Полная каша: о своеобразии, особых потребностях, а также физических и умственных недостатках
Нужен ли этот хаос ради экономии денег в системе образования или выкачивания оных из европроектов? Для издевательства и унижения реально больных людей? Для ущемления прав более или менее нормальных детей? Ради обнуления дара талантливых ребят? Для усиления градуса насилия и стресса в школе? Ради увеличения нагрузки и без того перегруженных учителей и повышения степени их ответственности?
Особой является потребность, дефинируемая как отклонение в поведении, физическом или умственном развитии человека. В случае его выявления для развития и реализации своих способностей человеку требуются особые условия, спецприспособления, а также особое обращение. Причины появления особых потребностей могут быть как биологические, так и социальные (умственные), иногда они даже смешиваются между собой. Понятие ”ребенок с особыми потребностями” столь же широкое, как и ”обычный ребенок”.
Особая потребность — это не только хромая нога или заикание, диагностируемая умственная отсталость, задержка социального развития, лево- или праворукость, обусловленное темпераментом своеобразие, половые особенности и т.д. Зачастую проблемы скрыты внутри самого ребенка, внешне во всех смыслах нормального. Проблемы же, конкретные трудности, недостатки, недееспособность — это всё то, что требует специального подхода к его потребностям.
Как видно, мы имеем дело с чётким и понятным определением, которое каждая партия, состав кабинета министров, округ, министерство, а также каждый министр трактует по-разному, по своему усмотрению.
До десяти учеников
Появление особых образовательных потребностей обусловлено недоразвитостью или повреждением мозга, физическим, умственным или психическим недостатком, а также не подходящей для развития средой. Кроме помощи со стороны спецпедагогов, человек с особыми потребностями нуждается также в оказании ему медицинской, психологической, социальной и юридической помощи, а также в создании ему особых условиях труда. И поэтому рядовой учитель не может и не смеет быть в школе психологом, соцпедагогом, полицейским или медработником — у него просто нет для этого ни соответствующих знаний, ни полномочий.
Особые потребности есть и у каждого учителя, самую важную из которых признавали еще в античной школе. Еще даже не подозревая о том, что обычный человек может зараз следить (слушать, замечать и активно общаться) за семью плюс-минус двумя людьми, что и было доказано современной наукой, в античные времена в одной группе училось семь-девять учеников. Учитель сидел в центре, а ученики на скамейках вокруг него на расстоянии трех-четырех метров — таким образом преподавателю удавалось уследить за каждым, услышать и заметить всех, а также успешно управлять учебным процессом. И вряд ли кто-то мог заявиться на урок в надежде на то, что его сегодня не спросят, его не заметят или им не займутся…
Посему размер группы в детском саду или в классе начальной школы не должен превышать уровня загруженности при обычном общении, коим является не более десяти человек. При большем размере группы рядом с учениками должен находиться помощник учителя. Работая преподавателем в Маарьякюла, где у нас в группе как раз и учится максимально восемь ребят с умственными отклонениями, мне ассистирует помощник, являющийся чрезвычайно большим подспорьем — чего не замечаю я, замечает она, и наоборот.
Хватит просиживать штаны на уроках!
Давая в Маарьякюла восемь уроков подряд, я устаю меньше, чем после двух уроков в обычном классе. В гимназии разом до ста учеников могло бы присутствовать в аудитории, в которой преподавали бы специалисты своего дела. Учебный процесс мог бы по большей части происходить посредством Skype’а, компьютера и смартфона, не выходя из дома. Хватит просиживать задницы на уроках!
В гимназической ступени начислять зарплату учителям можно было бы по количеству предметных пунктов, а не исходя из проведенного на уроках времени, оставляя за самими педагогами право решать, сколько непосредственных аудиторных занятий им требуется, в каком объёме давать дополнительные задания одним или другим ученикам, а также беседовать на их основании с учащимися, контролируя усвоение материала.
Большую часть своего времени учитель будущего будет проводить дома, в музеях и библиотеках, в зоопарке и в лесу, будучи доступным школьникам в заранее обговоренное время. Гимназист должен уже понимать, что он учится ради себя, а не ради учителя. В противном случае он не дозрел до поступления в гимназию.
В обычных школьных условиях ребёнок с особыми потребностями не в состоянии освоить то, что в состоянии освоить большинство. Получив несколько высших образований в области психологии, пройдя спецкурс по клинической и школьной психологии, я запомнил чёткую классификацию особых потребностей — логичную и понятную для всех.
Одарённость — это тоже особая потребность
Больше всего меня как раз и беспокоит то, что чинуши, занимающиеся именно проблемой одарённости как особой потребности, слили её вместе с бюрократическими помоями в канализацию. Одарённый ребенок тоже не впишется в обычный класс, потому как он там попросту заскучает. Сначала у него появятся проблемы с поведением, потом проблемы эмоционального характера, его будут обзывать зубрилой, подлизой, маменькиным сынком, профессором, пришельцем и т.д. Потом у него появятся проблемы с общением, которые увенчаются проблемами с учёбой.
