Олег Кашин, представляя свой переезд в Таллинн: тоска берет
”Все подводят итоги года, я тоже подвожу — даже не нарочно, а они сами как-то подводятся. Анализирую среди прочего карту своих путешествий за год. В каком городе я чаще всего был в этом году?” — пишет журналист Олег Кашин на страницах ”Русской жизни”. Оказывается — в Таллинне. ”Три раза в жизни я там был, и все три раза в этом году”.
В очередной приезд специально взял такси, поехал на старое русское кладбище искать могилу Северянина. Нашел. Два надгробия. Одно — военных лет, маленькое, скромное, другое — семидесятническое, эстетское, треугольник такой гранитный. Наверняка за этим треугольником стоит какая-то история какого-нибудь фрондера из Союза писателей, тогда это модно было. Забытые, так сказать, имена.
Кашин признается, что ему важно было побывать на этой могиле. Строчки про ”привет республике эстляндской” крутились у него в голове в каждый приезд в Таллинн.
”Примеряю с некоторым страхом на себя его эмигрантский костюмчик — а ну как здесь станет настолько невыносимо, что придется тоже куда-нибудь ехать. Эстония человеку, пишущему по-русски, кажется идеальной страной альтернативного проживания. Савва Терентьев, который в ЖЖ мечтал о сжигании ”неверных ментов”, — он уехал в Эстонию, активистка Анастасия Рыбаченко, которой здесь грозит тюрьма за Болотную площадь, — тоже в Эстонии, тот парень из Карелии, которого сажали в психушку за недобрые слова об РПЦ, — и он в Эстонии, а теперь и Сурен Газарян, эколог из Краснодарского края, которого тоже должны были посадить за надпись ”Саня вор” на заборе формально несуществующей губернаторской дачи, — теперь и он уехал в Эстонию. Главное эмигрантское направление этого года”, — пишет Кашин.
Он признается, что и сам задумывался: ”…ну а что, вот уеду, допустим, и я. Буду гулять вечерами по Таллинну, иду такой по улице — а навстречу Настя Рыбаченко, привет, Настя! Иду дальше — Сурен Газарян идет, и я ему тоже говорю — привет, мол, Сурен. Дальше иду — а навстречу Тынис Мяги, мы с ним успели уже познакомиться, город-то маленький. И я ему тоже говорю — тэре, то есть ”здравствуйте” по-эстонски”.
”Представляю я себе эту прогулку, и такая тоска берет, ужас просто”, — подытожил журналист.
