ВБ: Правительство не считает русский язык общим между украинцами и русскими, которые здесь проживают? Я имею в виду то, что если какой-то анонс, какого-то мероприятия, [следует] писать на эстонском сначала, а потом на русском, чтобы и украинцы поняли, и местные русские поняли.

ПХ: Я не знаю, правильно ли я поняла вопрос. Я думаю, что для меня - я сейчас чувствую, - язык тоже очень политический. Но я думаю, что язык – это возможность говорить всем вместе, или – „suhtlema“ - общаться. И думаю, что нам не нужно делать это таким политическим вопросом. Очень часто меня люди спрашивают – почему я учу русский язык? Я всегда отвечаю, что у нас здесь живет очень много русских людей, и я хочу тоже говорить на русском языке, чтобы понимать, что происходит в Эстонии. Я понимаю, что Россия будет нашим соседом всегда, этого нельзя изменить. Я надеюсь, что эта война закончится, чтобы у нас были нормальные контакты. Конечно, для эстонцев эстонский язык тоже очень важен. Очень часто, когда мы говорим об интеграции, то говорим и про эстонский язык – как люди могли бы больше его учить. Но, конечно, эстонский язык – это не вся интеграция.

ИГ: В той ситуации, которая сложилась - я не буду говорить лично за себя, но знаю, что многие украинцы действительно… Как Вы сказали, язык стал вопросом политическим. И многие не хотят принципиально говорить на русском языке.

ПХ: Это я тоже чувствую.

ИГ: Да, Вы тоже, наверное, это чувствуете. Поэтому, я думаю, что в таком случае действительно нужно внедряться и учить эстонский язык - для того, чтобы не производить никаких конфликтов. Потому что я тоже считаю, что этого не нужно делать - специально вызывать какую-то агрессию только потому, что человек говорит на русском языке. Но, с другой стороны, тем людям, которых это действительно раздражает, я думаю, нужно учить эстонский язык, и, собственно… Ну, я вот, например, этим серьёзно занялась.

Полностью интервью можно посмотреть ЗДЕСЬ.

Поделиться
Комментарии