Защита от нападающего или расстрел невиновного? Громкое дело: две версии случившегося на мосту Мустакиви в Таллинне
В Харьюском уездном суде сейчас рассматривают дело о стрельбе на мосту Мустакиви. Установлено, что 1 августа прошлого года на мосту ремонтировали дорогу, на месте были дорожный рабочий Дмитрий Дорошкевич (28) и его напарник. К ним подошел Артем Кременский (35). Вскоре после этого раздались выстрелы, стрелял Дмитрий Дорошкевич. Кременского в тяжелом состоянии увезли в больницу, его спасли, но он ослеп. Сейчас в суде звучат две версии произошедшего. Подробности этого громкого дела и выясняла ”МК-Эстония”.
Артем Кременский проходит в этом деле как пострадавший, и он утверждает, что дорожный рабочий выпустил в него шесть пуль ни с того, ни с сего. И якобы, говорит Кременский, Дорошкевич уже пришел в тот день на работу с оружием, показал его коллеге и сказал, что если что, он будет стрелять.
А по версии стороны Дмитрия Дорошкевича, между ним и Кременским был конфликт, после словесной перепалки Кременский ударил Дорошкевича в висок, что опасно для жизни. И тогда, чтобы прекратить драку, он достал свой пистолет и сделал предупредительный выстрел в воздух. Однако через некоторое время Кременский, как говорит защита Дорошкевича, стал быстро двигаться в его сторону, и ему пришлось стрелять в целях самообороны.
На одном из первых заседаний было показано видео, снятое случайным прохожим. Но так как снимали, видимо, не с самого начала, момент начала разговора Кременского и Дорошкевича там не запечатлен. И поскольку видео снято издалека, события отражены весьма нечетко.
”МК-Эстония” решила подробно выяснить, как описывает случившееся каждая из сторон. Тем более, что до этого Артем Кременский не высказывал в СМИ свою позицию, и это его первое интервью. Дмитрий Дорошкевич и его защитник также столь подробно свою версию еще не излагали.
Артем Кременский
”Шли дорожные работы, было шумно. Я тогда жил на улице Кивила, возле моста Мустакиви, номер дома не помню. Дом был непосредственно напротив, 100–150 метров, может. Я вышел, хотел выяснить, как долго они еще будут работать. Потому что было уже 11 вечера. Я на него не нападал. Спросил — и получил шесть пуль. Он сразу начал стрелять — сделал предупредительный выстрел в воздух, навел оружие на меня и через несколько секунд уже выстрелил. Только несколько раз повторил по-эстонски: ”Я тебя застрелю. Я тебя застрелю”, — излагает потерпевший свою версию событий.
На прямой вопрос: ”То есть вы его не били?” он качает головой, но ничего не говорит.
И затем отмечает, что на видео, снятым случайно оказавшимся на месте свидетелем, четко видно, что между ним и Дорошкевичем — расстояние, и что он его не трогал.
”Но я при просмотре видео в суде не присутствовал, — отмечает он. — Сейчас адвокат пытается переквалифицировать дело с покушения на убийство на превышение допустимой самообороны. Но я против этого. Потому что я не трогал его, какая самооборона? Я пришел, помахал рукой, крикнул: ”Эй! Ау!” На что получил все, что получил. В непосредственной близости от него никого не было. Был водитель в машине. То есть после того, как подошел, он сделал предупредительный выстрел, водитель вышел из машины, посмотрел на все это и пошел обратно в машину звонить в полицию”.
Он считает, что все статьи, которые были в СМИ после случившегося, появились там исключительно по заказу стороны Дорошкевича.
”То есть все СМИ выдавали версию, что быдло ходит-гуляет, надо их стрелять, — говорит он. — И до этого все думали, прочитав статьи, что я там изувер, понаписали мне уголовные дела, избил полицейского…” (в 2015 году Кременского судили за то, что он напал на полицейского при исполнении — ред.).
Но на вопрос ”Вы этого не делали?” он раздраженно отвечает: ”Какая разница? Вот какая сейчас уже разница? Будем перебирать мои какие-то старые моменты?”.
Мужчина отмечает, что после случившегося весь август, сентябрь и почти весь октябрь он провел в больнице — почти три месяца.
”Было двойное ранение в голову — одно в лоб и одно в челюсть. Были выбиты зубы, раздроблен подбородок и дырка во лбу. Прямое попадание в лоб. А вообще во мне сейчас три пули остались. Их не вытащить никак. И еще несколько ранений, помимо этого. Шрамы везде — от уха до уха, голова, живот и ниже пояса. Суставы, ребра, ключица, легкое прострелено, — перечисляет Артем Кременский. — Несколько недель или месяц после этого происшествия я был в коме, точно не знаю — какая разница? Месяц, может. После этого тоже был в больнице. Конечно, обидно, что все так вышло. Ну а что, ничего не сделаешь. Доктора все отказали в лечении моего зрения. Не в силах помочь”.
