Проблемы украинских беженцев: „жизнь на вокзале“, трудности адаптации и ощущение ненужности

Команда украинских психологов-ученых собирает данные о социальных и психологических проблемах украинцев, ставших вынужденными мигрантами в разных странах мира в результате войны. Целью такого исследования — организовать социально-психологическую помощь для тех, кто покинул свои дома после 24 февраля. Среди респондентов есть и те беженцы, которые прибыли на территорию Эстонии. С какими проблемами сталкиваются украинцы? И почему социально-психологические проблемы беженцев имеют не меньшую остроту, чем материальные и жилищные проблемы? В материале RusDelfi.

Ниже — подробное исследование и ссылка на вопросы опросника для украинских беженцев.

Анжелика Колли-Шамне — доктор психологических наук, профессор кафедры общей и возрастной психологии Криворожского государственного педагогического университета Украина, эксперт Национального агентства Украины по обеспечению качества высшего образования. Более 20 лет преподавательской работы в украинских университетах, в частности – разработка и преподавание учебных курсов по возрастной, социальной, экспериментальной психологии, психодиагностике и психологии личности. Автор монографий, учебников и учебных пособий по психологии.

— Каким был общий социально-исторический контекст исследования И как возникла идея собирать данные для помощи украинским беженцам?

— Большинство развитых стран мира переживает большой наплыв украинских вынужденных мигрантов, вызванный войной с российским агрессором. По словам Верховного комиссара ООН по делам беженцев Филиппо Гранди, мы являемся свидетелями крупнейшего в Европе кризиса беженцев со времен Второй мировой войны. Количество украинцев, которые вынужденно выехали за пределы Украины на конец апреля 2022 года, составило почти 6 млн.

Тут можно говорить про комплекс причин. Во-первых, темп вынужденной миграции украинцев и ее масштабность. Никогда раньше миграция в Европе не имела такого стремительного и масштабного характера. Эти фундаментальные особенности являются критическими для социального, культурного и экономического контекста, как украинского, так и европейского, мирового, и, на мой взгляд, должны стать предметом серьезных междисциплинарных исследований. Их конечная цель – создание новых политик в области миграции: гражданских, интеграционных, культурных, профориентационных.

За любой статистикой стоят люди с их проблемами. Поэтому второй причиной были личные истории реальных украинцев и их семей, жизнь которых изменилась в одночасье. Многие мои студенты, коллеги, знакомые, друзья в феврале-апреле 2022 года уехали за границу, пополнив поток украинцев – вынужденных мигрантов. Я, как и тысячи других украинских психологов, работаем волонтерами, оказывая первую психологическую помощь, используя разные дистанционные каналы коммуникации. Этот опыт волонтерства показал, что социально-психологические проблемы украинцев имеют не меньшую остроту, чем скажем материальные и жилищные проблемы. Украинцы за границей оказались оторваны от привычной культурной, профессиональной, этнической и социальной среды, от выработанных десятилетиями семейных традиций и социальных норм, от родного языка и культуры. Многие их них говорят про чувство потери „корней“, ощущение „жизни на вокзале“, потерю ясных жизненных ориентиров, ощущение своей ненужности, трудности адаптации на новом месте.

—Учитывали ли вы в исследовании специфику украинской миграции с точки зрения социально-психологических аспектов?

— Вынужденная миграция всегда считалась одной из наиболее кризисных и анормальных жизненных ситуаций. Поэтому для миллионов украинцев она стала специфическим опытом, который выходит за рамки обычного и повседневного, и во многих случаях этот опыт связан с серьезной травматизацией психики. Надо признать, что кроме ее темпа и масштабности, украинская вынужденная миграция имеет и другую специфику. Начало войны 24 февраля было неожиданным для большинства украинцев. Отъезду за границу предшествовали травматические и стрессовые события, а это бомбардировки, сирены, жертвы мирного населения, которые спровоцировали внезапный и скорый отъезд женщин с детьми часто даже без необходимых вещей. Многие украинцы переживали острый конфликт между отсутствием сформированной мотивации к выезду из страны и невозможностью дальнейшего пребывания в своем регионе. Соответственно, сама ситуация переселения имела непрогнозируемый и спонтанный характер, который уже сама по себе вызывал состояние дезадаптации. Поиск транспорта, горючего, переполненные автобусы и поезда, пробки на дорогах и на границе, большое количество детей всех возрастов, неопределенность, отсутствие четкого плана и пункта назначения… Психологические ресурсы украинцев на момент приезда в страну пребывания часто уже были исчерпаны. У них не была прописана предварительная программа миграции, не были зафиксированы ее цели и задачи, отсутствовал период выбора в пользу переезда в ту или иную страну, который обычно является ключевым для реализации последующего проекта миграции. Другими словами, отношение украинцев к новому жизненному контексту и к самому себе в пределах этого контекста само по себе было внезапным, неопределенным и травматичным.

