Март Мери: эстонский язык не сложнее таблицы умножения. Все, кто хотел выучить эстонский, выучили его

Призванием старшего сына Леннарта Мери стала филология, но, в духе отца, его не обошла стороной и политика.

Скажите самое красивое эстонское слово?

Ну, это зависит от ситуации. Язык - многоуровневая система, эти уровни постоянно смешиваются в зависимости от наших эмоций и отношений к участникам разговора. На данный момент я думаю (возможно, в свете предыдущих вопросов), что в эстонском есть хорошая пара слов: история и прошлое. Прошлое — это то, что мы не можем ни в малейшей степени изменить, оно фактическое, знаем мы эти факты или нет. История — это наша интерпретация прошлого, нарратив, который мы выстраиваем о прошлом. Мы знаем много исторических фактов, но не все. То, чего мы не знаем, мы заполняем предположениями. А если какой-то факт не вписывается в картину мира, мы его ретушируем. Нынче это снова актуально - военное время штампует искаженную историю, выдаваемую за настоящее прошлое. Нарвский танк — пример того, насколько прошлое может отличаться от истории.

Чего в эстонском языке в избытке, а чего не хватает?

Слишком много стресса и слишком мало игры. Для говорящих язык — очень открытая система. То же с родным эстонским. Письменный язык стараются держать в рамках, и это правильно. Но нельзя допустить, чтобы рамки стали железным занавесом между официальным языком и просторечием. Я иногда ловил себя на мысли, что пишу какую-то бюрократическую ахинею и, вероятно, клял себя за это. В любом случае эстонский язык достаточно богат и можно формулировать законы так, чтобы они были более или менее понятны всем эстонским гражданам. Плюс, эстонский язык позволяет прекрасно с ним играть! Не нужно суетиться и лихорадочно искать, например, английское название для компании, чтобы преуспеть на эстонском рынке.