Кто и как восстанавливает в Эстонии русские военные памятники
В редакцию обратился Николай Пряничников, который утверждает, что посольство РФ задолжало ему деньги за восстановление памятников в прошлом году. В том, как осуществляются такие работы, кто следит за их выполнением, и почему за них не платят деньги всем желающим — разбиралась ”МК-Эстония”.
Николай Пряничников живет в Вильянди и много знает о военной истории того края и захороненных там советских солдатах. Владея фирмой, которая занимается работой по камню, и являясь основателем НКО ”Объединение российских соотечественников”, он помимо основной деятельности несколько лет занимался также восстановлением военных памятников в своем регионе.
Как было раньше
”Обычно в начале весны посольский сотрудник, отвечающий за захоронения, сообщал, что в этом году денег на захоронения выделено столько-то. Деньги распределялись в соответствии со сметами из регионов, и на местах былых боев в Эстонии закипала работа. Весной все первоначально делалось за счет самих объединений, поскольку 30% аванс из посольства по бюрократическому обыкновению поступал в конце основных ремонтных работ — в мае, а то и в июне и не мог покрыть даже половины расходов, — рассказывает Николай. — В конце сезона ответственный сотрудник объезжал захоронения, фиксировал выполненную работу, и затраты организаций компенсировались”.
С середины нулевых, по словам Пряничникова, начались странности: средства по итогам сезона то выдавались, то выдавались не полностью, то и вообще ”терялись”. Поэтому Николаю несколько раз приходилось обращаться к самим послам, чтобы вернуть израсходованные деньги.
”В 2014 году наши затраты за год вообще возвращали фрагментами. Бывший в то время ”ответственным лицом” Пименов сообщил, что потеряны наши с посольством договоры. Где и кем потеряны, он не сообщил. Вместе с тартусцами, которые также ремонтировали обелиски ”вхолостую”, мы написали письмо послу Юрию Мерзлякову. Он дал команду, и в бухгалтерии все договоры сразу нашлись, и деньги нам вернули. Но лишь половину”, — вспоминает мужчина.
В ожидании денег
Реставратор говорит, что в 2016 году из посольства были затребованы очередные сметы на ремонт и уход за захоронениями. И работы начались, чуть позволила погода, чтобы к Дню победы все блестело и выглядело достойно.
”А где подписанные нами и отправленные в посольство договоры, которые должны вернуться уже с подписью ”заказчика” работ? — поминая Пименова, уже глубоким летом задались мы вопросом в письме к ведомству. На наш вопрос из посольства не ответили. На дальнейшие письменные требования прислать договоры тоже, — жалуется подрядчик. — Оказалось еще, что теперь работы принимают не воочию, а по фотографиям до ремонта и после”.
Какие-то фотографии, по словам Николая, бухгалтеру осенью не понравились, она не увидела проделанной работы.
”Ну как объяснить специалисту по финансам, что внешне памятники, если за ними ухаживают постоянно весной и осенью, мало чем отличаются? — недоумевает Пряничников. — В текущем 2017 году наши памятники так и не дождались привычного за два с половиной десятилетия ремонта. Наши ребята лишь покосили на самых видных местах траву. Но бухгалтеры наших обществ настойчиво продолжают требовать вернуть деньги, потраченные на памятники еще в 2016 году и часть за 2015-й. Посол на наш запрос не отвечает, ответственные сотрудники молчат”.
На первый взгляд, ситуация — случай вопиющей несправедливости, Россия, которая, вроде бы, должна заботиться о сохранении светлой памяти павших воинов, забыла о местах боевой славы. Однако не все так однозначно, и у каждой истории есть обратная сторона.
Доломит и гранит
На территории Эстонии находится 331 военное захоронение. Имеются в виду не просто памятники, посвященные событиям ВОВ, а именно мемориалы, где погребены павшие. Всего же военных памятников в разных уголках Эстонии около 400. И в посольстве подтверждают, что на протяжении нескольких лет Николай Пряничников занимался восстановлением и уходом за некоторыми из них.
”На данный момент мы сотрудничаем с восемью операторами, осуществляющими работы на памятниках, — комментируют ситуацию в посольстве. — У нас есть два вида работ: ремонтные работы по монументу, а также благоустройство и уход — покос травы, выкорчевывание деревьев, вывоз мусора и т.д”.
Большинство военных памятников в Эстонии появились в 1960–1965 годах и были сделаны из доломита, меньше — из гранита.
”Доломит — довольно хрупкий камень. Он требует осторожного обращения и определенных навыков при ремонте. Кроме того, он быстро портится, на нем быстро нарастает мох, появляются темные пятна, сколы. Так что памятники из доломита быстро приходят в упадок и требуют периодического ремонта”, — добавляют в дипмиссии.
Каждый год новый счет
Советник-посланник Посольства РФ в Эстонии Станислав Макаренко объясняет, что процедура выбора оператора, который будет ремонтировать памятник, происходит следующим образом.
”В конце каждого года собираются заявки. То есть желающие принять участие в восстановлении и ремонте монументов пишут, что хотят проделать такие-то работы в таком-то месте. Как правило, люди занимаются теми памятниками, которые находятся рядом с местом их проживания, — говорит Станислав Борисович. — Составляются сметы, то есть оператор указывает, сколько и каких материалов ему нужно, какая сумма для этого необходима. Затем с оператором заключается контракт, обычно весной. В этот момент еще может что-то измениться — объем работ, сумма”.
Макаренко отмечает, что стараются, чтобы ремонтные работы начинались летом, ведь в Эстонии, где климат не балует теплыми и солнечными днями, только летом можно рассчитывать на относительно сухую погоду, чтобы работы потом не пришлось переделывать.