Кроме того, вынужденная миграция украинцев имеет контекст временности и предполагает возможность и часто необходимость возвращения. Поэтому, по результатам предварительного анализа результатов, у украинцев часто наблюдаются низкая мотивация к адаптации на новом месте жительства вследствие желания вернуться в свои дома. Также есть недостаток мотивации к поиску работы и изучению иностранного языка, постоянные мысли о той части семьи, которая осталась в Украине. В результате пребывания в насыщенном информационном поле, например, ежедневные новости от близких и родных, оставшихся в серой зоне или в зоне боевых действий, они находятся в постоянном стрессе. Поэтому, что касается широкого круга социально-психологических проблем украинских вынужденных мигрантов и их детей в отдельных странах и регионах, очень важно иметь общее представление о социальной ситуации их пребывания за границей, эмоциональных состояниях, распространенности пост-стрессового расстройства, копинг-стратегиях решения проблем.

— Какова цель вашего проекта?

— Определение социально-психологических проблем украинских беженцев, а также психологических, поведенческих и поликультурных факторов, связанных с качеством их адаптации и социально-психологической интеграции в разных странах мира. Мы ставим много вопросов. Какие индивидуальные, культурные, ситуационные и социальные факторы связаны с качеством социально-психологической адаптации украинских беженцев в течение первых месяцев пребывания в принимающей стране. Как на этот процесс влияют такие факторы как пол, возраст, образование, социальный статус, наличие несовершеннолетних детей, культурных и ментальных особенностей принимающей страны, а также личностных характеристик респондентов, например, уровня стресса и тревожности, мотивации пребывания в той или иной стране, самооценки ими своих возможностей, установки, ожидания относительно будущего.

Кроме того, наша команда стремится исследовать типичные траектории адаптации украинцев за границей, понять их связь с другими проблемными областями психологии и социологии. Например, почему в украинцы преклонных лет чаще стремятся вернуться в Украину, несмотря на опасность? Как долгосрочные цели связаны с эффективностью адаптации вынужденных мигрантов? Как происходит процесс адаптации мигранта с профилем „мигранта – жертвы“?

— Какое примерное количество беженцев уже откликнулось и заполнило анкету?

— В качестве основного метода была использована Google-форма, которая распространялась преимущественно на страницах социальной сети Фейсбук. Ее разработка началась в марте этого года на основе анализа научной литературы по проблемам миграции, а также волонтерской работы с украинскими беженцами. В течение апреля опросник проходил экспертный анализ и коррекцию. Его финальная версия состоит из 35 вопросов, объединенных в следующие блоки: социально-демографические и биографические данные, обстоятельства и мотивация миграции, основные социально-психологические проблемы, с которыми столкнулись респонденты – вынужденные мигранты в стране пребывания, их психологическое (эмоциональное) состояние, самооценка личностных черт и характеристик, цели и ожидания относительно будущего, уровень и особенности адаптации в принимающей стране, восприятие местного населения и отношения с ним. Опрос начался 24 апреля 2022, через два месяца после начала войны с Россией. На 12 июня 2022 Google-форму заполнили 1300 респондентов. В настоящее время в исследовании приняли участие взрослые люди от 17 до 75 лет, которые находятся в 35 странах мира (за редким исключение – это европейские страны). Большая часть респондентов приехали в Европу более 2 месяцев назад (45%). Профессиональный состав респондентов, как и уровень их занятости (на момент опроса) самый разнообразный.

— Расскажите немного про географию. Есть ли ответы из Эстонии?

— Распределение респондентов по региону, из которого они выехали за границу из Украины следующее: треть выборки – это Киев (30,1% респондентов), почти треть – это восток Украины (23, 8%). Вполовину меньше выехало с юга Украины (16,3%), центра Украины (14,2%). Меньше всего респондентов с запада Украины (9,2%) и севера Украины (5,3%).

На вопросы опросника ответили украинцы, которые выехали в 35 европейских стран. Наибольшая часть респондентов находится в Германии (почти 13 %), в Польше (12,1%) и Франции (10 %). Это страны, респонденты из которых в совокупности дали больше трети ответивших.

Вторую группу составляют респонденты из таких стран как Испания (6,2 %), Италия (6,1 %), Австрия (5,2 %), Бельгия (5,1 %), Норвегия (5 %) и Швейцария (4,9 %), Чехия (4,8 %), Болгария (3,8%).

Респонденты остальных стран (в том числе украинцы в Эстонии) представлены в количестве менее 3 процентов (Румыния, Венгрия, Молдавия, Словакия, Турция, страны Прибалтики, Великобритания, Швеция, Израиль, Португалия, Дания, Ирландия, Финляндия, Греция, Нидерланды, Кипр, Грузия, Словения и т.д.).