Печально, что денег во всех смыслах хватает прежде всего для бесталанных детей, одарённые же предоставлены родителям. Считать, что одному малому народу следовало бы инвестировать особенно в талантливых учеников, замечать их, признавать, вдохновлять и поддерживать… Или я чего-то не так понял?
Когда-то наряду с обычными классами были в моде т.н. классы для Тоотсов (озорной врун и пройдоха Йоозеп Тоотс, один из главных персонажей знаменитой повести Оскара Лутса ”Весна” — Ред.), но, к сожалению, не было ни одного класса для таких, как Арно и Теэле (интеллигентные персонажи Арно Тали и Теэле из Райа — Ред.). Да, денег не хватает, но, может, не хватает как раз желания заниматься одарёнными учениками и особо одарёнными учителями? Профукаем таланты, исчезнет и народ, так как тупой пашет ради одних только бабок, причем неважно, в какой стране, при какой власти и при каком правительстве.
Диагностируемая особая потребность
Помимо образовательных особых потребностей существуют также диагностируемые особые потребности, дефинируемые как физические, умственные или поведенческие отклонения. При наличии оных ученику для развития и реализации его способностей требуются особые условия, особое обращение и специальные средства. Учителя утверждают, что один гиперактивный ученик в классе сравним с тремя обычными учениками. Ни один директор, классный руководитель, учитель или даже школьный психолог с соцпедагогом не знают диагнозов детей — им нужно самим выявлять их и ставить.
Если бы учителя знали, что ученик болен эпилепсией, то они по чисто человеческим соображениям не позволили бы ему защищать курсовой проект перед комиссией и в большой аудитории. К счастью, тогда всё обошлось, и школьник не упал, ударившись об острый угол стола. К счастью, я сам присутствовал на защите и смог оказать ему первую помощь, однако всё могло пойти и по другому сценарию.
Кому нужны такие тайны? Уверен, что дирекция школы и непременно классный руководитель, а также психолог и соцпедагог должны знать диагноз ученика. Они определённо не должны распространяться об этом, не говоря уже об употреблении знания во зло. Это ведь можно было бы зафиксировать в законодательном порядке, гарантируя таким образом безопасность и защиту как ученику и его одноклассникам, так и учителям.
Пока всё будет продолжать оставаться под покровом тайны, ответственность за это нельзя будет возлагать ни на одного педагога, поскольку у того нет права самостоятельно ставить диагнозы. Тем не менее, многие учителя обучены заниматься с гиперактивными и шизоидными учениками, с теми, кто имеет нарушения аутистического спектра, страдает от эпилепсии или биполярного расстройства и пр. Почему нет взаимного доверия? Почему классный руководитель должен в последнюю очередь узнавать о диагностируемых у его учеников отклонениях в развитии? Кого покров тайны призван защитить? Ребёнку с диагностированными образовательными потребностями требуются специальные условия (сокращённый школьный день и продолжительность уроков, иная структура занятий), спецприспособления (инвалидная коляска, школьная парта, слуховой аппарат и т.д.), а также особое обращение.
Базовые потребности людей
У меня самого имеется несколько особых потребностей, худшая из которых — это пониженная способность вписываться в общество сангвиников из-за моего холерического характера. Я мужчина и потому не очень хорошо понимаю женщин (где в мужском мозгу впадина, там в женском бугорок, и наоборот, как утверждают известные психологи-сексологи). Я левша с рождения, однако в школе меня насильно превратили в правшу. По характеру я сова, мечтающая по утрам подрыхать подольше, с тем чтобы поработать допоздна, поскольку окончательно раскачиваюсь я лишь под вечер. Я в состоянии настолько уйти в себя, что перестаю замечать что-либо или кого-либо вокруг и т.д.
В последнее время понятие ”особая потребность” толковалось менее или более профессиональными людьми приблизительно так: у нас ведь у всех особые потребности, небольшие такие своеобразные черты, которые делают нас либо особенными, либо людьми с дополнительными потребностями. Если особые потребности в этом контексте распространяются на т.н. обычных людей (ой как же тут тяжело подобрать правильное слово!), то это правило работает и в обратную сторону — у каждого ребенка с особыми потребностями имеются также самые что ни на есть обычные потребности: потребность в любви, нежности и заботе, понимании, дружбе, помощи, признании — т.е. во всём том, в чём нуждается и самый обычный ребёнок.
В понимании, помощи и признании нуждаются в том числе и рядовые учителя, работающие в обычных классах, не говоря уже о педагогах, разгребающих проблемы детей с диагностированными особыми потребностями.
