чтобы предпринимательство чувствовало себя комфортно
Председатель правления промышленного концерна BLRT Grupp Федор Берман дал интервью Ärileht и признал, что последующие годы, особенно 2017 и 2018, будут тяжелыми.
По его словам, основой успеха Эстонии стала простота, понятность и стабильность налоговой системы, и нельзя с легкой руки вносить в нее изменения. А правительство не должно забывать, что рабочие места создают предприятия, и благодаря им же поступают и налоговые средства в бюджет. Предпринимателей в Эстонии ценят недостаточно.
Каким оказался для BLRT Grupp уходящий год?
Значительно лучше, чем два предыдущих года, которые были очень сложными. Этот год будет лучше. Особенно в начале года были заметны позитивные изменения в морской транспортной индустрии. В судостроении кардинально ничего не изменилось, но позитивные движения все равно можно было наблюдать. Особенно в части специальных судов. Мы и сами предприняли некоторые шаги, чтобы стать успешнее.
Что вы сделали?
За два года нам удалось сменить стратегию и тактику. В нескольких фирмах мы провели реструктуризацию. Укрепили команду за счет новых руководителей. В прошлом году судостроение принесло нам большие убытки. Покупка верфи в Клайпеде совпала с началом кризиса в судостроении. В прошлом году и судоремонтная верфь в Финляндии не сработала хорошо. Этот год оказался лучше.
Пересмотрели и структуру судоремонта. Раньше в трех странах верфи работали как отдельные структуры. При растущей экономике все было хорошо. Спад экономики и стагнация поменяли ситуацию. Судоремонтные верфи находятся в разных странах, но сегодня маркетинг и продажи объединены под одним управлением в Таллинне. Укрепили и производственные структуры.
Это позитивный опыт, поскольку в период кризиса работы меньше, и люди могут из Клайпеды поехать в Таллинн или Турку, и наоборот, в зависимости от того, где выше загрузка. Участвуем в тендерах и никогда не знаем, кто их выиграет, а нынешняя организация работы обеспечивает, что, выиграв, у нас будет достаточно ресурсов.
Улучшилась ли ситуация на рынке?
Не могу сказать, что в начале года были заметны какие-то особо хорошие изменения на рынке. Стагнация наблюдается, к сожалению, во многих странах, в том числе и в Финляндии. На макроэкономическом уровне ситуация в Финляндии даже хуже, чем в Эстонии.
BLRT Grupp экспортирует 80% продукции. Сильно зависим от ситуации в нефтегазовом секторе и предприятий, производящих для него оборудование. В сфере энергетики (офшорная энергетика) мы уже в начале этого года с надеждой смотрели на 2017 и 2018 годы и видели большие перспективы. К сожалению, геополитика, санкции и цена на нефть оказали значительное влияние. Следующий год уже на 70% заполнен заказами, поэтому он обещает быть хорошим, но видим уже сейчас, что проблемы возникнут в 2017 и 2018 годах.
Почему?
Запланированные проекты либо консервируют, либо откладывают. Когда цена на нефть снижается, это влияет на все программы. Мы работаем в Норвегии с крупными фирмами, некоторые из которых принадлежат биржевым компаниям США. Рынок Америки растет. К сожалению, находящиеся в Европе компании снижают объемы и сейчас просто откладывают свои проекты. Мы не знаем, что случится с ценой на нефть. Это оказывает на нас значительное влияние, но само направление деятельности по-прежнему является для нас стратегическим. Мы решили 5-6 лет назад выбрать офшорную нефтяную промышленность приоритетом.
Какие направления BLRT Grupp выправились?
Сейчас, конечно, судостроение и судоремонт. В целом, для нас все прошло хорошо. Хоть и понесли убытки по причине кризиса, мы сумели сохранить практически все рабочие места.
Мы развиваем свою инженерную компанию Western Baltic Engineering. Благодаря этой фирме мы можем в судоремонте переходить от рутинных заказов к сложным конверсионным проектам, что включает и замену оборудования. При работе в Балтийском и Северном морях это сильно помогает. Начиная с 1 января, многие суда смогут работать здесь, только если сделано необходимое переоборудование. Серная директива привела к необходимости перехода на другое топливо. Для многих фирм это означает внедрение новых технологических решений, что совсем не дешево.
Для вас это означает наличие бизнес-возможности.
Да, для судовладельцев это серьезная проблема, а для нас возможность. В этом году мы уже переоборудовали четыре судна.
Судоремонт в целом нас порадовал. Например, недавно завершили работы на судне ”Академик Александр Карпинский”. Сложная и интересная работа, где мы отвечали за проект и все работы по ремонту и реконструкции. Заказчик признал, что судно стало лучше, чем когда оно было новым.
