ФОТО: Архитектор Дмитрий Брунс – патриот Таллинна родом из Риги
"Я пишу старым прелестным способом – ручкой на бумаге", - признается Дмитрий Владимирович "МК-Эстонии". Так он написал в 1962 году на эстонском языке первую из двух десятков своих книг – "Таллинн сегодня и завтра". Так же, шариковой ручкой, Брунс написал полвека спустя на русском и последнюю на сегодня и самую большую книгу объемом 544 страницы - "Архитектурные и исторические шедевры Таллинна".
Всего автор отобрал 22 шедевра – все то, чем он лично восторгается. Это древняя Ратуша и построенная несколько лет назад синагога, Домская церковь и Певческая эстрада… «В Таллинне немало творений зодчества, которыми можно и нужно восхищаться», - утверждает Брунс.
Автор пишет чрезвычайно обстоятельно, но простым, легким языком, сообщая интересные исторические сведения, малоизвестные факты. Такое впечатление, что лично обследовал каждый квадратный метр описываемого здания. «Да, заглядывал и туда, где мало кто бывал, - подтверждает Дмитрий Владимирович. - Просто люблю свой город, вот и хотелось узнать его как можно лучше».
Знает он больше того, что можно прочитать в его книгах. Вот, например, церковь Нигулисте, без которой Таллинн представить невозможно. А ведь этой достопримечательности сегодня могло и не быть. Дело в том, что 9 марта 1944 года церковь так пострадала во время бомбардировки, что после войны решили: проще ее снести. Вскоре командир саперного батальона, русский майор, доложил председателю горисполкома: все готово к взрыву. И добавил: «Только мы не можем гарантировать, что башня не рухнет на жилые дома». Эта фраза и спасла церковь.
«Кстати, в тот вечер, 9 марта, я собирался идти в кинотеатр «Аамор», который тоже попал под бомбежку, - припоминает Дмитрий Владимирович. - Но передумал…»
Вся жизнь Брунса, почетного гражданина Таллинна, связана с этим городом, у него здесь глубокие корни по материнской линии. Однако Дмитрий Брунс – уроженец Риги.
Окончив школу, Дмитрий поехал поступать в Московский авиационный институт: с детства увлекался авиамоделированием. Отказ в приеме ему объяснили отсутствием места в общежитии. Брунс же уверен, что подлинная причина была другая: советский авиаконструктор не может быть сыном «врага народа».
Зато на архитектурное отделение Ленинградского инженерно-строительного института он поступил без проблем. И теперь говорит, что счастлив, прожив жизнь в этой профессии.
Вернулся в Таллинн он не один, а с женой Ольгой – вместе учились в институте. Девять лет назад супруги не стало, и для Дмитрия Владимировича эта потеря – до конца жизни незаживающая рана.
В 50-е годы Брунс работал в институте «Эстонпроект». А поскольку был также комсоргом и, видимо, неплохим, решили назначить его первым секретарем райкома комсомола. «Я отказывался, но все было бесполезно, - вспоминает Дмитрий Владимирович. – В этот день я долго плакал в подушку».
Только через пять лет ему предложили вернуться в профессию. Но не на старое место. Гораздо выше.
Так в первый рабочий день 1960 года Дмитрий Брунс занял должность главного архитектора Таллинна, став самым молодым среди коллег в столицах союзных республик.
Главным архитектором Брунс работал почти 21 год. Своей и его соратников заслугой он считает то, что 1966 году Старый город целиком был объявлен охранной зоной. В то время добиться этого было не так просто, как кажется сегодня.
Олимпийское строительство, конечно, тоже памятно. «Получив парусную регату Олимпиады-80, Москву мы доили по максимуму», - вспоминает Дмитрий Владимирович.
«Многое удалось построить. И даже увеличить площадь земной поверхности Эстонии», - добавляет он с улыбкой и поясняет: при строительстве Пиритаского шоссе море на протяжении нескольких километров было засыпано на 52 метра.
Причем насыпь эта не стоила почти ничего. Дело в то, что неподалеку прокладывался Октябрьский проспект – заглубленная в скалу магистраль, которая сейчас называется Лаагнаским шоссе, а в народе «ласнамяэской канавой».
«Много было споров об этой идее архитектора Марта Порта, а одним из ключевых аргументов в пользу прокладки магистрали стало предложение использовать вынимаемую породу для засыпки моря», - рассказывает Брунс.
В 70-е годы при его участии был реализован еще один колоссальный проект. Долгое время спускаемые в канализацию отходы выпускались в море в пределах города у берега в тридцати четырех местах. Их заменил один выпуск, выведенный в море на 2600 метров. К тому же отходы стали подвергаться современной очистке.
В те же годы Брунс пытался осуществить давнюю мечту - превратить порт в центре в чисто пассажирский, вывести здесь город к морю, от которого он был отрезан еще в третьей четверти ХIX века, когда в порт провели железную дорогу, ее окрестности обросли промышленными постройками, складами и т.д.
«В 1971 году мы совместно с ленинградцами выиграли всесоюзный конкурс на планировку и застройку центра Таллинна, - вспоминает Дмитрий Владимирович. – Увы, тогда добиться задуманного было невозможно. Склады, военные заводы, пограничные заставы – кто мог все это убрать?».
Теперь он доволен: его идеи сорокалетней давности во многом реализованы. Хотя есть еще над чем работать.
Но в целом, по словам Брунса, в советское время слово специалиста было весомее, чем сейчас, когда многое решают политики и деньги.
Как вообще он оценивает современное градостроительство? «В юности я любил джаз, играл на рояле, а взрослые ворчали – что это за музыка такая ужасная? Сейчас молодежи нравится попса, ну что ж – такие, значит, времена. Так же в архитектуре: меняются времена, а с ними и вкусы», - так Брунс объясняет свое нежелание давать оценки творениям современных архитекторов.
Все же он отмечает явление, с которым трудно смириться. «Сейчас цель застройщиков чаще всего в том, чтобы недвижимость, в которую они вкладывают деньги, как можно быстрее стала давать прибыль, - говорит Брунс. – Я же мечтаю о том, чтобы состоятельные люди вкладывали деньги и просто в красоту».
