У Валерии Коэметс, которая стал гостем программы, трое детей. Младшая дочка Мария, которой четыре года, ходит с полутора лет в детский сад с русским языком обучения. Получилось так, что группа, в которую ходит Мария попала в программу погружения, и полдня у нее проходит на эстонском языке, полдня - на русском. Педагог, которая говорит по-эстонски - это русскоязычная женщина, но она владеет языком на нужную категорию. По словам Валерии, у дочки хороший прогресс с эстонским благодаря таким занятиям. Например, она понимает различные бытовые моменты: одевайся, где твоя шапка, она знает, как попрощаться правильно на эстонском языке и т.п. Сама Валерия говорит на эстонском, но не владеет им свободно, поэтому дома она практически не общается с дочкой на русском.

Валерия поддерживает реформу, но ее волнует, кто будет вторым педагогом у ребенка с сентября, когда начнется собственно переход. „Это будет человек с улицы, который не знает, что такое дети, который не знает, что такое педагогика, психология“, - поделилась своими переживаниями Валерия. Второй педагог, которая сейчас работает на русском языке с детьми в группе, куда ходит ее дочка, не владеет эстонским на С1. Валерия радуется, что хотя бы один педагог останется прежним. Также останется у них в группе и няня. Женщина надеется, что если ее дочка в какой-то момент не поймет слова учителя на эстонском, то няня сможет ей помочь, объяснит. Валерия поделилась, что она не слышала о том, что у нянечек будет запрет говорить с детьми на русском, тем более, что у них эстонский должен быть на А2, а это не тот уровень, на котором следует говорить с детьми на госязыке.

Но если с группой ее дочки все более или менее понятно, то в других группах не так все благополучно в их садике. Валерия беспокоится за детей из других групп, потому что сейчас с ними работают педагоги, которые скорее всего не смогут продолжить это делать с сентября из-за не владения эстонским на нужную категорию.

Руководство садика, по словам Валерии, внятно не объяснило родителям, как будет проходить переход. Все, что им сказали - „это нужно сделать“. Но как сделать, не рассказали.

Слова Валерии поддерживает Ольга, тоже мама, у которой ребенок ходит в детский сад. Она говорит, что в их детском саду информации о переходе мало, нет писем от руководства, не было собраний. Есть только слухи, и они разные. „Меня очень волнует это“, - говорит Ольга.

Наталия Конд, стратегический консультант для поддержки перехода на обучение на эстонском языке в Таллинне и Харьюмаа, как эксперт программы „Своя правда“ сказала, что ей грустно слышать такое. По ее словам, информацию руководство садиков должно сообщать, потому что она у них есть. Наталия рассказала, что есть в программе перехода пункт „коммуникация“. Согласно ему, руководство садиков должно организовать встречи и все объяснить не только педагогам, но и родителям, даже детям. „Много зависит от того, кто стоит во главе садика“, - сказала Конд. Она добавила, что ситуация, конечно, меняется и это нормально, но вся информация доносится до руководства садов.

А если русскоязычных детей больше в группе, чем эстоноязычных, то как это скажется на результат перехода?

Еще один вопрос, который волнует как родителей, так и многих педагогов, что будет, если в группах окажется больше русскоязычных детей, а эстоноязычных - меньше. Не получится ли так, что тогда дети, несмотря на занятия на эстонском, будут больше все-таки говорить на русском.

Елена Вяли, мама двух детей, решила отдать младшего ребенка в эстонский сад. Ее старший сын, который сейчас уже совершеннолетний, ходил когда-то в группу погружения. В шестом классе он сам принял решение, что хочет учиться в эстонской школе, сдал экзамены и поступил. Елена вспоминает, что после окончания гимназии она сама знала эстонский только по билетам, из-за чего чуть не сошла с ума на первых двух курсах университета. Компьютера на тот момент у нее не было, она обложилась словарями и изучала язык таким образом. Это было тяжело для нее. „Плюс погружения в культуру Эстонии не было“, - рассказала Вяли. Даже сейчас у нее есть друзья эстонцы, второй ее муж - эстонец, и то она не все знает про культуру Эстонии.

„Хочу поддержать интеграцию со стороны родителя и ребенка, понимаю, что для многих педагогов это катастрофа, - высказала свое мнение Елена. - Если им тяжело изучать язык, то я не представляю, как они теперь справятся с ситуацией“.

„Призываю родителей не бояться, - добавила Елена. - Мы часто ставим рамки, судя по себе. У меня много подруг, которые уехали в другую страну, их дети через полгода или год свободно уже владели иностранным языком“. По словам Вяли, ее младший ребенок, которому сейчас три года, больше говорит и понимает на русском, хотя в семье они говорят на двух языках. С мамой и бабушкой он говорит на русском, с папой и с учителем - на эстонском. Переключается с языка на язык очень легко.

Урве Селленберг, директор детского сада Pallipõnn, в ответ на беспокойство относительно баланса в группах русскоязычных и эстоноязычных детей сказала, что ребенок должен ходить в сад, который рядом с домом, ему должно быть хорошо в нем, а остальное зависит от учителей.

По ее мнению, создать среду и забросить русскоязычных учителей в садики для практики, мало. Эстонские учителя должны также помочь и в методическом плане. Каких либо нормативов в этом плане, как выяснилось, нет. Урве добавила, что многие эстоноязычные садики открыты для языковой миграции. „Мы ждем русскоязычных учителей, - сказала она. - Они же могут практиковаться у нас в преподавании русского языка эстонцам. Такие программы обмена существуют. Предложений больше со стороны эстонских садиков, чем желания русскоязычных учителей идти в них“.

Читайте RusDelfi там, где вам удобно. Подписывайтесь на нас в Facebook, Telegram, Instagram или TikTok.

Поделиться
Комментарии