Сандра Йыгева: эстонец и русский, или Иванов versus Тали

С одной стороны, высказывание негативных мыслей может быть даже терапией, с другой — оно увеличивает водораздел между двумя здешними общинами, пишет на эстонском Delfi деятель культуры Сандра Йыгева.

Она рассказывает, как недавно ознакомилась со статьей Пирет Тали, в которой говорится о Таллинне, и приводит цитату из нее:

"Не надо тешить себя мыслью, что Таллинн — это "сосновый" Нымме со своим идиллическим рынком. Или открытые морским ветрам Пирита или Меривялья. Или Каламая, где поклонники нового культа считают необходимым приобретать жилье и представлять там близкую к городу, изобилующую кафе идиллию экологического оазиса.

Из жителей Пыхья-Таллинна на эстонском языке говорят 44%, и, направляясь от трамвайной остановки "Ситси" в сторону Копли, большинство людей, управляя автомобилем, запирают его двери. И кто осмелится признать, что ходит загорать и отдыхать на Штромку?"

Вообще, весь этот материал — это беспрерывный плач о том, как страшно жить в Таллинне: русский обслуживающий персонал не знает эстонского языка, русских детей отдают в эстонские садики, где они портят родной язык эстонских детей, и даже дорожные знаки предупреждают нас в публичном пространстве города о ворах-карманниках, рассуждает Йыгева. И добавляет: "Тали завершает свою публикацию риторическим вопросом — Таллинн что, только для иммигрантов и туристов?"

Деятель культуры отмечает, что по ироническому совпадению в тот же день, когда прочла статью Тали, она залпом "проглотила" нашумевший и заслуживший немалое признание роман русского писателя Эстонии Андрея Иванова "Горсть праха".

"Это достаточно безнадежная картина жизни таллиннских русских, — рассказывает Йыгева. — Героям книги кажется, что им как русским мешает в карьерном росте "стеклянный потолок" и их размышлениями представлены весьма альтернативные взгляды на внутреннюю и внешнюю политику, а также историю Эстонии. В этих новых взглядах чрезвычайно много шовинистического превосходства по отношению к эстонскому государству и народу. Показанные в книге русские Эстонии, кажется, не чувствуют себя в этом государстве и его культуре, как дома, и потребляют больше то, что идет из России".

Йыгева упоминает: в книге говорится, что проще быть мусульманином, чем русским Эстонии, так много всего надо делать, в такое множество вещей надо верить и от такого множества вещей отказываться.

"Если ты русский, то должен ходить в Русский драмтеатр. Должен восхищаться русской культурой. Должен встречать Новый год в одиннадцать. Вместе со всей Россией! Должен ругать эстонские законы. Должен вместе с другими пить и ругаться матом! Ты обязан замечать, что русских подавляют. Если ты этого не замечаешь, значит, ты больше не русский", — пересказывает Йыгева отрывки из романа Иванова.

"В каком-то смысле политически некорректны оба — как Иванов, так и Тали. С одной стороны, высказывание негативных мыслей может быть даже терапией, с другой — оно увеличивает водораздел между двумя здешними общинами. Грустно становится. Читая обоих", — констатирует Сандра Йыгева.