Прерванная жизнь: самые громкие убийства подростков, которые потрясли Эстонию
Несовершеннолетних девочек и мальчиков убивают зачастую их же сверстники, которые проявляют недюжинную жестокость при расправе. ”МК-Эстония” вспомнила и другие громкие происшествия, где от холодного и огнестрельного оружия погибали молодые люди и девушки, не успевшие еще толком пожить.
Знакомство по интернету закончилось отрубленной головой. 15-летняя Марили из Курессааре приехала к своему бойфренду, 15-летнему Валерию, в гости в Тамсалу, и больше ее родители уже не видели.
Девушку незадолго до трагедии избили, она вызвала полицию, на следующий день сходила в участок и объяснила обстоятельства произошедшего, какое-то время она даже провела в больнице. Несмотря на это, соцработники волости не предприняли ничего для безопасности ребенка — и, выйдя из больницы, девушке не оставалось ничего, кроме как вернуться домой к Валерию. Она просила у соседей 15 евро на дорогу домой, но никто ей денег не дал. Спустя пару дней Марили была найдена на тропе Тамсалу.
15-летний Валерий и его 33-летняя сестра Наталья были задержаны по подозрению в убийстве. Наталья недавно освободилась из тюрьмы, серьезные проблемы с законом были и у матери Валерия, Майи Гепнер.
Когда материал уже был готов к печати, пришла новость, что в деле об убийстве девушки в Тамсалу появился третий подозреваемый — 51-летний Сулев. Его подозревают в изнасиловании убитой. Возможно, девушку решили убрать, чтобы сокрыть другие совершенные в отношении нее преступления. Сулев уже задержан полицией.
Смертельная любовь
14-летняя Валерия поступила в Таллиннское транспортное училище в 2004 году. Лера была самой младшей в группе.
16-летний Александр Танин обратил внимание на обаятельную девочку с первых же дней обучения в училище. Лера же была равнодушна к парню и взаимностью ему не отвечала. Но он начал присылать девочке жутковатые рассказы, преследовал ее, фотографировал буквально каждый ее шаг.
К примеру, по словам мамы Валерии, Валентины Христюк, Александр писал, что устал от жизни, от неразделенной любви, поэтому хочет уйти из этой жизни вместе с ней. В своем послании Саша грозился, что если Лера не ответит на его письмо, то он перережет ее и всех ее родных.
Лера чувствовала себя очень тревожно, она боялась Александра, старалась с ним даже не разговаривать. Ходили слухи, что он не совсем нормальный — свою странную ”любовь” парень демонстрировал всему училищу, когда резал себе вены и ходил с перебинтованными руками.
В конце концов, мама Леры обратилась в Пыхьяскую префектуру полиции с просьбой защитить ее дочь от преследований молодого человека с больным воображением. Это было 16 мая 2005 года, за четыре месяца до трагедии.
Заявление попало к констеблю Лыунаского отдела Пыхьяской префектуры Наталье Метловой. С обоими подростками и их родителями была проведена беседа. В официальном ответе из полиции сообщается, что Александр дал письменное объяснение и пообещал больше не беспокоить Валерию.
В пятницу, 23 сентября, после занятий уже второкурсники целой группой поехали на хутор под Кейла. Лера изначально не собиралась, но друзья уговорили ее поехать с ними. Уже из электрички она позвонила матери. Та перепугалась, но Лера успокоила ее, что все нормально. В 10 часов вечера она снова позвонила: ”Мы уже на месте, все в порядке. Утром буду дома”.
Утром Валентине сообщили, что ее дочь мертва.
Со слов ребят, бывших той роковой ночью на базе отдыха Jaagu Puhkemajad в деревне Кулна Харьюского уезда, где произошло преступление, парень снова, как и в училище, начал резать вены. Около 3 ночи Лера пошла с ним разговаривать на улицу, спустя какое-то время однокурсники услышали крики. Выяснилось, что Танин нанес ей 5 ударов ножом — в руку, ногу, спину, грудь, шею, пробил легкое. Себя он резать не стал.
Врачам не удалось ее спасти: раненая девочка скончалась в машине скорой помощи от сильной кровопотери.
Танин получил 9 лет. Пыхьяский окружной прокурор Леа Пяхкель ходатайствовала о максимуме для несовершеннолетнего — о 10 годах. Однако суд, приняв во внимание чистосердечное раскаяние Танина и частичное возмещение ущерба потерпевшим, назначил подсудимому более мягкое наказание.
Суд также обязал Танина к оплате издержек по похоронам в размере 23 209 крон и уплате принудительных 7500 крон.
Танин дважды ходатайствовал об УДО, но суд не нашел оснований для освобождения убийцы девочки.
Шальная пуля
7 октября 2005 года в 7.44 утра Дмитрий Щербаков четыре раза выстрелил в сторону вышедшего из дома тогдашнего главы предприятия Riigi Kinnisvara Тийта Оттиса. По трагической случайности, одна из пуль вылетела через арку из двора дома по адресу Крейцвальди, 4, и попала в висок шедшей в это время в школу Вероники Дарий. В Тийта Оттиса Щербаков не попал.
Девочка умерла в больнице 11 октября. Ее отец принял решение отдать органы дочери нуждающимся — Вероника даже после смерти помогла 4 людям. Двое мужчин получили почки, двум маленьким детям имплантировали роговицы и хрусталики глаз.
