Кая Каллас: Сейчас свобода слова, и никого не наказывают за иное мнение
(108)
В интервью Eesti Päevaleht, которое премьер-министр дала в начале января, Кая Каллас ответила на критику относительно недостаточной культуры дискуссии и открытости.
Херман Келомеэс (Х. K.): Можете ли вы, положа руку на сердце, сказать, что никто во фракции, совете или более узком кругу не предлагал вам уйти в отставку?
(Кладет руку на сердце.) Могу честно сказать, что напрямую меня на никто не спрашивал и эту тему не поднимал. Что кто-то говорит за моей спиной, вы знаете лучше меня.
Х. К.: Но почему у вас в партии такая культура дискуссии, что подобные вещи не высказывают в лицо, зато очень многое говорят за спиной?
Думаю, меня нельзя в этом винить. Я довольно откровенна со всеми и ожидаю того же от других. Почему этого не делается – вопрос к этим людям. Всегда должно быть так, чтобы люди были готовы сказать то же самое, так сказать, и за вашей спиной, и вам в лицо.
Кярт Анвельт (K. A.): После пятничного заседания правления некоторые люди шепнули нам, что те, кто до сих пор был на вашей стороне или нейтрален, больше не за вас. Кто до сих пор за вас?
Опять же, если вы ведете такие разговоры, вам виднее. Но все делают вид, что едины. Вы должны спросить их. Что мы делаем? Мы реализуем нашу программу управления, с которой согласились все члены правления, члены фракции, подписав коалиционное соглашение. Конечно, с чувствами трудно бороться. Откуда берутся эти чувства, я не могу сказать, эти люди могут. Но, конечно, я бы позвала их высказать эти опасения мне напрямую.
К. А.: Партия реформ не превратилась в червивую?
Ну, нет. Если вы утверждаете, что вам рассказывают такие вещи, то я не могу говорить за кого-либо еще, лично я так не считаю.
Х.К.: На примере этого заседания правления и других случаев: когда Андрус Ансип был премьер-министром, вы критиковали его за недостаточную культуру дискуссии, за недостаточную открытость. Теперь он критикует вас за то же. Правдиво ли, когда люди говорят, что не могут обсуждать эти вещи открыто?
Напротив! Я была крайне открыта. У нас нет такой системы, как во времена Андруса. Я очень хорошо помню то время. Сейчас у нас свобода слова, и никого не наказывают за иное мнение. Я никогда не предпринимала никаких действий против людей, выражающих свое мнение. Эти мнения разные, и мы можем их свободно выражать.
