"А началась эта история с находки, — продолжает он. — В середине 80-х годов на обломках деревянного дома я нашел портрет Владимира Маяковского, очень похожий на раскрашенную фотографию. На мысль о фотографии наводила и подпись художника ”Стреблов 1940”. К указанной на портрете дате поэта уже десять лет не было в живых. Это был год, когда сталинская пропаганда начала делать из Маяковского икону литературного стиля. Так что портрет не показался мне тогда чем-то особенным. О художнике Иване Богдановиче Стреблове было известно только то, что он окончил Санкт-Петербургскую академию художеств.

Весной этого года я встречался с заместителем директора по науке Государственного русского музея в Петербурге Евгенией Петровой. Она посоветовала показать портрет хранителю фондов и тут выяснилось, что и составители каталога российских художников ничего не знают о портретисте Стреблове.

А к этому времени в интернет просочилась любопытная информация, позволившая мне связаться с Музеем военной истории, который восстанавливается в Царском Селе (Пушкине). Музейные работники прислали несколько копий с портретов георгиевских кавалеров, написанных в 1915-1916 годах Иваном Стребловым по заказу князя Михаила Путятина в собственность императора Николая II для экспонирования в галерее георгиевских кавалеров.

Эта информация позволила мне выйти на учительницу из Пайде Людмилу Пусеп — невестку Героя Советского Союза летчика Энделя Пуусэппа. Кстати, отец Энделя — Карл Пуусэпп — на Германской войне заслужил свой георгиевский крест.

Людмила Пусеп сообщила мне ряд бесценных сведений о семье Стребловых, познакомила с его внучкой Инной Стребловой — известной переводчицей с датского языка. Оказывается, во время войны семью Стребловых переселили из Пушкина сначала в Гатчину, потом — в Тарту, а затем семья оказалась в Пайде.

Я стал целенаправленно искать портреты георгиевских кавалеров, написанных Стребловым и его товарищами Поярковым, Девяткиным и Кирсановым. Вместе с фотопортретом самого художника собралось семь портретов георгиевских кавалеров работы Стреблова, девять или десять портретов работы Пояркова (спорный портрет, кажется, принадлежит художнику Кирсанову) и один портрет работы Девяткина. Для антуража — портрет генерала Юденича, награжденного тремя степенями ордена Святого Георгия (I степень ордена во время Германской войны не вручалась)".

Петров надеется, что в день открытия выставки кадеты покажут историческую форму и оружие времен Германской войны. Кроме того, будут продемонстрированы подлинные георгиевские награды — кресты и медали ”За храбрость”, а также другие артефакты.

"Не все копии портретов подписаны именами георгиевских кавалеров, тем прелестнее было разбираться в их тщательно выписанных наградах, полковых знаках, погонах, особенностях мундиров и подгонять под портреты точные наименования полков, в которых они служили, — рассказывает Михаил Петров. — Награды и знаки на груди героев порой говорят больше, чем официальные подписи под их портретами. Вот, например, портрет прапорщика Афанасьева. Он служил в 10-м Финляндском стрелковом полку. На колодке с георгиевскими наградами слева виден орден Святого Георгия и Анна 2 степени с мечами, в руках — аннинское наградное оружие, справа на колодке — медаль за русско-японскую войну, медаль в память царствования Александра III и медаль в память 300-летия Дома Романовых. Это свидетельствует о том, что к началу Германской войны Афанасьев был уже опытным бойцом, заслужившим и полный георгиевский бант, и офицерский чин".

Выставка откроется завтра в 15 часов в малой гостиной на третьем этаже столичного Центра русской культуры.

Поделиться
Комментарии