Вместе со Щербаковым на месте преступления находились Николай Галковский (52), Александр Семенов (43) и Андрей Гришин (33), однако следствие установило, что стрелял страдавший наркозависимостью Щербаков. В подготовке преступления участвовал и один из сотрудников полиции, Виктор, который передал участникам фото Тийта Оттиса, адрес и номер машины. Виктора, работавшего также в службе охраны крупного бизнесмена Виктора Левады, тут же уволили и из полиции, и из охраны.
За убийство Вероники Дарий и покушение на убийство Оттиса Гришин был приговорен к 13 годам, а Галковский и Семенов— к 9 годам тюремного заключения каждый, непосредственный исполнитель Щербаков — к 8 годам. В 2012 году Галковский был выпущен досрочно.
По данным Министерства юстиции, срок наказания осужденного на восемь лет тюремного заключения Дмитрия Щербакова истекает 26 декабря 2013 года. Он неоднократно просил об УДО, но получал отказы.
Тайна убийства в Арукюла
26 февраля 2006 года 16-летняя Эльвира отправилась в Таллинн по делам. Вернувшись вечером, она шла с перрона, и на полпути домой на нее напали, нанесли несколько ударов ножом, раздели и оставили в 300 метрах от родного дома умирать от холода.
Любопытно, что спустя какое-то время жители поселка сами сообщили в полицию о предполагаемом убийце. Женщина, с которой Эльвира остановилась поболтать на перроне, видела, как мимо прошел парень в черной куртке с капюшоном. Он обогнал их, а Эльвира спустя какое-то время пошла следом.
К дому девочки шли две дороги — подлиннее, но хорошо освещенная, и покороче, но темная и с закоулками. Эльвира быстрым шагом пошла по короткой дороге, и за одним из поворотов и нашли впоследствии в сугробе ее тело.
Однако, когда местные жители сообщили о парне в полицию, стражи порядка не сразу стали что-то предпринимать. Прошло несколько дней, парень все так же был на свободе, его даже не допрашивали. Только к концу марта 16-летнего Михкеля задержали, и буквально сразу же он признался в убийстве.
Многие в поселке не понимали, как такое могло случиться: Михкель был тихим, спокойным мальчиком. Их мамы вместе гуляли, когда были беременные, дети потом вместе играли в песочнице. За Михкелем не водилось других правонарушений, кроме как разбитых мячом и снежками стекол.
Суд назначил Михкелю 7 лет лишения свободы при 10-летнем максимуме. Мотив преступления даже на суде остался неясным. Людям, знавшим Михкеля, было сложно понять, как хромавший, забитый мальчик, который был ниже Эльвиры на голову, смог догнать ее и нанести удары в спину. Однако, по словам следователей, на пуговице одежды Эльвиры было ДНК Михкеля, и это послужило одним из основных доказательств.
Спустя три года отец Эльвиры, Юрий Желобецкий, высказал версию, что Михкель был осужден за то, чего не совершал. По его мнению, убийство совершил один из жителей их поселка, мужчина средних лет, тесно связанный с криминальными структурами. Он более полугода добивался взаимности от Эльвиры, но девочке он был неинтересен.
Юрий был убежден, что данный человек караулил Эльвиру за поворотом, состоялся краткий разговор, Эльвира разозлила его вновь своим отказом, и тот нанес ей несколько ударов ножом. К тому времени до поворота доковылял Михкель и внезапно стал свидетелем убийства. Юрий считает, что ему дали за молчание денег и отправили восвояси— спустя 15-20 минут после предположительного времени нападения Михкеля видели в магазине, спокойно покупающим пиццу и лимонад. ”На такое хладнокровие мало кто способен, уж тем более первый раз в жизни убивший пацаненок”, — считает Юрий.
Еще одно таинственное обстоятельство: отец Эльвиры заверяет, что у его дочери был дневник, который полиция изъяла после смерти. Но потом дневник ему вернуть отказались, сославшись на то, что его в полиции нет. Юрий полагает, что в дневнике было упоминание приставаний со стороны криминального элемента, и поэтому тот, ранее работавший в милиции, а затем и полиции, напряг свои связи, чтобы избавиться от улики.
Жестокое убийство в Кохтла-Ярве
Одно из поразивших следователей убийств произошло летом 2012 года в Кохтла-Ярве. В ночь на 24 июля 14-летний мальчик забил до смерти своего 17-летнего приятеля, с которым они вместе пили той ночью.
В заброшенном здании бывшей санитарно-эмидемиологической станции бесцельно болтавшиеся подростки распивали алкоголь. Конфликт между двумя мальчишками возник, когда старший, Эдгар Пеэпмаа, отказался отдать младшему 2-литровую бутылку пива.
После чего подросток, выхватив кастет, нанес Пеэпмаа удар по голове. Затем еще один, и еще. Потом он перетащил тело еще живого мальчика в другую комнату и продолжил наносить удары. Впоследствии следователи были шокированы: голова Пеэпмаа была разбита несколькими ударами кастетом. Затем он вырезал на теле Эдгара букву А — первую букву своего имени.
Никто из присутствовавших на месте мальчишек не сообщил в полицию и, видимо, не стал мешать одному убивать другого.
Эдгар приехал в Кохтла-Ярве из Тапа и жил в местном социальном доме. В Ида-Вирумаа он попал, потому что у него не складывались отношения с мачехой. Предполагаемый убийца — подросток из проблемной семьи, хорошо знакомый молодежной полиции и комиссии по делам несовершеннолетних. В момент преступления ему только-только исполнилось 14 лет, и если бы он совершил убийство чуть раньше, максимальное наказание, которое ему бы грозило, — отправка в спецшколу.