Украинцы – респонденты их стран Прибалтики представлены 4 % ответивших. Из них – наибольшая часть – это респонденты из Литвы. Получено только 5 ответов украинцев в Эстонии. Чтобы понять специфику пребывания украинцев в Эстонии и странах Прибалтики, мы просим читателей перейти по ссылке внизу текста и ответить на вопросы опросника, потому что сбор данных продолжается и более глубокий анализ результатов мы начнем по достижению отметки в 3000 респондентов.

Ссылка на гугл-форму - здесь.

— Какие уже можно сделать выводы по всем странам?

— В качестве одного из первых результатов мы можем описать социально-демографический портрет украинца – вынужденного мигранта на момент апреля – июня 2022 года (третий и четвертый месяцы войны с Россией). Относительно возрастного состава большинство респондентов (44,2%) – это украинцы в возрасте от 36 до 45 лет, на втором месте по численности (30,4%) – украинцы в возрасте от 26-35 лет и на третьем (15,5%) – в возрасте 46-55 лет. Итак, 91% украинских беженцев – это люди трудоспособного возраста. Как подчеркивает многие эксперты, состав украинских мигрантов составляли преимущественно женщины и дети (более 90%). Наши результаты подтвердили эту статистику. Большинство из респондентов (96%) – женщины, выехавшие за границу без мужчин, которые остаются в Украине. 72,7% из ответивших респондентов приехали с несовершеннолетними детьми. Выборка представлена в основном респондентами с высшим образованием (71,6%). Следовательно, социально-демографический портрет типичного украинского беженца по полученным нами первичным результатам – это женщины трудоспособного возраста преимущественно с высшим образованием, выехавшие за границу с детьми.

— С каким проблемами столкнулись военные беженцы?

— Большинство украинцев продолжают находиться в режиме выживания и сосредоточены на адаптации в условиях чужой социокультурной и языковой среды, к примеру, жилье, работа, школа для детей. Адаптация украинцев часто сопровождается переживанием культурного шока, чувства потери, малоценности, кризиса идентичности, ностальгии, часто депрессии. Им приходится преодолевать целый ряд специфических психических травм, так называемых „травм мигранта“. Особенностью данного типа горевания является его постоянный и рецидивирующий характер, множественность триггеров, запускающих или актуализирующих процесс горевания, например, постоянные контакты с той частью населения, что остается в родной стране, новостные ленты, амбивалентное отношение к стране пребывания.

По первым результатам опроса среди наиболее распространенных проблем украинцев – проблемы незнания иностранного языка страны пребывания (62% респондентов), психологические проблемы, которые переживают сами украинцы и члены их семей (55%), напряжение и тревога (51%), нарушения сна (45%), апатия, снижение интереса к жизни (41%), проблемы со здоровьем (25%), конфликты в семейных отношениях (супружеских и детско-родительских) (23%). Тревога и страх – это эмоции, которые переживают более 70 процентов опрошенных. В значительной степени подобные проблемы волнуют украинцев как родителей, а это психологическое и физическое здоровье детей, их адаптация к школе, конфликты.

Одним из сложнейших моментов является то, что более 50 процентов украинцев не имеет планов на будущее и находятся в состоянии полной или частичной жизненной неопределенности, переживая отсутствие контроля над своей жизнью и отсутствие каких бы то ни было четких целей. Наиболее интересной частью ответов являются так называемые ответы на открытые вопросы, которые вскрывают уникальность каждой жизненной ситуации.

— Как вы видите свою дальнейшую помощь? Что будет после сбора данных?

— Как на сегодня основной является цель информирования общественности о психологических проблемах украинцев, привлечение внимания к их эмоциональному состоянию, популяризация полученных результатов и как следствие – формирование стратегий создания программ социальной и психологической помощи разным категориям украинцев – вынужденных мигрантов, разработка возможных стратегий вмешательства с целью их успешной адаптации в новой стране, предотвращения дезадаптации, дополнительной травматизации и негативных сценариев развития жизненных сценариев украинских беженцев, в том числе, при возвращении на родину.

— В чем выход результатов исследования в другие сферы помощи украинцам в плане государственных политик принимающих стран?

— Надо признать, что проблема исследования выходит за рамки психологии и имеет системный характер. С одной стороны, наблюдаемые тенденции, например, сложности совместного проживания украинцев и их принимающих семей, признаки дезадаптации пожилых украинцев за рубежом, позволяют прогнозировать усложнение процессов интеграции, снижение эффективности традиционных механизмов взаимодействия принимающего сообщества с украинскими мигрантами. Иными словами, можно предполагать, что эта масштабная миграция может стать источником серьезных рисков для многих стран в связи с радикальным снижением возможностей управления ею.

С другой стороны, невозможно не видеть, что украинская миграция включает механизмы социальной трансформации, которая играет роль мощного креативного источника для принимающих европейских социумов. Украинские мигранты обладают исключительно разнообразными знаниями, интересами, навыками, потребностями и представляют собой новый источник повышения благосостояния принимающей страны, учитывая их личный и профессиональный опыт.