Еженедельник: перекур, один на двоих
Eesti Ekspress свел за одним столом российского режиссера Станислава Говорухина и эстонского актера Лембита Ульфсака. И вроде как они говорили о новом кино, но, как в хорошем фильме, на поверхность вышла иная суть — все углы русской и эстонской ментальности. До последней затяжки.
Старый Таллинн. Терраса гостиницы Imperial. Дождь. Одетый в четыре свитера и кепку российский режиссер Станислав Говорухин, сидя под кафешным зонтом, набивает трубку. Месяц плохой погоды. Весь этот месяц пришелся на съемки нового фильма ”Конец прекрасной эпохи” по сборнику новелл ”Компромисс” и записным книжкам писателя Сергея Довлатова, часть произведений которого была написана в Таллинне.
Аккурат в назначенное время у террасы появляется актер Лембит Ульфсак, который снимался у Говорухина в 86-м году в фильме ”В поисках капитана Гранта”. Задействован он и в ”Конце прекрасной эпохи”. Ульфсак появляется с пакетом. В пакете подарки: килька, хлеб и книга эстонского русского автора Андрея Иванова ”Харбинские мотыльки”, в этом году получившая в России литературную премию ”Новая словесность”. Ульфсак и Говорухин крепко обнимаются.
ГОВОРУХИН: Хлеб я такой не ем. Он сладкий. Я черный эстонский хлеб люблю.
УЛЬФСАК (протягивая пакет, в котором находились гостинцы): А кулек хочешь? 40 центов стоит.
Участники беседы рассаживаются за столом на террасе.
ФОТОГРАФ: Вы не могли бы пересесть на другую сторону стола? С этой стороны свет не мешает.
ГОВОРУХИН: Нет. Я не могу спиной сидеть туда.
УЛЬФСАК: (фотографу) Ты бы еще Феллини попросил пересесть!
(Говорухину) Я торчу в городе уже второй час. Жену принес в город.
ГОВОРУХИН: Принес?
УЛЬФСАК: Ну, привез.
ГОВОРУХИН: Забыл ты уже русский язык.
УЛЬФСАК: Я не испортил вашу картину своим участием?
ГОВОРУХИН: Не хуже остальных эстонских актеров. Элина тоже хороша. Классная девка! (Вспоминает об актрисе Элине Пяхклимяги, которая тоже играет в картине ”Конец прекрасной эпохи”). Вот на мне сейчас четыре свитера. И я вот так и сплю весь этот месяц. Такая погода. Причем в номере замерзаю.
МОДЕРАТОР: У вас в номере ”Империала” холодно?
ГОВОРУХИН: (не выпуская трубки изо рта) Я же курю. Поэтому окно открыто. И мерзну. (обращаясь к Ульфсаку) Ты чё будешь?
УЛЬФСАК: (закуривая сигарету) Я буду кофе. Американо. С сахаром. Но без молока.
ГОВОРУХИН: А я пью с молоком, но без сахара. Молоко же сладкое.
УЛЬФСАК: Когда я буду такой старый, то тоже буду с молоком. (Модератор всматривается в лица, пытаясь понять, насколько один старше другого).
ГОВОРУХИН: Ну, давай свои провокационные вопросы. Вот сидим тут однажды. Проходят два человека. Женщина и мужчина, обернутые в украинские флаги. И начинают: ”Крым-шмым, почему вы взяли наши исконно украинские земли?!” Мы говорим им: ”Ребята, идите своей дорогой!” Нет. Вышел официант, прогнал их. Через пять минут возвращаются. Заходят с двух сторон и начали орать матерными словами. Причем слово использовали такое ”хуйнак”. Ты знаешь, что за слово такое?
УЛЬФСАК: Не слышал. Но красиво звучит.
ГОВОРУХИН: Очень красиво. Их стали выталкивать отсюда. Они вызвали полицию. Сказали, что вот ”мы проходили мимо, а они нас с Говорухиным побили, и у нас тут палец сломан”. Ну, уголовное дело все-таки не возбудили.
