В эстонской судебной практике не было случаев, отдельно рассматривающих эпизоды морального насилия.

”Ты своими грязными ногами на моем диване сидеть не будешь! Твой настоящий отец вообще платит алименты, чтобы ты имел право здесь жить?”, — кричит на девятилетнего мальчика его отчим. Для этого ребенка такие замечания — обыденность, поэтому он замкнулся в себе и практически не выходит из своей комнаты.

Точными данными о вынужденных жить в такой эмоциональной обстановке детях специалисты не располагают.

”Мы не всегда можем защитить детей, подвергшихся ненадлежащему сексуальному обращению, детей, которые стали свидетелями избиений в семье, детей, чью мать на глазах ребенка изнасиловали. Ставить в качестве приоритета проблему морального насилия… я даже не представляю, когда мы дойдем до этого”, — говорит психотерапевт Кайре Талвисте. Она подчеркивает, что нужно различать использование в отношении ребенка ругательств в состоянии аффекта и длящееся годами последовательное моральное издевательство.

”Самое важное — это вмешаться таким образом, чтобы насилие прекратилось. Мы должны рассматривать моральное насилие как преступление, другое дело — насколько легко это будет расследовать. У нас сотни, если не тысячи детей, которые подвергаются этому”, — отмечает в свою очередь глава Ohvriabi Яако Салла.

По словам Талвисте, эмоциональное насилие возникает, как правило, когда отношения между родителями плохие или они только расстались и пытаются показать друг другу его место, а ребенок становится пешкой в этой игре. ”Твоя мать психопатка, как ты можешь ее слушать? — говорит отец. Ребенок не знает, что означает это слово, лезет в гугл и находит, что это больной человек. Его ощущение безопасности оказывается подорвано: как он может доверять матери, если она больна? Но ребенок вырастает и начинает понимать, что к чему. Он снова возвращается к этой теме и теперь уже задает другой вопрос: как я могу доверять отцу, который так сказал? Это чувство, что его предали, остается навсегда”, — приводит пример Талвисте.

К попыткам манипуляции относятся и частые угрозы, связанные со здоровьем или смертью.

Если в семье авторитарный и агрессивный отец, а мать податливая и безропотная, то, по словам Талвисте, у ребенка закрепляются определенные паттерны, которые он берет с собой во взрослую жизнь. ”Но так не должно быть”, — уверена эксперт.

По законам Эстонии родителя можно наказать только в случае, если нарушение здоровья ребенка доказано.

”Прокуратура направляла в суд такие дела, где человек обвинялся одновременно и в физическом, и моральном насилии, но таких уголовных дел, где было бы только моральное насилие, припомнить не могу”. — сказала старший прокурор Пыхьяской окружной прокуратуры Андра Силд.

”Причинение вреда здоровью другого человека наказуемо, поэтому нанесение урона моральному здоровью другого человека тоже является преступлением, но это крайне сложно доказать. В отличие от физического нападения, где связь между повреждением и насилием непосредственна, психические нарушения формируются с течением времени”, — говорит она. В связи с этим сбор улик крайне затруднен. Также трудно установить, что к психическому нарушению привело именно это, а не какой-то другой фактор.

Старший прокурор подчеркивает, что государство обязано защищать несовершеннолетних и обеспечивать им безопасность и с точки зрения душевного здоровья. Большую роль в этом должны играть специалисты службы защиты детей, а также работники детских садов и школ.

Пресс-секретарь министерства Мария-Элиза Туулик подчеркивает, что статья 121 Пенитенциарного кодекса (ненадлежащее физическое обращение) применяется только в случае, если психическое насилие повлекло за собой психиатрические или неврологическое повреждение здоровья жертвы, например, депрессию. ”Отдельного параграфа о моральном насилии в Пенитенциарном кодексе нет, так же как и нет сейчас в планах соответствующих поправок к закону”, — отметила она.

Яако Салла также отмечает, что работающие с детьми люди играют важную роль в выявлении проблемы, потому что, как правило, сам ребенок на своих родителей жаловаться не будет. ”Возможно, что при вмешательстве полиции и службы защиты детей родитель осознает, что наступил тот момент, когда он должен изменить себя и свое поведение. Не редки случаи, когда сам взрослый нуждается в помощи”, — говорит он.

Подписаться