- Твое имя у всех на устах. Говорят, что Крууда пошел вразнос и скупает все подряд — издательства, телеканалы, газеты, радио. Объяснишь свое поведение?
- Когда я в 2000-м году пришел на "Калев", газеты тоже много обо мне писали. До этого я работал на молочном комбинате. Поэтому люди связывали мое имя или с молоком, или с конфетами. Журналистов, я могу уверенно сказать, интересуют только сенсации. Такой однобокий подход. Почти два года назад в моей семье случилось большое несчастье. (Жена Оливера погибла при катастрофе вертолета 2 года назад. — Л. Т.) Тогда в прессе меня стали бить, писали, что у меня большой стресс, что я не поднимусь… А у меня 1700 человек работает, и я должен им показать, что я живой и трезвомыслящий руководитель.
Прошел год, я посмотрел, что заработал немного денег, и решил, что все-таки надо приложить свою руку к эстонской прессе. Посмотри, как журналисты работают? Они выполняют заказ, поэтому никому неинтересны. Газеты Eesti Päevaleht, Eesti Express, SlÕhtuleht держат Исамаалийт и Республика. Они говорят, что хотят поддерживать соцдемократов, потому что те стоят за рабочих, которые и покупают газеты. Тартуский Postimees твердо стоит за реформистов, и ни разу ни одной нормальной статьи про Народный союз или центристов не было.
- Ты партийный?
- Нет. Я просто хочу, чтобы информация, которая идет к читателю, была справедливой и объективной. Я понял, что в газете все решает главный. Он считает: газета — это мой продукт, и я ставлю туда то, что хочу. Раньше я не хотел верить этому. Сейчас я знаю, что так и есть. Я хочу немного покривить эту прямую, по которой идет наша пресса.
- Ты прямо-таки революционер, выступаешь за справедливость.
- Может быть. Есть люди, которым нечего делать. Например, господин Ханс, который говорит, что хочет только путешествовать, что он устал. Не знаю, у меня получится или нет. Посмотри, у нас в Эстонии пару вещей сделали нормально, а большинство по-глупому. За два-три года в середине 90-х продали всю эстонскую экономику финнам и шведам за копейки. Только инфраструктура осталась. И до сих пор они говорят, что все было сделано правильно. Я так не считаю. Они сильно поторопились. Шведское правительство сегодня потихоньку продает свои предприятия, а мы обстряпали дела за два года.
- Россия отказалась принимать продукцию "Калева"? Как ты считаешь, этот рынок потерян окончательно?
- Да. Мы ничего не решаем. Решает кто-то другой. И если наши руководители были бы разумнее, они нашли бы вариант, как Эстония может зарабатывать деньги для своих жителей. Это единственная цель правительства. Эстония должна найти свое место на всемирной политической карте, а не драться с большим соседом и терять все время.
Россию вообще не интересует, что у нас происходит. Россия — огромное государство, даже если они продадут все свои ресурсы, начнут землю продавать. И будут жить безбедно. Мы же видели, кто стал богатым здесь за последние 5 лет? Те, кто землю продал.
- Ты не планируешь делать политическую карьеру?
- Нет. Хочется что-то хорошее делать. Политика — это наука бессмысленных компромиссов. Социал-демократы и центристы — друзья, вроде как понимают, что надо делать. Но если один что-то говорит, то другой заявляет, что это ерунда. Это нормально?
Меня выгоняли отовсюду
- Чем ты занимался до "Калева"?
- Был на молочном комбинате с 1994-го по 98-й. Тогда существовала группа, в которую входила и часть "Калева". Когда мы разошлись, мне досталось 30% "Калева" и 50% молкомбината. Плюс огромные долги, почти на полмиллиарда.
- Ты не знал, что на тебя долги повесили?
- Конечно, знал. У меня другого варианта не было. Я не хотел, чтобы наша экономика рухнула. Когда в 97-м разразился биржевой кризис, затем, в 98-м, рубль упал, много бизнесменов ушли с рынка. Я не хотел, чтобы это первый спад и меня сбросил со счетов. Я начал махать кулаками. Получилось.