УЛЬФСАК: А Путин в вашу защиту танков не пришлет?
ГОВОРУХИН: Может, конечно. (вспоминая про фотографа) А у вас, в Эстонии, можно публиковать курящих?
УЛЬФСАК: Можно. У вас в России с этим курением очень резко и жестоко. У нас как-то сделали и потихоньку…
ГОВОРУХИН: У нас в России все с перехлестом. И в аэропортах теперь выпить не дают. Ну, уж на эти грабли запретов мы наступали много раз.
МОДЕРАТОР: (вспоминая о задачах творческой беседы) Почему именно Эстонию выбрали для места съемок?
ГОВОРУХИН: Мы снимаем по мотивам Довлатова.
Далее минут пять идет бурное обсуждение, кому и какое из довлатовских произведений ближе и милее. Суть обсуждения такова: Ульфсак предпочитает ”Зону”. Модератор — ”Чемодан”. Говорухин снимает по ”Компромиссу”.
МОДЕРАТОР: Но творчество Довлатова очень сложно передать киноязыком. Ведь основное в его произведениях — это язык изложения, многое сфокусировано на особенностях русского языка.
ГОВОРУХИН: Да. Но мы снимаем по мотивам. То есть это история журналиста, которого выгнали из газеты в Питере. Он приехал в Таллинн. Проработал здесь года четыре, пока его и отсюда не выгнали. Потому что он дал почитать кому-то свою рукопись, а у того был обыск, и его заставили осудить эту рукопись в редакции, чтобы другим неповадно было. Антисоветчина.
МОДЕРАТОР: А Вы общаетесь с теми людьми, которые на тот момент работали с Довлатовым и наблюдали эти события: Елена Скульская, Борис Тух…
ГОВОРУХИН: Нет-нет. Мы снимаем не о Довлатове, а по мотивам. И годы в фильме не те. Мне больше хотелось рассказать о 60-х годах. Картина называется ”Конец прекрасной эпохи”.
УЛЬФСАК: Таким название и останется?
ГОВОРУХИН: Пока да.
УЛЬФСАК: Плохое название.
ГОВОРУХИН: Может, и плохое. Но так называлась одна из статей Бродского. И называлась статья Довлатова. Оба они называли 15 лет после смерти Сталина и до ввода войск в Чехословакию ”прекрасной эпохой для искусства”. Все, что осталось значимого от советского периода в литературе, в театре и кино, — это эти 15 лет. Конечно, прекрасная эпоха звучит с иронией, потому что и в это время было много чего плохого. И тем не менее, мы застаем наших героев, когда закончилась прекрасная эпоха и стал невозможен ”Андрей Рублев” Тарковского, стал невозможен Солженицын и т. д.
МОДЕРАТОР: Вы за месяц успели все снять?
ГОВОРУХИН: Все действие происходит в Таллинне. Только начало в Питере. Но все декорации мы уже сняли в Москве.
МОДЕРАТОР: Полагала, что у нас в Эстонии экономнее снимать, поэтому так часто Таллинн и используют как площадку для съемок.
ГОВОРУХИН: Здесь действительно дешевле снимать. Но сами декорации строить в Москве легче.
УЛЬФСАК: У нас нет павильонов. Нет больше кинематографической базы.
Дождь усиливается. К этом моменту у Лембита Ульфсака, лишь ”интеллектуальная часть” которого находилась под зонтом, окончательно намокла та часть, которую он сам обозначал русским словом ”жопа”.
МОДЕРАТОР: Может зайдем внутрь? (Оба курящих — Говорухин и Ульфсак, первый, все сильнее втягивая шею в горлышки четырех свитеров, а второй, все сильнее кренясь к стволу террасного зонта), — смотрят на модератора с удивлением: там же нельзя курить! Терпят до последнего).
