ИНТЕРВЬЮ | Протоиерей Игорь Прекуп: церковные каноны – это „ограда любви“
(11)
Настоятель православного храма преподобного Сергия Радонежского в городе Палдиски, протоиерей Игорь Прекуп рассказал „МК-Эстонии“, стоит ли отождествлять Московский патриархат и Московского патриарха, возможно ли в перспективе объединение ЭПЦ МП и ЭАПЦ и поделился мнением по другим острым вопросам.
Напомним, недавно министр внутренних дел Лаури Ляэнеметс ездил в монастырь Пюхтицы, чтобы встретиться с игуменией Филаретой (в миру – Оксаной Калачевой) и обсудить, какие шаги монастырь может предпринять, чтобы прекратить подчинение Московскому патриархату. Игумения ответила, что монастырь самостоятельно не может оборвать связи с Московским патриархатом, у них нет на это права, и эстонское государство должно лично обратиться с этим требованием к патриарху Кириллу.
Представителей ЭПЦ МП пригласили на круглый стол, который состоялся в день первого выхода этого интервью, 2 мая.
Отношение есть уважительное и неуважительное
Общество, вне зависимости от того, верующие это или неверующие, воцерковленные или нет, находится сейчас в сильном напряжении. Как бы вы охарактеризовали то, что происходит сейчас вокруг ЭПЦ МП?
Если очень мягко выразиться – искусственное создание нездоровой обстановки в стране. Не будем показывать пальцем, с чьей подачи.
То, что это притеснение – не на религиозной почве, а на почве отношения к религии, тоже несомненно. Потому что религия в себя включает довольно большой комплекс признаков. И туда входят не только такие аспекты, как молитва, частное и общее богослужение, исповедание определенных нравственных принципов и по возможности их осуществление на практике. Туда входит также признание определенных норм того религиозного сообщества, к которому человек принадлежит.
И тут можно делить христианство по конфессиям, потому что у каждой конфессии есть какие-то свои внутренние нормы, и они тоже входят в область религиозного сознания, в область религиозных ценностей. В частности, если говорить о православии, в область религиозных ценностей входит то, что называется каноническим правом. Каноны, церковные правила – это „ограда любви“.
Что это значит?
Каноническое право – это вербальное выражение божественного права, которое основывается на том, что Бог открыл людям, дабы они могли спасительно веровать в Него и достойно чтить Его – на Божественном Откровении, которое сохраняется в формах Священного Писания и Священного Предания. Будучи составной частью Священного Предания, каноны как ограда любви – это правила, помогающие выстраивать отношения (как между личностями, так и между сообществами) на фундаменте заповедей Христовых, высшая из которых – двуединая заповедь триединой любви: к Богу, себе и ближнему.
Каноны следует понимать в первую очередь именно в этом контексте, делая поправку на Евангельскую основу, а потом уже в историческом аспекте и т. п.
Если канонические нормы воспринимаются вне контекста Евангельского духа любви и не ради его хранения и осуществления – это ложное прочтение, порождающее искаженное, законническое понимание, „подмену заповедей Божиих преданием человеческим“, или наоборот – нигилистически-пренебрежительное отношение к церковным правилам. В частности, вопрос канонического подчинения и канонических связей – это чисто внутрицерковное дело, в которое извне вмешиваться принципиально нельзя. Это нарушение свободы веро-исповедания.
Почему я издалека начал об отношении к религии? Потому что есть уважительное отношение, а есть неуважительное. Уважительное предполагает определенное целомудрие, как бы невторжение, пока тебя не пригласили. А бывает другой подход, когда – ну-ка покажи, как у тебя тут что… ага, это надо подкорректировать, а это мне вообще не нравится.
Патриарх и Патриархат – не близнецы-братья
К чему стремятся или чего боятся те, кто изо всех сил сейчас пытается отсечь ЭПЦ от МП?