- Ты кто по образованию?
- Никто.
- Десять классов?
- В общем-то, четыре, можно сказать.
- И что ты делал в 5-ом классе?
- В школу ходил, конечно. С 9-го по 11-й классы был в математической школе. Оттуда меня выгнали. Я не придерживался правил.
- Ты довольно конфликтный человек?
- Я не конфликтный. Я хочу, чтобы все было немножко по-другому. Я не хочу все делать по закону, который предписывает делать так и так. Если закон дурацкий, значит, его нужно менять. Конечно, чтобы заставить других прислушаться к себе, я должен соглашаться с законом, но потихоньку показывать, что он — дурацкий. И те люди, которые могут изменить законы, увидят просчеты. Я не могу менять закон, поэтому я пытаюсь дергать, скажем так, эти рамы. Закон должен отражать сегодняшние реалии. Что было бы, живи мы сегодня по уставу 400-летней давности?
- Тебе не кажется, что ты похож на Дон Кихота, который борется с ветряными мельницами?
-Я не знаю. Я не борюсь так много. Я просто не понимаю, как многие люди могут жить так лениво? Я так не могу.
У меня много долгов
- Сколько тебе лет?
- 40. Мне не так много осталось. 15 лет я так работаю. Думаю, лет 30-35 осталось еще. Опыта стало больше, а сил — меньше. Я тоже ленивый, но случившееся два года назад показало мне, что жизнь может измениться за считанные секунды. Ты думаешь, что сегодня так, завтра будет так… А завтра все может быть наоборот. Поэтому я не люблю людей, которые говорят, может быть, в следующем месяце, может быть, на следующий год. Если ты чувствуешь, что надо что-то сделать, давай, сделай сегодня эту работу!
- Ты — богатый человек. У тебя самая дорогая в Эстонии лошадь, ты даришь "Порше" своему менеджеру за креативность. Богатство привлекательно, и читательницы газеты Äripäev назвал тебя самым сексуальным мужчиной.
- О! Когда?
- В этом году. Я смотрела в Интернете, что о тебе пишут, нашла и эту информацию.
- Äripäev — самая сексуальная газета в Эстонии. Зависит, с какой стороны смотришь.
- С какой бы не посмотрел. Если у тебя есть лошадь за 11 миллионов, наверно, ты человек небедный?
- За 15. Но у меня долгов тоже много.
- Но это же долги твоих предприятий?
- Долг моего предприятия — мой долг. И лошадь — тоже мое предприятие. Если я ее продам, то покрою какой-то долг. Но журналисты не пишут, что у меня долги, а только то, что у меня лошадь дорогая. Конечно, мне очень повезло, что я оказался в нужное время в нужном месте.
У всех людей моего возраста был шанс, который дал Горбачев. Те, кто был старше меня на 10 лет, например, Луман и Аннус, когда начался развал Союза, уже сидели в правильных местах. А я был в Пыльва. (Тоомас Луман — эстонский предприниматель, крупный акционер строительной фирмы Еesti Ehitus председатель Торгово-промышленной палаты. Тоомас Аннус, по версии Äripäev, — самый богатый человек Эстонии. Он крупный акционер строительного холдинга Merko Grupp. — Л.Т.)
- Что ты там делал?
- Ничего не делал. Машины таскали из Ташкента, валюту меняли из Москвы. Все, что можно было делать, чтобы жить, делали. Потом переехал в Тарту, затем в Таллинн. Жена училась на медицинском в Тарту, поехала учиться в Таллинн в интернатуру, и я за ней. Я работал по 14-16 часов в день. Было трудно. Но тогда у меня не было много денег, поэтому и проблем не было.
У меня нет друзей
- Кем ты мечтал стать в детстве?
