Что акт грядущий нам готовит?
У меня нет никаких претензий к журналисту: он честно выполнил свою работу, выбрав из моих пространных рассуждений то, что счел важным. Но тем не менее я считаю необходимым уточнить некоторые детали, чтобы люди, далекие от "школьной кухни", получили более четкое представление о том, документ какого именно содержания должен быть принят в самое ближайшее время в нашем парламенте.
Система нуждается в обновлении
Инициированная Министерством образования и науки новая редакция уже существующего законодательного акта, касающегося школ, стала в какой-то степени неожиданностью. Еще совсем недавно только ленивый не писал о том высоком уровне, на котором ученики общеобразовательных школ страны выполнили международные тесты PISA. Если верить обнародованным результатам, слегка "подкачали" только школы с русским языком обучения, но благодаря титаническим усилиям чиновников, загнавших в угол русских учителей, я думаю, свою планку школы нацменьшинств поднимут. Не далее как пару месяцев назад мы вообще вышли на третье место в Европе по образовательному уровню, но, видимо, для того, чтобы обогнать и выйти в бесспорные лидеры, нам надо что-то у себя в школьной системе "подкрутить". "Подкручивать" решили по-крупному, то есть одним махом.
Чтобы не играть в жмурки с читателем, попробую пояснить основные моменты нововведения. Главное заключается в том, что теперь понятия "основная школа" (1-9 класс) и "гимназия" (10-12 класс) разводятся окончательно. Даже находиться в одном здании они не смогут и вынуждены будут существовать раздельно друг от друга. Пока неясно, каким образом будут заново создаваться гимназии, но лицензию на деятельность им по-любому придется получать. Разумеется, окончательное решение будет приниматься департаментами образования, а из каких критериев они будут исходить, не вполне ясно.
Облегченные гимназии
Согласно планам Министерства образования, программа основной школы немного "облегчается", более значительный акцент будет сделан на воспитании. Что касается гимназического цикла, то старшеклассников начнут сильнее ориентировать в одном из направлений — реальном, гуманитарном, естественнонаучном, освобождая их от глубокого погружения в предметы другого профиля. Кроме того, в гимназии планируется ввести более жесткий отбор, как учеников, так и учителей. Уже сейчас озвучен еще один гимназический критерий: не менее 120 учащихся.
Министр Тынис Лукас, отлично понимая неоднозначное отношение к планам реорганизации образовательной сети (в первую очередь, среди директоров школ), спешит заверить, что общество будет ему через несколько лет благодарно — особенно, когда оно неизбежно подойдет к "демографической яме" и потенциальных гимназистов всем школам просто не хватит. Думаю, что демографический аспект не является единственной мотивацией для начала коренных преобразований.
В нашем сознании еще с советских времен укоренилось стойкое убеждение, что полное среднее образование в школе должны получить все способные его получить. К сожалению (и это отлично известно учителям гимназий), планка для поступления в 10 класс с каждым годом опускается все ниже: добрая половина нынешних гимназистов Эстонии посещает занятия без особого рвения и только теряет время, которое можно было бы посвятить получению нормальных профессий. Поэтому новый закон может поставить преграду для тех учащихся, кто изначально администрацией школ рассматривается исключительно как источник финансирования (как известно, школьные деньги в Эстонии "следуют за учеником"). Есть, без сомнения, и аспект абсолютно экономический: малокомплектные школы, коих в эстонской провинции рассеяно немало, становятся тяжким бременем для государственного кошелька, особенно в эпоху кризиса.
Претенденты встанут в очередь?
Все вышесказанное может означать, что в целом я отношусь к новому закону позитивно, хотя и не верю, что на его введение у страны хватит средств: задумки у "минобра" воистину наполеоновские, и многие затраты могут оказаться неподъемными. Особенно это касается гимназий: потребуется менять мебель, оборудование, увеличивать количество учебных пособий. Впрочем, нам недвусмысленно дают понять, что количество гимназий сократится не пропорционально количеству потенциальных гимназистов, сокращения будут более жесткими. Хотя официальных цифр пока никто не озвучивает, как стало известно, в Таллинне планируется открыть по одной гимназии в каждом районе. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы попытаться предположить, сколько из них будет с частичным преподаванием предметов на негосударственном языке.