До того, как это все произошло, по его словам, у него было небольшое строительное дело.
”Сейчас мне, конечно, пришлось это приостановить и по факту закрыть, — добавляет пострадавший. — А Дмитрия сначала заключили под стражу, но я считаю неправильным, что отпустили через 2–3 месяца — сначала на браслет, а потом полностью. То есть он живет обыкновенной нормальной жизнью этот год, ходит на работу, тренируется, все что хочет делает. Я считаю, что человек, который убивает другого человека или пытается это сделать, должен сидеть в тюрьме”.
На вопрос, какое наказание, по его мнению, будет достаточным, он отвечает: ”Это, конечно, на усмотрение суда, но я бы хотел, конечно, максимальное. За попытку убийства, это преступление первой степени, дают от шести лет. Но они (сторона обвиняемого — ред.) хотят сейчас переквалифицировать это на превышение допустимой самообороны. Нашли тогда царапину на лице, взяли пробу, сейчас будут апеллировать к тому, чтобы провели ДНК-тест. Хотя на видео видно, что я его не бил”.
Он подал гражданский иск на моральный и материальный ущерб. Говорит: ”Там максимальные цифры, которые закон позволяет, — я не помню. Какая разница, на самом деле?”
Кременский считает, что цель второй стороны — потянуть время. Поэтому они и хотят назначить экспертизу.
”Адвокат Дорошкевича пытается переквалифицировать статью. Он не отмажет его никак, он по-любому получит срок. Просто он пытается это сделать не от 6 лет, а от 2 до 4. Сейчас статья не предусматривает условное, это преступление первого уровня. Если переквалифицируют — тогда может быть. Но так как он не признает свою вину, то там не может идти речи об условном. Как я понял из разговора с прокурором и адвокатом, судья на моей стороне и прекрасно отдает отчет произошедшему, что никакой угрозы Дорошкевичу не было”, — заверяет Кременский.
Ану Тоомемяги
Адвокат Кременского в гражданском деле (в уголовном деле его интересы представляет прокурор) отмечает, что они подали иск против Дорошкевича на возмещение морального и материального ущерба.
”В ходе преступления, произошедшего 1 августа 2018 года в 23.05, пострадавший стал на 100% нетрудоспособен, — говорит адвокат бюро Laus & Partnerid Ану Тоомемяги. — А так как он до этого был здоров и зарабатывал, то можно предположить, что его доход мог бы быть минимум 500 евро в месяц. После преступления у пострадавшего нет возможности зарабатывать, поэтому он требует с причинителя ущерба возмещения материального ущерба — с августа 2018 года до конца своей жизни ежемесячно минимальную зарплату в установленном правительством ЭР размере”.
Она считает, что это требование обоснованно и разумно даже в пенсионном возрасте, ведь случившееся существенно отразится и на пенсии ее клиента.
”После случившегося пострадавшему пришлось пережить несколько операций и чувствовать боль, проблемы со здоровьем не исчезли, и впереди у него — еще несколько операций. На его лице — шрамы, он фактически изолирован от своих сверстников и друзей. Это — молодой человек, который теперь не может ни заниматься спортом, ни развлекаться, ни смотреть телевизор и так далее. Для человека, родившегося здоровым и зрячим, потеря зрения несет гораздо более серьезные страдания, чем у слепого с рождения, — перечисляет адвокат. — Из-за случившегося качество его жизни существенно упало, поэтому мы требуем и возмещения морального ущерба”.
Адвокат отмечает, что Дорошкевич ни разу не пришел к Кременскому в больницу, и считает, что ему было все равно, какие будут последствия у стрельбы.
”Он не выбирал, куда стрелять, и целился в лицо и тело пострадавшего, чем причинил необратимые последствия для его жизни и здоровья, — говорит Тоомемяги, — душевную и физическую боль и много переживаний. Он проявил беспечность и хладнокровие, даже безразличие. Поэтому мы требуем 50 000 евро за моральный ущерб. Понятно, что эта сумма не перекрывает все страдания и последствия случившегося, но это максимум, который возможен в нашей судебной практике. Но окончательную сумму установит суд”.
Дмитрий Дорошкевич
”Комментировать дело подробно я пока не могу, — говорит обвиняемый, — поскольку показания еще не давал, но могу сказать, что было нападение на меня, и я защищался. Когда возник конфликт, я всячески пытался оттянуть нападение до прибытия полиции. Но нападение было резким и очень агрессивным. Оружием я воспользовался тогда первый раз в жизни, и защищал свою жизнь и имущество разрешенными государством способами”.
Комментируя информацию в СМИ, что он чемпион по кикбоксингу, Дорошкевич поясняет, что последний раз занимался кикбоксингом в 2012 году. Поэтому оружие — это наиболее эффективный способ предотвратить нападение, но предупредительный выстрел не остановил нападающего.