- Когда меня выкинули из средней школы, я жил один. Отец умер от инфаркта в 76-м году. Мать долго в больницах была. Старшая сестра в университете училась. Я пошел на ветеринара учиться. У меня папа был ветеринар, и новый муж матери тоже. Я видел, что у ветеринара есть "Уазик", мясо, яйца, деньги всегда были. В моем представлении это было классно. Я отучился 2 месяца, и меня забрали в армию. После армии вернулся на учебу, но меня опять выкинули.
- Где ты служил?
- Один год в Таллинне, другой — в Риге. Но после первого года меня выбросили из армии.
- Ну да, там же по уставу все нужно делать!
- В Таллинне один мой родственник был моим сержантом, а второй — вообще дембель. Так что я в армии ходил в белых носках. Родственники пошли на дембель, и меня сразу же выкинули. Полковник посмотрел на мою характеристику и сказал, что с такой и в тюрьму не возьмут. Вообще никуда не возьмут. Но через год я в первой партии пошел на дембель.
- Хотели так сильно от тебя избавиться?
- Нет. Я такой хороший был. У меня там друг был капитаном, тоже молодой парень. Мы хорошо ладили.
- У тебя есть друзья?
- Нет.
- Тебя никогда не видно ни на одной тусовке, где любят светиться местные богатые и знаменитые.
- Времени нет. Да и я там ничего не найду для себя интересного. У меня трое детей — 9, 14 и девочке 19. У меня мать, о которой надо заботиться, работы много, много социальных нагрузок. Еще есть и своя жизнь. Я тоже хочу путешествовать. Если я на три дня уезжаю, то дополнительно должен быть хотя бы два дня дома. Я хочу спортом заниматься, надо уже поддерживать здоровье. Сейчас бросаю курить. Вот хожу с пластырем "Никоретт".
- Помогает?
- Да.
- Ты сколько лет курил?
- Со средней школы.
- Что заставило бросить?
- Все говорят, бросай. Надоело слушать. В самолетах нельзя курить, в аэропортах нельзя, в ресторанах запретили, и ты постоянно вынужден искать место, где можно было бы покурить. Я думал, что не смогу. Оказалось, что это совсем нетрудно. Раньше я как думал: море, солнце, хорошая еда, сигарета. Я попробовал покурить, но уже не так приятно!
И вот приходит человек в розовом галстуке
- Ты часто путешествуешь?
- Если есть свободное время. Я езжу на спортивные соревнования — чемпионаты по авторалли, потому что старший увлекается, футболу, баскетболу, ручному мячу, потому что младший сын играет. Азия мне нравится. Там кухня отменная, от той еды не растолстеешь, солнце. Раньше я как отдыхал? Сидел на пляже хорошего отеля с книгами по маркетингу. Читал и подчеркивал интересные мысли, чтобы использовать их на своих предприятиях. Приезжал, говорил, как нужно делать, но никто ничего не делал.
Один раз я прочел хорошую книгу "Полет бизона", пришел во вторник на работу и дал всем руководителям 3 свободных дня, чтобы они прочли эту книгу. Там страниц 200 было. И попросил к понедельнику представить мне резюме этой книги на странице формата А4, написав, что он нашел для себя полезного. Так я понял, что каждый нашел в этой книге свое. Я был уверен, что все думают, как я, и не понимал, почему они не делают, казалось бы, простых вещей. Так что я больше не читаю книг, где учат, как нужно руководить.
- Сколько времени уделяешь своей лошади?
- Последний год почти нисколько. Сходил на "Палладиум кап" — неинтересно. Я был в Куала-Лумпуре и Лас-Вегасе два раза на таких соревнованиях, так что местные меня уже не интересуют. Странно, что мои дети вообще лошадьми не интересуются.
- А как ты заинтересовался?
- Мы с Клеттенбергом (Гуннар Клеттенберг — наездник профи, обладатель многочисленных международных наград в соревнованиях по конному спорту. — Л. Т.) учились вместе в сельскохозяйственной академии и жили в одной комнате в общежитии. Вот он как-то пришел и сказал, купи лошадь. Предлагал свою. Но я попросил самую лучшую. В то время цена самой лучшей была 400 000 крон. Я купил. Тогда мне предложили купить ферму, где было 150 лошадей. Я купил. Цена была миллион крон. Через три месяца я понял, что каждая лошадь съедает в месяц на 3 000 крон. Быстро раздарил этих лошадей.
