Исследование: дети русских в Эстонии учатся на эстонском языке лучше, чем на родном, но эстонцам при этом все равно проигрывают
В ходе написания своей докторской работы в Таллиннском университете Кристийна Линдеманн исследовала процесс и результаты обучения, а также последующий выход на рынок труда русскоязычных молодых людей в Эстонии. Согласно ее выводам, у тех русскоязычных, кто получают образование на эстонском, результаты выше, но у русской молодежи больше времени уходит на поиск работы, пишет Eesti Päevaleht.
Линдеманн проанализировала результаты теста PISA по математике за 2006 год. (Для справки: Международная программа по оценке образовательных достижений учащихся (англ. PISA) — тест, оценивающий грамотность школьников в разных странах мира и умение применять знания на практике. Проводится раз в три года. В тесте участвуют подростки в возрасте 15 лет. Был разработан в 1997 году, впервые прошел в 2000 году).
На основании исследований поведения рабочей силы в 2002-2011 годах и информации в международных базах данных докторант проанализировала также успешность русскоязычной молодежи в области трудоустройства.
Изыскания Линдеманн показали, что результаты тестов PISA сильно различаются у учеников эстоноязычных и русскоязычных школ. Анализ показал, что разница в результатах учащих русских школ и тех русских, кто учатся в эстонских школах, достигает 27 пунктов в пользу вторых.
Хотя Линдеманн детально проанализировала лишь результаты по математике, по ее словам, такая же тенденция видна в результатах по умению читать и естественным наукам. Иными словами, по выводам докторанта, русские, учащиеся на эстонском языке, несмотря на чужую языковую и культурную среду, показывают лучшие результаты, чем тогда, когда учатся на родном языке. Этот вывод тем противоречивее, что, в соответствии с интеграционным анализом 2011 года, сами местные русские уверены, что учеба на родном языке обеспечивает лучшие результаты.
По словам Линдеманн, причина кроется частично в худшем социально-экономическом положении учеников русских школ, и можно сказать, что сложности русскоязычных родителей на рынке труда сказываются и на результатах учебы их детей. „Кроме того, данные показывают, что для своих детей учебу в эстонской школе предпочитает незначительная часть русскоязычных родителей и определяют детей в эстонские школы, скорее, преуспевающие в экономическом смысле русские семьи. Результаты русскоязычных в эстонской школе лучше, чем в русской, но все же уступают учащимся в этих же школах эстонцам", — пояснила Кристийна Линдеманн. Эта тенденция беспокоит ее, поскольку, как известно, у нас происходит все более интенсивное движение к 100-процентному обучению на эстонском языке, поэтому надо решить вопрос, как сократить разрыв.
Линдеманн привела анализ, сделанный в 2012 году эстонской исследовательской группой PISA, который показал различия и в учебных методах эстонских и русских школ. Здесь стоит отметить, что результаты выпускных экзаменов основной школы в эстонских и русских школах практически одинаковы.
Многие русские учителя ездят на курсы в Петербург
Результаты выпускных экзаменов демонстрируют прежде всего усвоение знаний, требуемых по учебной программе, а PISA оценивает общие знания и навыки, а также умение применять их в новой реальности.
„Можно предположить, что методы обучения в эстонских школах более инновативны, что способствует и лучшим результатам PISA”, — отметила Линдеманн. То же констатировала и глава Эстонского объединения учителей математики Хеле Кийсел, по словам которой, учителя русских школ часто не участвуют в курсах для педагогов — главным образом, из-за слабого владения языком. „Многие учителя русских школ до сих пор используют русскоязычные материалы и ездят на курсы в Петербург. Методы же школ России зачастую, скорее, более "зубрящие" и основанные на фактах, чем методика, распространенная в Эстонии", — обосновала она.
Помимо различий в образовании, Линдеманн исследовала и выход на рынок труда. Ее докторская работа свидетельствует о том, что у русскоязычной молодежи второго и более поздних поколений уходит на поиск первого стабильного рабочего места больше времени, чем у эстонцев, и русские получают более низкие по статусу рабочие места. При этом успешность русскоязычных заметно зависит именно от владения госязыком, а преимуществ перед эстонцами русский язык на рынке труда не дает. В Таллинне он, правда, ускоряет поиск первого места работы, но статус этого места не обязательно высок (например, менеджер по продажам).
Возникает замкнутый круг
Эстонцы получают лучшие рабочие места во всех секторах экономики, и на более высоких должностях знание русского языка большого преимущества не дает. Зато в Ида-Вирумаа русскоязычная молодежь, хорошо владеющая эстонским, наиболее успешна на рынке труда — и в сравнении с местными эстонцами тоже.
Работа Линдеманн показала, что возникает замкнутый круг: более слабая позиция русскоязычных родителей на рынке труда переносится на школы с русским языком обучения и ослабляет результаты учебы тамошних учащихся.
Отвечая на вопрос, как можно улучшить виды на будущее среди русской молодежи Эстонии, Линдеманн подчеркнула необходимость языкового обучения: "Эстонскому языку надо интенсивно обучать уже в детском саду. Интеграционный мониторинг 2011 года показывает, что этого желает большая часть русскоязычного населения. С другой стороны, я понимаю, что найти учителя по эстонскому языку в детсады Ида-Вирумаа сложно, но это очень важный вопрос, которым надо заниматься".
По теме образования исследование Кристийны Линдеманн рассмотрело тех, кому в 2006 году было 15 лет, по теме рынка труда — тех, которые пошли работать в конце 2000-х годов.
КОММЕНТАРИЙ
Русские учителя ценят знания по предмету, но не развивают критическое мышление
Ирене Кяосаар,
заведующая отделом общего образования Министерства образования и науки
Проблемы, которые время от времени могут возникать в русских школах, связаны с тем, что учителя, которые не владеют эстонским языком в значительной степени, могут отсутствовать на важных курсах. Кроме того, они не вращаются в инфопространстве Эстонии и своим примером не передают ученикам позиции нашего общества и его ценности, что может вызывать проблемы.
Еще можно сказать, что многие учителя получили свое первое педагогическое образование десятки лет назад в России и передают отношение, которое особо ценит знания по предметам, однако оставляет в стороне общую компетентность, развитие критического мышления и способности анализировать — новейшие оценочные тесты направлены прежде всего именно на это. Таким образом, академические знания русской молодежи могут быть хорошими, но их творческий подход и способность анализировать развивают недостаточно.
