ПРОВЕРКА ФАКТОВ | Правда ли, что преступность в Эстонии выросла за счет украинских военных беженцев?

В социальных сетях поднялась новая волна постов о том, что именно украинцы обусловливают рост преступности в Эстонии. Однако из данных Департамента полиции и погранохраны этого не просматривается.

Сетевое издание эстонских консерваторов Uued Uudised написало в своем обзоре от 12 июня о том, как украинское сообщество в Эстонии влияет на жизнь эстонцев. В том числе говорится о росте различных преступлений и других правонарушений, а также потребления алкоголя. Основой для своих утверждений Uued Uudised взяло посты в социальных сетях и предположение, что за ростом статистики стоит внутренняя миграция.

Что утверждается?

В статье написано, что в прошлом году зарегистрировано на 3 процента больше имущественных преступлений, чем годом ранее.

„Если до 2020 года число преступлений против имущества снижалось, то теперь оно вновь увеличилось прежде всего из-за краж“, - говорится в материале.

„Насколько большую прибавку в рост дали украинцы? Их магазинные воры в социальных сетях стали притчей во языцех, так как воруют хладнокровно и нахально“, - задает вопрос портал Uued Uudised. В то же время нет никакого подтверждения, что число краж выросло бы именно за счет военных беженцев. По данным полиции, статистически ситуация по сравнению с прошлым годом скорее неизменна.

Идет речь и о недавно обнародованных данных о росте потребления алкоголя (среди 15-летних и старше). Uued Uudised находит, что и здесь повлияли как русские, так и украинцы, которые, как утверждается, известны своей алкогольной культурой не с лучшей стороны.

„Выяснилось, что потребление алкоголя эстонцами (?) имеет тенденцию к росту и смертность по этой причине одна из самых высоких за последние годы“, - написано в статье.

Как обстоят дела на самом деле?

В части преступности автор Uued Uudised приводит правильные цифры, но делает неверные выводы. Департамент полиции и погранохраны (PPA) сделал в первой половине года анализ правового поведения людей, получивших в Эстонии с начала войны статус военного беженца.

„В этот период Эстония предоставила защиту 42 836 людям, и в итоге можно сказать, что имеющие статус военного беженца люди не нарушают закон чаще, чем местные жители“, - говорит комиссар Бюро идентичности и статусов PPA Марина Пылдма. Военные беженцы совершили 0,3% от всех зарегистрированных преступлений. В части проступков их доля чуть выше“.

По словам Пылма, среди совершенных военными беженцами преступлений (всего их было 78) задавали тон преступления против личности (прежде всего — насилие в близких отношениях) и дорожные преступления (главным образом — вождение в нетрезвом виде). „Кражи составляют пятую часть преступлений. Среди проступков подавляющим большинством были нарушения Правил дорожного движения, кражи составляли 14 процентов проступков“, - сообщила представитель полиции.

На графике: динамика потребления алкоголя по годам из расчета на одного жителя (розовая линия - если брать в расчет только жителей в возрасте 15+)

Потребление алкоголя в Эстонии в текущем году возросло, но речь не идет о рекордных цифрах. Похожие цифры были, к примеру, в начале десятилетия, затем снизились и снова выросли с началом пандемии.

Утверждения, что украинцы известны как более пьющий народ, чем Эстония, не подтверждается фактами.

Подразделение ВОЗ Global Health Observatory ежегодно публикует обзор по потреблению алкоголя в различных странах мира, и Эстония находится в верхней его части. Сама Украина потребляет в среднем в два раза меньше алкоголя, чем эстонцы.

Вердикт: утверждение ошибочно.

Данные не показывают, что изменения в статистике преступности и потребления алкоголя каким-то образом обусловлены украинскими военными беженцами.

Читайте RusDelfi там, где вам удобно. Подписывайтесь на нас в Facebook, Telegram, Instagram или TikTok.