- Когда мы договаривались о месте интервью, ты сказал, что не пойдешь в "Пегасус", потому что там много людей в розовых галстуках? Что ты имеешь против розовых галстуков?
- Я всегда немножко завидую тем, кто умнее меня. Розовые галстуки, как правило, носят инвестиционные банкиры. Они покупают и продают предприятия. А это — самые дорогие вещи в мире. И их вознаграждение так велико, что они живут безбедно. А я — производственник, который работает с утра до вечера. И вот приходит такой в своем розовом галстуке и говорит, что мое предприятие стоит столько и столько, а то, другое, лучше. Поэтому я их не люблю.
Я не плюю на судьбу
- А что у тебя за золотая цепь на шее?
- У меня здесь ключ, герб Либерии и талисман. Каждый день ношу. Говорят, что если этот талисман носишь, то все будет хорошо. У моей жены тоже такой был. Не помогло.
- Ты веришь в судьбу?
- Как сказать. Многие люди говорят, что не верят. А если черная кошка перебежит дорогу, они меняют свой путь. Так и я. Я не плюю на судьбу и уважаю высшую силу.
- Как ты относишься к своему внешнему виду? Где покупаешь одежду? В Эстонии много богатых людей, которые, имея деньги, не умеют со вкусом одеваться.
- Меэлис Лао очень хорошо одевается. А Ивари Падар совсем не умеет. Надо или найти такого человека, кто будет тебе говорить, как одеваться, или самому стараться. Главное, чтобы в одежде было удобно.
- Тебе кто-то говорит, как нужно одеваться?
- Я сам. Всю жизнь покупаю одежду своим детям и себе. Жене не покупал, трудно было. Закупаю 2-3 раза в год на всех.
- Где?
- Костюмы в Лондоне, Милане, потому что там есть эксклюзивные вещи. Повседневную одежду покупаю в Таллинне.
- Любишь шопинг?
- Я в первый день хожу по магазинам, присматриваю, что и где мне нравится. Потом думаю, анализирую, а на завтра иду и покупаю. Я не трачу много времени на походы по магазинам, вся одежда моего размера сидит на мне идеально. Только руки у меня немного длинные.
- Спортом много занимаешься?
- Последний год начал немного бегать, сделал бассейн дома. Я не хочу ходить в спортклубы и сидеть в бане с другими людьми. Его нога и твоя нога рядом… Я не выдерживаю. У меня баня дома и тренажерный зал. И никто не улыбается, когда я по 5 кило выживаю.
Я ни с кем не флиртую
- После смерти твой жены прошло 2 года Ты не думаешь жениться снова? Наверно, есть девушки, которые пытаются тебя окрутить?
- Я никуда не хожу, ни с кем не флиртую.
- Желания нет?
- Нет. Два года — это долгий срок, а для нашей семьи — короткий. Я только сейчас начинаю понимать, что случилось на самом деле, как пусто стало. Нас было пятеро, сейчас половины не хватает. Я каждый вечер должен быть дома в 22.27, чтобы уложить спать младшего. Если я не приду, да, ничего не случится, но сын обидится. У меня есть подружка, с которой можно поговорить. Посмотрим…
- Ты счастливый человек?
- В стуках 24 часа, 8 часов я сплю, остается 18. Если я 9 часов улыбаюсь и доволен, и дети мои довольны, тогда я счастлив. Если я 9 часов не улыбаюсь, тогда несчастлив. Проблемы, конечно, есть. Они решаемы. Если из 10 рабочих часов ты 4 часа тратишь на решение проблем, это нормально, это работа. Если все идет гладко и хорошо, тогда, может, это плохо, остается в гомосексуалисты идти. Тоже не хочется.
