Реформа русской школы: на самом деле все понимали, что переход создаст проблемы
На пресс-конференции вы говорили о положительном опыте так называемых двуязычных школ, не могли бы вы рассказать об этом поподробнее?
Есть гимназии, в которых вместе учатся выпускники эстонских и русских основных школ. Я сама из Ида-Вирумаа, хорошим примером в нашем уезде является Первая кивиылиская средняя школа — по сути это эстонская гимназия, которую в этом году закончили первые гимназисты, пришедшие из русской основной школы. Часть предметов на эстонском преподавалась в одном классе с эстонцами, часть занятий проводилась отдельно. Помимо этого они прошли обучение в объеме 40% на русском. Учеба проводилась в здании эстонской школы, они [русскоязычные ученики] были погружены в эту среду.
Я должна подчеркнуть, что для сохранения языковой среды важна концентрация учеников. В этой школе соотношение носителей языка было хорошим — русскоязычных было около десяти человек и эстоноязычных около двадцати.
Если говорить о [эстонской] языковой среде, действительно, в Ида-Вирумаа ее зачастую нет. Мы должны подумать о ее создании, чтобы [русскоязычные] ученики смогли бы применить уже имеющиеся навыки на практике, чтобы их знания не были только лишь материалом, заученным на уроке.
Можно ли сказать, что подобная среда положительно сказывается на навыках эстонских учеников в знании русского языка, сближает ребят, способствует появлению товарищеских отношений, содействует интеграции?
Естественно. Иногда взаимные контакты появляются после разового совместного мероприятия русской и эстонской школ. Поэтому я уверена, что при совместном обучении сформировался круг знакомых — может быть и не друзей, но товарищей. Возможно, у кого-то появился хороший друг-эстонец, у которого появилась возможность говорить на русском, выходя за рамки выученного на уроке. Вероятно, это и может стать примером двустороннего сближения.
В рапорте отмечен целый перечень проблем, с которыми столкнулись русскоязычные гимназии при переходе на частичное преподавание на эстонском. Какая из них, на ваш взгляд, является самой большой и серьезной?
Полагаю, что смысл этого рапорта заключается в честной и ясной "обрисковке" ситуации для эстонского и русскоязычного сообществ. Переход прошел не так хорошо, как мы надеялись. Если бы беды были только у одной школы, то мы должны были этим заниматься, однако, все наоборот, — с проблемами столкнулось очень много школ. Как действующий учитель я очень рада, что в рапорте, который был сегодня представлен, перечислены все сложности, сопутствовавшие переходу. Проблемы учителей, учебных материалов, то, что результативность обучения эстонскому оказалось ниже ожидаемого уровня, что ученики, обучающиеся на чужом языке, не достигают тех результатов — это тот клубок проблем, который нужно распутать. Что мы делаем не так, что мы должны делать в будущем? Никто не думает, что мы должны вернуться к исходной точке, наоборот, все считают, что мы должны идти вперед, вопрос лишь в том, как.
Перед началом реформы гражданские объединения и родители опасались возникновения тех проблем, которые были упомянуты сегодня в рапорте. Скажите, в то время государство обращалось за советом к учителям и осознавали ли педагоги, к каким последствиям может привести реформа, прислушались ли к преподавателям?
Да, проводилось множество исследований. Уже первые результаты показали, что у учителей имеются страхи, они опасались, что ученики не способным усвоить предметные знания на чужом языке, что навыки эстонского языка улучшаться необязательно — все эти мысли были упомянуты. Никто не был совсем наивным, чтобы не видеть проблем. На самом деле все понимали, что переход создаст проблемы.