ГОВОРУХИН: (философски) Незадолго до смерти Довлатова я был в Нью-Йорке в библиотеке, и там одна женщина-работница хорошо ко мне относилась, давала разные книжки. И вот она однажды говорит: ”Видите, у окна сидит человек, Сережа Довлатов. Хотите я вас с ним познакомлю?”. Я говорю: ”Да ну, не надо”. Я к тому времени не читал Довлатова ни строчки. А позже я прочел Довлатова и обнаружил, что я полный мудак, такую встречу упустил. (обращаясь к Ульфсаку) Ты выпить хочешь?
УЛЬФСАК: Я на машине.
ГОВОРУХИН: Не скучно тебе вести такую жизнь?
УЛЬФСАК: Я тут на Яанипяэв выпил немножко, мне так плохо было. Не идет мне.
ГОВОРУХИН: Если доживешь до моего возраста, то опять пойдет. (Модератор смекает, что разница у беседующих около 10 лет). Слушай, этот дождь нас выгонит. Мало того что он не прекращается, так он еще такой поганый, с ветром. Вот зачем они придумали это с запретом на курение в помещениях?
УЛЬФСАК: У этих юристов все уже запрещено. И вот они сейчас по мелочам уже идут.
ГОВОРУХИН: Мне жаловались, что мужчины уже боятся шутить с женщиной.
МОДЕРАТОР: (заученно) Sexual harassment.
ГОВОРУХИН: А хлопнуть по заднице — это вообще конец!
Все трое переходят внутрь кафе. Каждый забирает те вещи, что попались под руку. Пакет с подарком забывают на улице. По лицу фотографа видно, что садятся опять не так, как нужно для кадра.
УЛЬФСАК: Станислав Сергеевич, вы говорили про ввод войск в Чехословакию, который стал финалом эпохи. А у вас в фильме есть намек на политический аспект?
ГОВОРУХИН: Намек есть. Когда идет обсуждение книги персонажа, один из героев говорит, что к этому надо отнестись серьезно, в Чехословакии тоже все так начиналось, с литературы.
МОДЕРАТОР: Как Вы оцениваете сегодняшнее российское кино? Я прошу дать оценку не себе в этом кино, а кино в целом. Картине ”Сталинград”, например.
ГОВОРУХИН: Это отвратительное чудовище! (обращаясь к Ульфсаку) Ты не видел, наверное? Бережешь себя! А я был вынужден пойти на премьеру. И там и продюсер, и режиссер Бондарчук. Два часа с лишним идет кино — омерзительное зрелище.
МОДЕРАТОР: (наивно) А Вы им об этом сказали?
ГОВОРУХИН: Я сказал так: ”Ну, Федя, поздравляю тебя с очередной творческой неудачей!” (возвращаясь к вопросу) Мое кино абсолютно не востребовано. Потому что зрители, которые сидят в кинотеатрах, мое кино смотреть не хотят и не могут. Они смотрят всякие комедии, снятые для бедных безграмотными режиссерами, у которых отсутствует литературный вкус. Сегодня в кинематограф пришли люди, которые ничего не читали. Но вместе с тем за последние годы есть и с десяток хороших картин. Вот, Андрей Звягинцев — ”Левиафан”, ”Елена”. Фильмы Дуни Смирновой, например, ”Кококо”. Эти фильмы мало кто видит. Так же, как и мое кино. Вот выйдет ”Конец прекрасной эпохи” в октябре в прокат, но его не пойдут смотреть эти… дебилы. Можно их заставить смотреть, но тогда нужно 7-8 миллионов долларов бюджет. Чтобы далеко не ходить, ”Сталинград”. На фильм никто бы не пошел даже из этих дебилов, для которых он был снят, если бы не было бы потрачено 10 миллионов долларов государственных денег на рекламу, если бы телевидение с утра до ночи не твердило: ”Вот великий фильм! "Оскар" в будущем!”
МОДЕРАТОР: А Вы смотрели фильм ”Мандарины”?