На мой взгляд – они просто пользуются моментом. Очень удобно, воспользовавшись поддержкой Патриарха Кирилла кремлевской политики (именно его поддержкой: не Московского патриархата, а Московского патриарха, перенося, однако, ответственность с Патриарха на Патриархат), просто взять и объявить весь Московский патриархат, как сначала хотели – террористической организацией, а после консультаций с умными людьми, решив, что это перебор, снизили до пособника терроризма или террористического государства, затем еще немного смягчили, но суть и последствия для ЭПЦ МП от этого не изменились…
Все-таки человек на таком посту, как Московский патриарх, несет ответственность более глубокую, чем обычный человек, за свои слова…
И слава Богу! Вот он пусть ее и несет! Почему за него нести ответственность должна вся Поместная Церковь и в том числе – Эстонская православная церковь Московского патриархата, которая находится в статусе автономии?
Если исходить из нормы, а не из порочной практики, то наша каноническая зависимость от Московского патриархата – минимальная. И уж точно для нас не обязательны личные высказывания ни Патриарха, ни тем более каких-то светских организаций вроде Всемирного Русского Народного Собора (ВРНС), который вообще если и имеет какое-то отношение к Церкви, то лишь косвенное, поскольку в нем председательствует Патриарх и участвуют некие архиереи и клирики. Но от этого они, организации, церковными не становятся! И тем более не является обязательным к исполнению то, что они там принимают.
Я к чему, собственно, веду. К сожалению, министр в своих интервью постоянно допускал подмену понятий. Для того, чтобы обвинять Московский патриархат в каких-то там ложных или политически опасных позициях, недостаточно высказываний человека, который имеет полномочия его представлять, но в русле того, что принято соборно, что одобрено соборным разумом, а все остальное – это его личное мнение.
А кто же тогда выражает позицию Московского патриархата, если не сам Московский патриарх?
Полноценно формулировать позицию, мнение Московского патриархата уполномочен Поместный Собор. Архиерейский Собор развивает и осуществляет эту линию. Поместный Собор очень редко собирается, архиерейский – все лица РПЦ в епископском сане – собирается регулярно,
правда, он давно уже не собирался – сначала ковид помешал, теперь вот создавшиеся обстоятельства, но в любом случае – даже Архиерейский Собор не принимал той позиции, которая озвучена „Наказом“ ВРНС. Более того, в этом „Наказе“, может, чуть-чуть конкретнее что-то сформулировано, но ничего нового относительно того, что уже говорилось раньше и что озвучивалось Патриархом и некоторыми одиозными спикерами.
С чего вдруг все сейчас так всполошились? Ничего принципиально нового не случилось. Ну немного больше конкретики, да, прозвучало четко и внятно – „священная война“. Но с чьей стороны оно прозвучало? Со стороны соборного органа, который представляет Московский патриархат? Нет! В таком случае, с какой стати обвинять весь Московский патриархат? С какой стати в этом обвиняют Эстонскую православную церковь МП?
Ладно, в Русской Церкви вообще и, в частности, среди тех, кто живет в России, можно найти без особого труда, кому этот „Наказ“ по душе, бальзам на раны и т. д. А у нас хоть одного такого священнослужителя нашли, кто сказал бы – о да, „Наказ“ наше всё, священная война, ждем не дождемся Путина на танке?.. Хоть одного такого нашли? Нет! (С иронией) Ах, наверное, они затаились и держат фигу в кармане… Предполагать можно все что угодно! Если речь идет о каких-то правовых мерах, то должны быть юридические основания, доказательства. Есть доказательства – предъявите. Нет – не гоните волну.
Трудно убедить человека, который таких тонкостей не знает, что позиция Патриарха может идти вразрез с мнением организации, которую он представляет…
Хорошо, допустим, что Московский патриархат действительно такая организация – вредная. И что? Оттого, что мы вот сейчас резко прекратим юридическое существование, это вредное влияние пресечется? Чик, и все хорошо? Ликвидировали головную организацию, и все такие: фффух, наваждение пропало, мы до сих пор были такие пропитанные кремлевской пропагандой, а сейчас пелена с глаз спала, свет узрели!.. Так, что ли, будет? Да наоборот!
Во-первых, не секрет, что в нашем обществе люди разных взглядов – в Эстонии вообще и в русскоязычной его составляющей в частности. В том числе и в той его части, которая собирается в православной среде. Люди разные, позиции, мнения, взгляды – все разное. Социальная задача священника – в том, чтобы положительно влиять на атмосферу общества. Это такое социальное служение.
