Потенциальные предатели? В 1990-е годы из КГБ взяли на работу в полицию безопасности более 30 технических специалистов
Задержание подозреваемого в госизмене бывшего сотрудника полиции безопасности Владимира Вейтмана вызвало множество вопросов, пишет Eesti Päevaleht. Занимавшийся в КаПо, очевидно, установкой и устранением аппаратуры слежения Вейтман, которого подозревают в передаче своей профессиональной информации российским спецслужбам, в 80-е годы был заведующим отделом КГБ, в его подчинении работало более ста человек.
За последние пять лет Эстония выявила трех изменников: Хермана Симма, Алексей Дрессена и теперь — Вейтмана. Дрессена и Вейтмана — из рядов КаПо. Как у Симма, так и у Вейтмана в прошлом — служба в Комитете госбезопасности.
Зачем КаПо принимала на работу бывших кагэбэшников? И если в них нуждались в первые годы восстановленной независимости, почему они остались на службе и 20 лет спустя — тот же Вейтман ушел из полиции безопасности только в 2011 году. И самый принципиальный вопрос: равняется ли подноготная в виде службы в КГБ предательству?
Работавший в 1990-е комиссаром криминальной полиции Вейко Кулла вспоминает, что взять бывших сотрудников КГБ на работу разрешила тогдашний министр внутренних дел Лагле Парек. Это решение Кулла считает верным: „В 1991 году нам негде было взять технических специалистов, и это, конечно, было правильное решение. Это больше вопрос контроля, и я думаю, что ответственность ложится на тех, кто руководили этим учреждением и в компетенцию которых входит осуществление внутреннего контроля или надзора".
Главное — характер человека
Прошлое в виде службы в КГБ, по словам Кулла, напрямую связывать с предательством нельзя.
„Большая часть из взятых тогда на работу в КаПо 30-40 человек наверняка лояльна эстонскому государству, — отметил Кулла, сравнив это дело с Силами обороны, где до сегодняшнего дня достаточно офицеров с советским образованием или опытом работы, которых не в чем упрекнуть. "Вопрос в людях. Нельзя утверждать, что в КаПо нет других предателей, кроме бывших кагэбэшников. Дрессен ведь не работал в КГБ", — рассуждает Кулла.
Анализируя задержание третьего изменника, Кулла разглядел куда более глубокую проблему, чем беспокойство о прошлой жизни в КГБ. Задержанный первым Херман Симм передавал России данные, связанные с НАТО и другими внешними договорами, Алексей Дрессен — оперативную информацию, Вейтман — вероятно, сведения технического плана. То есть Россия имела очень основательный и всесторонний обзор происходящего в Эстонии. По мнению Кулла, то же россияне делают в Латвии и Литве.
„Когда-то на заре эстонской государственности один выдающийся государственный деятель сказал золотые слова — что наша безопасность начнет возникать лишь через 50 лет, на данный момент — через 25, когда закончится вся прежняя номенклатура", — напомнил Кулла.
Впрочем, он подчеркнул, что, создавая агентуру, спецслужбы исходят не из принадлежности потенциального источника к бывшей номенклатуре, а все же, в первую очередь, из его характера.
„Исходят всегда из персоналий. В национальной принадлежности человека я проблемы тоже не вижу", — намекнул Кулла на то, что русское происхождение Вейтмана никак нельзя считать предпосылкой к предательству.
Яан Тоотс: высшее офицерство КГБ в КаПо никогда не попадало
Занимавший в 90-ые годы высокие посты в полиции Яан Тоотс разделяет точку зрения Кулла о том, что осуждать прием на работу бывших сотрудников КГБ нельзя. Тоотс пояснил, что отбор был тщательным: брали только технических специалистов. „Многие из тех, кого тогда взяли, на сегодняшний день уже ушли", — отметил Тоотс.
„Склонность к предательству — вопрос сущности человека, — добавил он. — Бывшие комитетчики делали и хорошую работу, зря на них показывают пальцем. Не надо выискивать и национальность. Если человек готов к низости, то готов так и так", — подчеркнул Тоотс.
По его словам, это не означает, что внутренний контроль может сидеть сложа руки, ведь принадлежность Эстонии к Евросоюзу подогревает интерес России. „Дело не в Эстонии, а в Евросоюзе в целом. Россия стала больше интересоваться Эстонией тогда, когда мы вступили в ЕС. Была бы Эстония сама по себе, активность России не была бы такой высокой. Но через нас можно подойти к евросекретам", — подытожил Тоотс.