ГОВОРУХИН: Очень хороший фильм. Строгий, простой, там присутствует та естественная простота, без которой не может быть настоящего искусства. Так это фильм эстонский или грузинский? Эстонцы, кроме денег и Лембита, что туда вложили?
УЛЬФСАК: Три актера из Эстонии, полгруппы было эстонской, продюсер эстонский, идея была эстонско-грузинская. Сегодня эстонцы одни финансово не вытянут такую картину.
МОДЕРАТОР: В этом фильме важен был политический аспект. И Вы, Станислав Сергеевич, говорите, что в вашем новом фильме будет намек на политику. Насколько для вас вообще важна политическая жизнь?
ГОВОРУХИН: 10 лет назад я себя не чувствовал политическим деятелем…
МОДЕРАТОР: Как же? В 2000-м Вы были кандидатом в президенты России.
УЛЬФСАК: Что?! Вы были кандидатом в президенты?!
ГОВОРУХИН: А ты тут сидишь, верхняя пуговица рубахи расстегнута. Путин был моим конкурентом.
УЛЬФСАК: И кто победил?
Все трое смеются.
МОДЕРАТОР: Тогда Вы охарактеризовали электорат Путина крайне жестко, почти так же, как сейчас жестко оцениваете стандартного кинозрителя.
ГОВОРУХИН: Во-первых, это была борьба. А во-вторых, я говорил так: ”Путин — это черный ящик, учитывая его прошлое, пока мы его не откроем — не будем знать, что внутри. И вот он стал президентом, мы вскрыли этот ящик — и что получилось? Получилось, что впервые на политическом олимпе сидит человек высокообразованный, с хорошим чувством юмора, знающий иностранные языки, волевой, трудолюбивый. Поэтому я его глубоко уважаю.
МОДЕРАТОР: Ваши политические взгляды с течением жизни изменялись. Вы не были в рядах КПСС, но в середине 90-х поддерживали лидера компартии Зюганова.
ГОВОРУХИН: А кого мне было поддерживать? Мы же рассуждаем не так, как эстонцы, которые повесили здесь барельеф Ельцина. Я Ельцина, который принес столько горя стране, по сей день презираю.
МОДЕРАТОР: То есть Вы не считаете, что он заложил основы демократии в России?
ГОВОРУХИН: Нет, он был коммунист-хамелеон. А Зюганов — коммунист. Он и сегодня вполне нормальный политик. Есть несколько недостатков у
Зюганова: Ленин в башке и красный галстук, но в принципе он человек очень хороший. Я с ним каждую неделю в бильярд играю.
УЛЬФСАК: Знаете, что Довлатов сказал про коммунистов? ”После коммунистов я больше всех ненавижу антикоммунистов” (все трое смеются. Ульфсак продолжает) Но если слушать Зюганова, я тоже зачешусь. Мы здесь с вами по-разному на экран смотрим.
ГОВОРУХИН: Ну, может, у нас и разные горизонты. Ты видишь гораздо меньше, чем видит Зюганов. В силу твоей малой информированности по событиям в мире, в стране, в том, что происходит в каждой семье.
УЛЬФСАК: Я в какой-то мере знаю, что происходит в эстонских семьях. А что происходит в русских, я не знаю, потому что у меня нет этой информации. И поэтому я не буду на эту тему говорить.
ГОВОРУХИН: Я тоже не знаю, что происходит в эстонской семье, но я и не осуждаю. А вы все, ни хера не зная, что происходит в России в каждой семье, на заводах и на фабриках, — вы осуждаете.
УЛЬФСАК: Кто? Я? Нет.
ГОВОРУХИН: Вы все, эстонцы. Ты пытаешься осуждать политиков, Путина. Просто сейчас ты еще не успел дать ему характеристику.
УЛЬФСАК: Путин делает ту политику, которую требует русский народ. И вот это дает мне основание считать, что мы разные.
Фотограф с ошалелыми глазами высовывается из-за фотоаппарата.