Санкции вам не помешали, все-таки российский заказчик?
Договор заключили до введения санкций.
В судостроении в этом году было несколько интересных проектов, одним из них стало строительство рыболовного судна длиной 86 метров для датской компании. Это — одно из самых современных рыболовных судов в мире. Сложный и дорогой проект стоимостью в 34 миллиона евро.
Построили научно-исследовательское судно для Клайпедского университета.
Закончили много проектов для нефтегазовой отрасли в сфере изготовления сложных металлоконструкций. Две башни для нефтяных платформ, 60 гидравлических кранов и 10 передвижных систем для нефтяных платформ. Конструкции построили в Таллинне для норвежских фирм, некоторые из которых принадлежат крупным американским биржевым компаниям.
Насколько санкции влияют на BLRT Grupp?
Влияют. Не напрямую, но по причине ситуации с компаниями, которые занимаются разведкой нефтяных и газовых месторождений. Поскольку многие проекты закрываются, так как необходимое оборудование раньше поставлялось из западных стран, мы видим, что уже сейчас запланированные на 2016 год проекты откладываются. Мы изготавливаем высокотехнологичное оборудование для платформ и судов, которые используются в такого типа проектах.
Запрещено также приобретение оборудования двойного назначения (которое могут, например, использовать в гражданских и военных целях одновременно). Во многих проектах часто используется такое оборудование при модернизации судов. От некоторых российских заказов мы отказались, потому что не могли бы их выполнить из-за введенных санкций.
Какова эта потеря в финансовом выражении?
Не могу сказать, не считали.
Девальвация рубля и гривны тоже на вас влияет?
Гривна сильно упала, и это сказывается на нас через Elme Messer Gaas. Мы построили на Украине, в Днепропетровске, завод промышленных газов. Поскольку на месте мы не смогли найти качественную услугу по транспортировке газа, то были вынуждены основать там свою транспортную фирму. Она развивается быстро. Инвестировали в евро, а гривна падает, и это проблема.
Оказывает ли свое влияние на вас война на Украине?
В Днепропетровске стабильная ситуация, завод работает. Проблемно с точки зрения расположения наших клиентов.
Какие направления деятельности не были столь успешны?
Нельзя сказать, чтобы что-то было очень плохо. Если что-то обозначить, то, например, стивидорную компанию в Литве. Влияние на транзит есть.
Наша цель — быть лидером на тех рынках, где мы работаем. Завоевав позиции, их надо удерживать. Например, предприятие, работающее в сфере металлопромышленности, Elme Metall, представлено сегодня в шести странах. Мы много инвестировали, но трудно прогнозировать, что произойдет, потому что цена на металл нестабильна, и вот это влияет на нас. На рынке Прибалтики на нас влияет и теневая экономика.
Что вы имеете в виду?
Как и в топливной сфере, присутствует доля теневой экономики и в бизнесе по продаже металла. Надеюсь, что налоговый департамент что-то предпримет.
Отстает ли во времени наша налоговая система и нуждается ли она в изменениях?
Поддерживаю простую и стабильную налоговую систему. Не поддерживаю введения подоходного налога на прибыль предприятия. Желание получить дополнительные деньги путем введения новых налогов, в случае, если оно не продумано как следует, закончится тем, что эти деньги не поступят и конкурентоспособность предприятий снизится. Основной успеха Эстонии после восстановления независимости была либеральная политика.
По вашей оценке, в ней нет минусов?
Есть, но невозможно найти решение, где все было бы идеально.
Я знаю, что говорю, потому что мы работаем во многих странах: в Польше, Латвии, Литве, России, Украине и Финляндии. Эстонская налоговая система дала стимул инвестировать. У нас много предприятий средних размеров, инвестирующих в технологии и оборудование. Эту возможность предоставила нулевая ставка налога на реинвестированную прибыль. Без нового оборудования невозможно достичь хорошего качества и производительности. У нас в машиностроении есть новое оборудование, которое обеспечивает в два раза лучшую производительность. Ведь на рынке Германии мы не могли раньше конкурировать, и связано это не с зарплатой, а с технологией и оборудованием. Без освобождения от подоходного налога мы бы не смогли за это время сделать такие крупные инвестиции.
Значит, все могло бы остаться по-прежнему?
В Эстонии надо снижать расходы на рабочую силу. Не путем снижения зарплат, а за счет уменьшения налогов на рабочую силу.