”Экспертиза показала, что он был в состоянии алкогольного опьянения, — подчеркивает Дорошкевич. — К тому же о многом говорит и то, что у него уже была судимость за нападение на полицейского. И если бы я был реально опасен, то меня бы не отпустили на свободу”.
Сейчас он продолжает работать в той же фирме и заверяет, что у него полная поддержка со стороны работодателя.
”Разрешение на оружие пока приостановили, — говорит он. — Это нормальная практика”.
Владимир Садеков
”Самое главное в этом деле — не то, что произошло, а почему это произошло? — считает адвокат Дорошкевича Владимир Садеков. — Необходимая самооборона отменяет противоправность деяния. Если человек действует, находясь в состоянии необходимой обороны, то нанесение вреда нападающему не является противоправным и наказуемым в уголовном порядке. На мой взгляд, у Дорошкевича были все основания объективно находиться в состоянии необходимой самообороны”.
По его словам, позиция прокуратуры такова: ”А как вы понимаете, что он нападал? Он же был далеко от вас, когда вы стреляли. В 3–5 метрах. Откуда вы знаете, что он бы на вас напал? Может быть, он побежал бы и остановился? Он же вас не бил, не схватил, не ударил вас, непосредственно во время этих роковых выстрелов”.
”Вот представьте: вы стоите, на вас бежит человек с кулаками, у вас оружие, имеете вы право открывать огонь или нет? Либо вы должны удостовериться, что он вас бить начнет, и только после этого открывать огонь? — рассуждает адвокат. — Человек приобретает оружие, чтобы защищать себя именно от таких ситуаций. Когда на него нападают, он имеет право применить оружие”.
На его взгляд, Дорошкевич мог находиться в состоянии необходимой обороны либо он мог ошибочно находиться в состоянии необходимой обороны.
”Несколько смущает количество выпущенных пуль. И, скорей всего, большую дискуссию вызовет спор, не был ли превышен предел необходимой обороны и неужели недостаточно было выстрелить 1–2 раза и отойти, подождать? Но Дорошкевич не является профессиональным стрелком, он обычный человек, который приобрел себе оружие. Он не проходил спецподготовку в войсках специального назначения, в которых учат стрелять в живых людей”, — подчеркивает адвокат.
По его мнению, важно то, что, несмотря на количество выстрелов, человек остался в живых.
”И это тоже является заслугой Дорошкевича — он побежал к проезжавшей мимо скорой и позвал врачей на место. Он сделал все, чтобы избежать наступления смертельного исхода, — говорит Садеков. — Да, человек потерял зрение, к несчастью. Но надо очень спокойно, без эмоций, критически посмотреть на действия каждого фигуранта этой ситуации. А действительно ли потерпевший вел себя достойно на месте происшествия? А действительно ли он имел право делать то, что он делал, и необходимо было это делать? Не способствовал ли он своими виновными действиями наступлению этого результата?”
По его мнению, потерпевший неоправданно предъявлял претензии Дорошкевичу, вел себя агрессивно и безосновательно создал ситуацию, при которой Дорошкевич понял, что находится в состоянии необходимой обороны. Более того, Дмитрий всех просил вызвать полицию — и напарника, и скорую.
”Дорошкевич утверждает, что потерпевший его ударил в висок. Так, что у него аж наушники слетели, — добавляет он. — И Дорошкевич просто не мог предполагать, что потерпевший после предупредительного выстрела рванет в его сторону. А потерпевший утверждает, что он ничего не делал, стоял на месте, а Дорошкевич вдруг ни с того, ни с сего начал стрелять. Что уже, в принципе, вызывает сомнения в правдоподобности этой версии. Дорошкевич ни с того, ни с сего достал пистолет и выпустил в него шесть пуль? Он что, маньяк-убийца? Вдруг на рабочем месте расстрелять пешехода? Эта версия даже жизненно неправдоподобная”.
Он подчеркивает, что был предупредительный выстрел в воздух. И между первым выстрелом и последующим прошли минуты (!).
”Сейчас мы будем делать еще одну экспертизу, которая установит, была ли на виске у Дорошкевича ДНК потерпевшего, — говорит адвокат. — Показанные в суде видео не зафиксировали факт удара, но оскорбления там я слышал. Но у Дорошкевича непосредственно после событий были сняты анализы с того места, куда его ударил потерпевший. Эти образцы хранятся, и на их основании можно провести экспертизу ДНК”.
Он добавляет, что, возможно, в этих пробах будет ДНК и потерпевшего, что докажет, что однозначно был удар в висок.
P. S. На последнем заседании, которое состоялось 16 октября, суд разрешил провести экспертизу ДНК, хоть прокурор и была против этого.