ГОВОРУХИН: То есть ты хочешь сказать, что вы — разные с русским народом.
УЛЬФСАК: У нас разное мышление. У нас было перед этой чертовой оккупацией, сорри…
ГОВОРУХИН: А чё ты передо мной извиняешься? Я-то прекрасно знаю, что это на самом деле было.
УЛЬФСАК: Наши дедушки уже пожили в свободной стране…
ГОВОРУХИН: Да. 20 лет вы прожили свободными. А до это 300 лет — несвободными. Я знаю!
УЛЬФСАК: Очень трудно говорить, когда мы такие разные.
ГОВОРУХИН: Потому, что ты — слишком воспитанный.
УЛЬФСАК: Дело в том (обращаясь к модератору), что я Станислава Сергеевича очень уважаю. В принципе, он — мой друг. У меня теплые воспоминания о том времени, когда мы снимали картину по книге ”Дети капитана Гранта”, потом я был дружен с его супругой Галиной. Он мне друг. А он друг еще и моего врага.
ГОВОРУХИН: Как он может быть твоим врагом, если ты ни хера о нем не знаешь?!
УЛЬФСАК: Потому что я боюсь, что он возьмет какую-нибудь длинную ракету и бабахнет, а у меня только что дом выстроен, и я газон только что покосил. Вот чего я боюсь. Я вообще больших мальчиков, которые любят драться, боюсь с детства.
ГОВОРУХИН: (взглядом ища официанта) Я бы выпил чего-нибудь. (спокойно обращаясь к Ульфсаку) Может, ты пива выпьешь?
УЛЬФСАК: (не менее спокойно) Нет, не хочу.
ГОВОРУХИН: (обращаясь к модератору) А ты не хочешь выпить?
МОДЕРАТОР: (опуская голову) Нет, спасибо.
ГОВОРУХИН: Сейчас я все-таки буду курить (достает и скручивает самокрутку).
УЛЬФСАК: Полиция приедет минут через 7. Вы за пять минут успеете докурить.
ГОВОРУХИН: (закуривая и опуская самокрутку под стол) У нас же опыт есть в России выпивать из-под стола.
МОДЕРАТОР: Кстати о запретах и разрешениях. Сейчас вся Эстония обсуждает Закон о совместном проживании, по сути, права гомосексуальных пар. Вы толерантны?
ГОВОРУХИН: Я — не толерантен, абсолютно.
УЛЬФСАК: К людям или к тому, чтобы разрешать им или нет жениться? У вас же знакомые гомосексуалисты наверняка есть.
ГОВОРУХИН: До хера Весь шоу-бизнес.
УЛЬФСАК: По-моему, они очень приятные, смешные и талантливые люди. А тут разговор идет об их правах.
ГОВОРУХИН: Мне больше по нутру Викторианская Англия. Или как раньше в СССР: мы не знали вообще, что это такое — гомосексуализм.
МОДЕРАТОР: Мы начали с гастрономической темы, давайте ей и закончим. Что Вы предпочитаете из еды и алкоголя?
УЛЬФСАК: А где пакет?
Фотограф бежит под дождь на улицу искать забытый пакет с килькой, хлебом и книгой. Радостно вносит гостинцы в помещение. Модератор приветствует его стоя.
ГОВОРУХИН: Я ем абсолютно все. Но только это должно быть хорошо приготовлено. Нет ни одного напитка, который бы я не любил. Мне не всегда хочется ваш Vana Tallinn или Kännu Kukk, но иногда и это хочется с кофе. (обращаясь к Ульфсаку) Ну вот, видишь: я докурил, а меня не повязали.
УЛЬФСАК: Да вы курнули-то один сантиметр. (вытягивая шею) А там дождь идет еще?
МОДЕРАТОР: Вы тоже хотите курить?
УЛЬФСАК: Какой же эстонец курить не хочет. Эстонцам только свободу и курить.