”На начало работ оператору выплачивается 30% аванс. Остальные расходы он покрывает сам. Затем, когда работы закончены, нам предоставляют их результат. И по итогам оператору выплачивают оставшиеся 70%, — разъясняет схему выплат Станислав Макаренко. — Каждый год с оператором заключается новый договор на новые работы и новую сумму”.
Монументов много, посольство одно
Однако оценить результаты реставрации воочию выходит не всегда.
”Во-первых, чисто физически невозможно объехать все памятники и принять работу. Во-вторых, некоторые находятся в таких отдаленных местах, что без сопровождающего и точных координат GPS захоронение очень трудно найти, — объясняют в российском посольстве. — Поэтому, конечно, куда-то мы выезжаем, а какие-то работы принимаем по фотографиям и надеемся на добросовестность исполнителя. Оператор делает фото до ремонта и после, чтобы можно было оценить результат”.
По словам представителей посольства, к сожалению, объезжать, следить и поддерживать всегда в наилучшем виде все 400 или около того монументов невозможно. Посольство поручает фронт работ тому или иному оператору. При этом если кто-то сообщает о плохом состоянии военного монумента в посольство, эта информация доводится до сведения оператора, который трудится в том районе, и он в установленном порядке берется за его восстановление.
Вопреки многим заблуждениям, нет в бюджете посольства РФ и фиксированной суммы, которая ежегодно выделялась бы на восстановительные работы в местах военных захоронений. Каждый год в зависимости от количества поданных заявлений на проведение работ и одобренных смет сумма согласовывается с Москвой.
”В один год мы можем отправить заявку условно на 10 объектов, в другой — на 15. Как правило, нам идут навстречу и выделяют запрашиваемые суммы. Играют роль и другие обстоятельства, — поясняет посол РФ в Эстонии Александр Петров. — У нас с эстонской стороной много лет велись переговоры о межправительственном соглашении об уходе за воинскими захоронениями. Наверное, если бы оно было подписано, решение каких-то вопросов было бы упрощено”.
Если бы было соглашение
Посол подчеркивает, что все, кто занимается этой работой, заслуживают большого уважения, ведь они делают это, руководствуясь собственным энтузиазмом, а официальной поддержки с эстонской стороны за редким исключением нет.
Дело в том, что Россия выступает за, так называемый, согласительный порядок вопроса о перемещении памятников, сносе или изменении. То есть Эстония, например, при переносе военного захоронения должна получить согласие России. Но эстонская сторона выступает за уведомительный порядок — то есть сначала перенести, а потом уведомить об этом.
”У нас есть такое же соглашение с немцами, где прописан согласительный порядок. Понятно, что со времен войны многое изменилось. Там, где в Германии когда-то было ровное поле, сейчас застраивается город. Или же просто возникает необходимость отдельные захоронения объединить в одно. В таких случаях немецкая сторона обращается в посольство. Посольство пишет в Минобороны”, — комментирует Александр Петров.
За много лет работы в Германии посол не знает ни одного случая, когда Россия отказала бы немцам в такого рода действиях.
”Понятно, что это не просто какая-то прихоть, а есть объективные причины, и все решается по взаимному согласию. С Эстонией, к сожалению, такого соглашения у нас до сих пор нет. Это важный момент, и надо работать над тем, чтобы оно стало реальностью”, — заявляет Петров.
За подлог денег не дают
Что касается Николая Пряничникова, как оказалось, в 2016 году, за который он требует возмещения затрат, договор с ним не был заключен. Не было договора, не было акта приема работ. Кроме того, оператора уличили в подлоге.
”Чтобы продемонстрировать результаты работ, Николай Семенович прислал нам в 2016 году те же фото, что и в 2015-м, — утверждают в посольстве и показывают ”вещественные доказательства”, на которых и клумбы один в один, и даже газонокосилка за год не изменила положения. — На заседании комиссии он признался, что в силу разных причин не успел сделать работы и извинился. Не понятно, что изменилось, и почему теперь он стал требовать деньги за якобы выполненные работы”.
Есть и другие фотографии, присланные Пряничниковым, которые никак не сходятся с проверкой воочию, которую посольство предприняло, получив фотографии с результатами работ.
”В 2016 году Николай Семенович сделал все якобы за свой счет и попросил 100-процентную оплату. Но договор не был заключен, не было выплачено и аванса. Если работы выполнены, после того, как комиссия увидит итог, такое возможно — 100-процентное возмещение. Но не в случае подлога, — отмечают в российской дипмиссии. — Не в наших интересах прятать, уничтожать или скрывать документы. Чего нет, того нет. Договор заключается в двух экземплярах, то есть один должен оставаться с подписью у оператора, как и акт об исполнении работ. Все операторы всегда следят за этим, даже не ждут почту, а сами приезжают за своим экземпляром. Потому что, когда заключен договор, можно начинать работы”.
Платят исправно
”МК-Эстония” пообщалась с еще одним человеком, который занимается восстановлением памятников. Пенсионер Леонид Борисович Кушнарев уже семь лет делает это на Сааремаа. Он признает, что за эти годы бывали задержки с выплатами, но такого, чтобы за работу он не получил положенных денег или получил меньше, никогда не было, это нонсенс. Всегда, по его словам, все оплачивалось по договору.
”Когда человек делает, он делает. Когда нет, он ищет причины, — считает Леонид Борисович. — Если надо, я и свои деньги вложу. Для меня это дело принципа. В свое время, когда я только начинал, было много ”доброжелателей”. Многие хотели обвинить, отнять работу, чтобы самому ею заняться. Но результаты говорят за себя. Приезжайте к нам на Сааремаа, сами все увидите”.
