ВИДЕО DELFI: Михал упрекает Мейкара в преследовании собственных интересов и вымогательстве
По словам министра юстиции Кристена Михала, обвинивший его в нелегальном финансировании Партии реформ Сильвер Мейкар хотел не сделать мир лучше, а получить что-то от партии лично для себя.
Вечером 2 мая этого года родственник гражданской жены Михала в одном из баров случайно встретил Сильвера Мейкара. По словам родственника гражданской жены Михала, это произошло в баре Levist Väljas, Мейкар же на допросе сказал, что это произошло в месте Varjend.
Михал рассказал, что в ходе этой беседы Мейкар сказал этому человеку, что у него мало денег и он ждет большего от партии. После этого Мейкар долго говорил и о подпольном финансировании Партии реформ. Затем родственник спутницы жизни Михала пришел к министру и все рассказал.
Михал уже, по собственным словам, не занимался партийными делами, и посоветовал Мейкару со всеми вопросами обращаться к новому генсекретарю партии Мартину Кукку. С самим Мейкаром Михал не общался. Больше Михал об этом не думал до тех пор, пока 22 мая не появилась статья Мейкара о том, что он пожертвовал Партии реформ деньги, которые ему не принадлежали.
Теперь Михалу кажется, что рассказы Мейкара о проблемах с деньгами, обращение к партии, а затем обвинение партии в нелегальном финансировании связаны между собой, и таким образом Мейкар пытался получить выгоду.
Идет ли речь о попытке вымогательства? "Да, о чем-то, что на него похоже, по крайней мере, если посмотреть на это теперь. Когда человек говорит, сделайте для меня то, другое, третье, я недоволен своей жизнью, поднатужьтесь, в противном случае произойдет то, другое или третье, то пусть читатели Delfi сами решают, что это", - сказал Михал
Мейкар же назвал обвинения Михала очередной личной атакой на него. "Боюсь, что это не будет последней атакой. Целью такой деятельности является заглушить тему и устранить обсуждение финансирования партий по существу. Мне очень жаль, что министр юстиции втянул в это своих ближайших родственников", - прокомментировал Мейкар.
Мейкар добавил, что точно так же, как в статье в газете Postimees, вышедшей в прошлый вторник, он еще раз подтверждает, что 22 мая он написал в своей статье о вещах так, как они на самом деле происходили. "В том числе и о том, что я не просил у партии партийного рабочего места", - заявил Мейкар.
Эта встреча 2 мая описывается и в постановлении об окончании уголовного дела. Согласно ему, в качестве свидетеля был допрошен родственник гражданской жены Михала, которого в постановлении называют XXX. Этот человек подтвердил, что на самом деле встречался с Сильвером Мейкаром в присутствии третьего лица в баре 02.05.2012 года, где, по словам родственника, Мейкар жаловался, что у него мало денег, и говорил, что партия о нем забыла, и он больше не мог попасть в Рийгикогу, а в Институте прав человека его зарплата составляла всего 1000 евро. Также Мейкар интересовался, что о нем говорил Кристен Михал. После этого, по словам того же свидетеля, Мейкар долго говорил о подпольном финансировании Партии реформ.
Согласно постановлению о прекращении уголовного дела, показания родственника гражданской жены Михала совпадают с показаниями Мейкара и находившегося с Мейкаром третьего лица в части времени встречи и разговора о подпольном финансировании. В постановлении не уточняется, говорил ли Мейкар и находившееся с ним лицо о проблемах с деньгами и желании получить что-то от Партии реформ.
Михал со своей стороны еще раз заявил, что для Мейкара внутри партии были открыты все возможности для того, чтобы говорить о проблемах, но он ими не пользовался. По словам же Мейкара, он говорил с несколькими людьми в партии, в том числе и с генсекретарем партии Мартином Кукком. Мейкар утверждает, что всегда указывал на три проблемных сферы: проблемы со скрытыми пожертвованиями, отсутствие внутренней демократии, высокомерие в общении с публикой.
"Эти проблемы никуда не пропали, и поэтому я планирую инициировать внутри партии дискуссию о будущем Партии реформ", - сказал Мейкар.
Но почему Михал высказывает такие обвинения лишь теперь? Михал заявил, что в ходе предварительного следствия он не мог об этом говорить открыто, так как в таком случае его бы обвинили в попытке оказать влияние на следствие. Михал сказал, что он говорил об этом на допросе, и теперь может это высказать публично.