И если приходит человек, которого плющит и колбасит от очередной инъекции Z-пропаганды, задача священника – его умиротворить. Ради его души, не ради общества даже, а ради того, чтоб в его душе стало поменьше всякой гадости и побольше того, что от Бога, что помогает быть в мире с собой, с ближними, с Богом опять же. Настолько, насколько возможно. И мы стараемся.
Чего добьется, не дай Бог, силовая структура, которая ослабит это служение священников, ослабит возможность влиять? Только того, что те, у кого кликушеские настроения, обретут своих вождей, и это под контроль взять будет невозможно. Что, от этого наше общество здоровее станет? Или лояльности прибавится? Что-то я сомневаюсь. Это нетрудно просчитать.
Вы сказали о влиянии. На самом деле, какое влияние приходит оттуда, из руководства Московского патриархата? На что? Каким образом?
Да практически никакого нет. С руководством контактов почти нет, в этом нет нужды. В Уставе оговорены условия, согласно которым, например, поставляются архиереи. Да, постановлением Священного Синода РПЦ, но после того, как у нас проходят выборы. Если обычного епархиального архиерея
избирает Синод (наш), предстоятеля избирает Собор. Патриарх может и своих кандидатов предложить, но только предложить, выбираем-то мы. И потом того, кого мы выбрали, там утверждают и назначают. По нашему выбору в любом случае.
В пользу выбора своей совести
Владыка Евгений остается сейчас предстоятелем ЭПЦ МП?
Понимаете, какой момент. Вот его выслали. Выслали под, мягко выражаясь, надуманными предлогами, из которых ни один не соответствовал истине – либо ложь, либо ложная интерпретация фактов. Я отвечаю за свои слова. И что получилось? Мы с ним остаемся в контакте благодаря современным средствам связи, он может по-прежнему руководить и Синодом, и Епархиальным советом Таллиннской епархии, как это и раньше было, просто это неудобно на расстоянии. Но поскольку он законно избран, он остается тем, кто он есть.
Принуждать нас в угоду каким-то политическим фантазиям менять архиерея – это насилие над нашей совестью. Извините, мы в демократическом государстве живем или где? Это гражданское общество у нас или что? Или очень хочется под вывеской гражданского общества устроить тоталитарное? Безусловно, ради блага страны и безопасности, как всегда это, в общем-то, и преподносится. Ну, извините, демократическое отечество в опасности! Это реальная угроза.
Наши инославные друзья Вейко Вихури, Варро Вооглайд и другие – высказываются и пишут в нашу защиту. И дело не в каких-то симпатиях, хотя они нам лично, действительно, симпатизируют, но основной мотив там другой – защита родины от угрозы, которая сейчас исходит от людей во власти, пытающихся таким вот образом выстраивать дела. Это реальная угроза гражданскому обществу и тем его ценностям, которые так легко сейчас попираются.
Так вот они против этого выступают, потому что понимают: нельзя этого допускать. Не так давно мы преодолели тоталитарный режим. Пора бы уже осознанно сопротивляться внутреннему балласту тоталитарного мышления. Да, у каждого из нас может быть такая наклонность к приоритету силового решения общественных и политических проблем, ну, допустим, эта предрасположенность может быть в каждом. И что? У каждого есть выбор – пойдет он на поводу этого начала в себе или опознает его как ложное, как враждебное интересам государства и несовместимое с его служебным долгом? Каждый сам решает, чему внутри себя следовать.
А наша Эстонская Православная церковь – она делает свой выбор в пользу Московского патриархата?
Она делает выбор в пользу выбора своей совести.
А если бы пошли на уступки, пошли на поводу, были бы принуждены – можно по-разному сказать – но если все-таки эту связь заставят прервать, то что бы поменялось?
Если человека заставляют поступать против совести, это безнравственный поступок не только со стороны того, кто принуждает, но и со стороны того, кто поддается. И в каноническом отношении это тоже преступление.
А это, как мы только что говорили, не только исполнение каких-то правил, законов, это следование определенным внутренним нормам Церкви как сообщества. Отклонение от этих норм нарушает внутренний строй. Это вредно.