Для инвестора тем лучше, чем стабильнее система. Если мы начнем каждые 4-5 лет менять ее, пропадет уверенность. Но изменения ведь тоже делались. Например, тарифы в индустрии морского транспорта, морские сборы, покупка ледокола и связанные с этим последующие затраты. Я не скажу, что именно по этой причине Таллиннский порт с первого места упал в Прибалтике на четвертое, но это сигнал инвесторам. Если инвесторы и клиенты видят, что в Латвии и Литве дешевле, в России и даже в Финляндии тарифы ниже, то они выберут другое место.
Получали ли вы от клиентов негативную обратную связь?
Наши клиенты говорят, что буксиры дорогие, и морские сборы выше, чем у соседей. Мы должны искать другие пути снижения затрат. Правительство должно думать, как улучшить конкурентоспособность предприятий. Не надеяться на повышение налогов без продумывания возможного влияния.
Ведь никто не отвечает. Министр Партс принял решения, а теперь он уже и не министр. Надеялись на дополнительные деньги и рост объемов, но этого нет.
Значит, у нас нет конкретной морской политики?
У нас должен быть долгосрочный план развития. Что-то у нас, конечно, делается, нельзя сказать, что ничего не сделано, например, заказали судно для погранохраны. Но это не делается системно. Все можно получить дешевле, заказать суда более широкого использования. Об этом говорят много, но как только выборы проходят, опять тишина. Сейчас строят паромы, но план мог бы быть не на пять лет, а, минимум, на двадцать.
Разрешилась ли для вас проблема иностранной рабочей силы?
Привлечение иностранных работников еще в 2006 году было практически темой табу. Теперь уже все общество понимает, что без иностранных работников не будет развития. Нам не хватит всех специалистов. Люди приезжают из Польши и Финляндии, и это нормально. Раньше знакомые спрашивали при встрече, как у нас со сварщиками. Теперь можно в каждой сфере такой же вопрос задать, например, в ресторанном бизнесе узнать, как у них с официантами.
Нанимаете зарубежных работников без проблем?
Зарубежным работникам в Эстонии надо платить в 1,24 раза больше, чем местным. Это неправильно. С точки зрения защиты рынка это может быть верно, но если в Эстонии не хватает сварщиков, и мы хотим их пригласить, то такое требование по зарплате несправедливо по отношению к местным работникам. Помимо этого, мы проигрываем в конкурентоспособности Латвии, Литве и Польше, потому что у них таких правил нет.
Индрек Нейвельт говорит, что предприниматели должны больше платить и поставить целью зарплату в 1000 евро.
Это хорошая идея. Покажите мне того, кто был бы против. Если ставить такую цель, то надо комплексно продумать весь спектр шагов и вопросов.
Люди хотят жить нормально.
На предприятиях BLRT Grupp зарплата работников на 10-20% выше средней в странах, где мы работаем. Мы хотим создавать для своих работников лучшие условия. Для этого же надо поднимать производительность труда. Если она растет, можно и зарплаты увеличивать.
Если дорожает потребительская корзина, то бизнес должен увеличивать зарплаты. Иначе люди просто не смогут жить. Значит, надо думать, как где-то сократить расходы или получить дополнительный доход, чтобы платить выше зарплаты.
Что должно сделать правительство?
Государство должно это учитывать. Нельзя просто играть строками расходов, что здесь не хватает 20 миллионов, добавим налогов.
Главное, чтобы правительство не снижало конкурентоспособность. Важно, чтобы не принимали непродуманных решений, как, например, сделали с ледоколом. Те, кто принимают решения, не отвечают ни за что, а предприятия должны жить и справляться с этими решениями. Если одна фирма пострадает, то пострадают и связанные с ней компании.
Хорошо ли в Эстонии быть предпринимателем?
Неплохо. В Эстонии слово "предприниматель" не имеет негативной оценки. Не стоит создавать образ предпринимателя, который думает только о себе. Во время кризиса многие стали банкротами, потому что не было оборотных средств. Мы же понимали, что свои средства дают стабильность. Если банки не дают кредиты во время кризиса, то именно собственные средства позволяют справиться.
В плане образа, репутация предпринимателя мы должны двигаться в сторону Старой Европы. Как создатель рабочих мест и налогоплательщик в Эстонии предприниматель недооценен.
Политики говорят, что предприниматели должны выйти из зоны комфорта и начать действовать.
Это дешевый популизм. Предприниматель нигде не живет комфортно с точки зрения ведения бизнеса. Кто так утверждает, никогда сам не занимался предпринимательством.
Задача каждого политика — работать во имя того, чтобы в стране было много рабочих мест, нормальное образование и система здравоохранения. Если есть работа и нормальные рабочие места, то будут и бюджетные деньги. Пусть попробует хоть один политик выжить без предпринимательства.