МОДЕРАТОР: (протягивая руку к диктофону) Что Вы из Эстонии домой повезете?
ГОВОРУХИН: Спички, кильку, хлеб черный, носочки.
УЛЬФСАК: А я всегда из Москвы шоколадные конфеты везу.
ГОВОРУХИН: Это, небось, ты украинские конфеты сюда везешь, Порошенко конфеты.
Все трое смеются. Модератор выключает диктофон и прощается. Лембит Ульфсак и Станислав Говорухин уходят в номер к режиссеру курить.
*
Кто такой Лембит Ульфсак для русских?
Эстонский актер с бесконечной фильмографией Лембит Ульфсак и сегодня горячо любим и узнаваем российским зрителем. Еще бы — это же Паганель! Из одного из самых популярных советских детских фильмов ”В поисках капитана Гранта”, снятого по мотивам романа Жюля Верна ”Дети капитана Гранта”. Фильм был снят Одесской киностудией в 1986 году, а режиссером был Станислав Говорухин.
Впрочем, все взрослые русские, имевшие советское детство, называют Ульфсака еще одним именем: ”Мистер Эй”. Именно так звали героя Ульфсака в фильме-мюзикле того времени ”Мэри Поппинс, до свидания!”. Фильм про ”леди-совершенство” в 80-е имел просто оглушительный успех.
Кто такой Станислав Говорухин для эстонцев?
Советский и российский кинорежиссер Станислав Говорухин на прошлой неделе стал известен широкой эстонской публике, поскольку во время съемок нового фильма в Таллинне его съемочная группа была вовлечена в конфликт с несколькими активными людьми, переживающими за судьбу Украины. Последние решили спросить у режиссера, почему он подписал обращение деятелей культуры РФ в поддержку политики Путина в Крыму. Спор закончился вызовом полиции, сломанным пальцем представителя Украины и обидой обеих сторон.
В целом же Говорухин снял не менее двух десятков снискавших популярность фильмов: ”Место встречи изменить нельзя”, ”Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо”, ”Приключения Тома Сойера и Гекльберри Финна”, ”Десять негритят”, ”Ворошиловский стрелок”.
Режиссер известен своей политической активностью. После перестройки он стал одним из лидеров Демократической партии России. Однако (хотя в прошлом и не был членом КПСС) после 1993 года Говорухин стал поддерживать лидера коммунистов Геннадия Зюганова. Пик политической карьеры Говорухина — март 2000 года, когда он был кандидатом в президенты России (набрал 0,44 % голосов). В 2005 году Говорухин оставил левопатриотическую оппозицию и перешел на сторону президента Путина, вступив в ”Единую Россию”.
Как я попала в эту историю?
Любая киноистория обрастает легендами. А когда за одним столом сидят два крупных кинодеятеля, то невольно и все кругом становится несколько ирреалистичным.
”Ты модератором во время интервью с Говорухиным будешь?” — спросил меня главный редактор Eesti Ekspress Аллар Танклер. — ”Кем, простите?” — ”Ульфсак спрашивает. Ну, я думаю, что в данном случае модератор обозначает, что ты должна будешь включить диктофон… и потом его выключить”.
А изначально идея была такова: узнав, что в Таллинне свой очередной фильм снимает Говорухин, Eesti Ekspress решил сделать с ним интервью. Но не просто интервью, а, скажем, творческую беседу. И чудесно, если бы провел эту беседу сам Лембит Ульфсак.
”Нам нужен был журналист. А зачем Говорухину мужчина-журналист?!" — сообщает Ульфсак в первые минуты беседы, уже сидя за столом кафе гостиницы Imperial с включенным мною диктофоном. Завернутый в четыре свитера Говорухин молчит.
”И потом нужен был кто-то с русским языком. А я говорю: "Нет таких у нас!" — смеется Ульфсак. — А Танклер отвечает: "Есть такие".
У Говорухина наверняка осталась своя история, как пришли двое творческих людей с эстонской стороны и не хотели с ним выпить.