И поддаваться на это нельзя.
Звучат довольно угрожающие предупреждения, что ЭПЦ МП не продлят аренду зданий, не продлят виды на жительство, сейчас все очень волнуются за насельниц Пюхтицкого монастыря. Матушку Филарету могут выслать?
Вы видели сегодняшние (беседа состоялась 23 апреля – прим.авт. ) статьи на эту тему? Там фотка такая милая – матушка Филарета и министр Ляэнеметс.
Да, и там говорится, что они вольны сами принимать решение, но если это решение будет неправильным…
Ну да, не исключается прекращение деятельности юридически. Из этого не следует, что сразу пинками всех повыгоняют, но что из этого следует, тоже непонятно. А как они должны действовать, как существовать, как расплачиваться за что-то – все это очень непросто. Я не знаю, что может быть. Если бы я был уверен, что наши власти действуют исключительно в рамках конституционных норм, я был бы абсолютно спокоен за насельниц Пюхтицкого монастыря. Ну как и за все остальные приходы.
Потому что в рамках закона всем нам, в том числе и ЭПЦ МП, предъявить нечего. То, что у нее в названии „Московский патриархат“, – не преступление, потому что это не организация, которой можно предъявить обвинение в пособничестве терроризму или агрессивной войне. Московский патриархат в лице своего Собора не принимал никаких заявлений, которые можно было бы таким образом истолковывать, а больше ни в чьем лице никакие заявления нельзя воспринимать как исходящие от Московского патриархата. Не надо путать Московского патриарха и Московский патриархат.
Разобщенность – это ненормально
Какова перспектива соединения с ЭАПЦ Константинопольского патриархата?
Ближайшей перспективы я не вижу. Мы уже почти 30 лет ждем исполнения с их стороны Цюрихских соглашений, на основании которых в 1996 г. было восстановлено общение между Московским и Константинопольским патриархатами. Свою часть обязательств мы исполнили незамедлительно. Они пока ни одного. В частности, что касается гражданского равноправия.
Нам и сейчас предлагают войти в ЭАПЦ на правах „полусамостоятельной“ структуры, не понимая, по-видимому, а что тут такого может быть для нас неприемлемого. Что ж, спасибо хоть на том, что не собираются нас к этому принуждать.
Но, в любом случае, разобщенность двух церковных структур эстонского православия – это ненормальное положение.
Я считаю, что вне зависимости от существующих проблем мы должны как-то находить с ними общий язык, в чем возможно. В минимальной мере мы, конечно, и сейчас сотрудничаем, например, в местах лишения свободы – там же представители и нашего, и константинопольского духовенства вместе на одной территории взаимодействуют.
В Совете Церквей мы также встречаемся как коллеги. Но думаю, этого мало. Мы должны лучше друг друга узнавать. И, на мой взгляд, возможно очень плодотворное сотрудничество в области изучения общей нашей истории. Это было бы очень правильно, потому что в ней немало таких событий, на которые мы смотрим по-разному, и вот было бы неплохо как-то ради поиска истины и достижения взаимопонимания друг с другом это обсуждать.
В свое время, когда мы, представители обеих структур, встречались, я предложил составить общее коммюнике, в котором мы бы сформулировали то, о чем мы сожалеем – в первую очередь. Причем претензии можно было бы выставить друг другу для обсуждений, а вот в самом коммюнике каждая сторона могла бы высказать раскаяние в том, что с ее стороны было допущено достойного сожаления. И положить таким образом начало сближению и соединению, насколько это приемлемо канонически.
Ну, от руководства той стороны тогда ответа не последовало. А вообще было бы здорово. Мы признаем, что со стороны Московского патриархата было там-то и там-то не очень красиво, они признают, что они там и там погорячились, хотя можно было бы придерживаться решения Собора от 17 ноября 1993 года о совместной регистрации и последующем размежевании… Давайте поговорим, выразим сожаление о том, что было, начнем сотрудничать, вместе что-то общее делать, выстроиться как две равноправные структуры.
Но под давлением это невозможно?
Под давлением можно много чего сделать – формально. На самом деле, все что под давлением делается – рано или поздно рванет. Это только во вред всем.