Здесь, как мне кажется, есть еще один "заяц", по которому минобр попал, как говорится, без промаха: русские гимназии. Собственно, самого понятия "русская гимназия" уже официально не используется. Сейчас, когда отдельной строчкой в новом законе идет получение лицензий на деятельность гимназии, можно всерьез усомниться в том, получат ли разрешения те русские школы, кто этого разрешения будет добиваться. Едва ли есть в Эстонии русская школа, где учителя могут предъявить удостоверения о знании государственного языка на высшую категорию (а именно такая категория требуется для права преподавания предмета на эстонском языке). То есть учителя, конечно, имеются, и в том же Таллинне их вполне можно насобирать, но по разным школам.
Новый школьный законопроект вызвал много вопросов, в него уже внесено большое количество поправок. Пока никак не высказалось Объединение учителей русских школ Эстонии, хотя совершенно очевидно, что образовательная реформа затронет те учебные заведения, которые оно объединяет. Впрочем, даже если какие-то комментарии от ОУРШЭ и последуют, то они уже все равно никого среди чиновников и парламентариев не заинтересуют, поскольку опоздали. Надо признать, что нежелание русской общины цивилизованно отстоять право наших детей получать среднее образование на русском языке привело нас к тому, к чему привело. И мне сейчас кажется, что государство поступает с нами в какой-то степени честнее, чем многие русские школы. Имею в виду нередко дутые отчетные цифры по переводу предметов на эстонский язык преподавания, дружного "одобрямса".
Эффективность перехода под вопросом
Я достаточно уже навысказывался на тему перехода русских школ на эстонский язык преподавания, повторяться не хочется. Свое личное мнение об эффективности этого перехода оставлю при себе. Но мне до сих пор непонятно, чем Минобразования намерено измерять повышение конкурентоспособности русских школьников (ведь именно ради этого все и было затеяно).
Из всех известных миру методик нами испытана только одна: языковое погружение. Причем, что любопытно, никто так и не решился провести исследование, насколько эта методика эффективна и помогает в полной мере усвоить изучаемые предметы. Все выводы по десятилетнему эксперименту сводятся лишь к одному: он доказал свою состоятельность, но… не более того!
Кстати, погружаются в эстонский язык менее 10% всех неэстонских школьников, но уже сейчас ощущается острая нехватка преподавателей. Если прибавить сюда весьма слабую методическую базу преподавания эстонского языка как иностранного (об этом говорят очень многие преподаватели), а также мало изменившуюся общественную ситуацию, когда две национальные общины Эстонии продолжают жить параллельно друг с другом, соприкасаясь в исключительных случаях, то следовало бы предположить, что новый закон, скорее всего, ужесточит естественный отбор выпускников русских школ в гимназии с эстонским языком обучения (с русским языком преподавания гимназий просто не останется).
Будут резать по живому
С одной стороны, жаль тех, кто останется за бортом — сейчас гимназии хоть как-то помогают сдержать безработицу среди молодежи. С другой — ситуация заставит зашевелиться русские основные школы, определяющим критерием эффективности работы которых станет владение их выпускниками государственным языком. Потребность в таком количестве русских школ, как сейчас, будет заметно снижена — даже не в силу демографии: процент учеников в школах с эстонским языком обучения, чьим родным эстонский не является, в последующие годы неизбежно вырастет.
В самое ближайшее время стареющие педагогические кадры русских школ будут обновлены естественным образом, но уровень преподавания вряд ли ощутимо повысится, что только ужесточит борьбу за учеников. Борьбу за русскую гимназию мы проиграли с нулевым счетом, "в сухую". Возможно, теперь этот факт поможет нам осознать важность сохранения основной школы, для чего совершенно необязательно идти на баррикады. Учителям русских школ достаточно лишь осознавать свою миссию.
Драматизировать сложившуюся ситуацию я не склонен, поскольку эмоциональная реакция не конструктивна по сути. На положение вещей надо смотреть здраво и приспосабливаться к нему так, как мы уже научились. Новый закон об основной школе и гимназии неизбежно встряхнет всю школьную систему, в первую очередь ударит по провинциальным малокомплектным школам. Ничего не поделаешь — капитализм. Объективно понимая, что реформа необходима, мне лишь хочется, чтобы инициаторы преобразований не забывали простого правила — "семь раз отмерь, один отрежь". В том, что русские школы будут резать по живому, у меня сомнений нет, и к этому нам надо быть готовыми.
