Реакция нарвитян на ”Кремлевских соловьев”: очень не понравился мат, а вообще — восторг

Вчера в Нарве на территории Кренгольмской мануфактуры состоялся предпоказ посвященного жизни и творчеству Яака Йоала спектакля ”Кремлевские соловьи” в постановке Tartu Uus Teater. Сегодня вечером состоится премьера, а потом еще 10 представлений, на каждое из которых ожидается по 2000 зрителей.

Именно нарвской публики на предпремьерном показе было не так много, но ее реакция особенно интересна, с учетом того, что спектакли эстонских театров в Нарву привозят крайне редко, а события такого масштаба — еще за неделю до премьеры на ”Кремлевских соловьев” было продано около 20 тысяч билетов — в городе вообще никогда не случалось.

Ваш корреспондент пообщался с примерно десятком первых зрителей ”соловьев” из числа нарвитян и ни от одного не услышал однозначно негативного отзыва об увиденном шоу. Не все восторгаются, хотя это очень распространенная реакция, но никто не пожалел, что пошел. Но в то же время практически все собеседники высказали свои замечания по поводу того, что им все-таки не понравилось. Приведем те, о которых говорили многие, дав небольшие комментарии, субъективные, конечно.

”В шоу очень много мата и он там не к месту. Такое впечатление, что эстонские артисты не совсем понимают, что говорят”.

Мата в постановке действительно многовато, и, если для эстонской публики это всего лишь колорит закулисья в советское время, то ухо русского зрителя разнообразные выражения (а там не только давно ставший печатным в эcтонской прессе и использующийся даже в рекламе pohui) коробили, ломали настрой, отображаясь в том числе в субтитрах.
Очевидно, что автор, работая над постановкой, хотел избежать легковесности, сделать не безмятежный мюзикл, а основанную на реальных фактах драму с переходом в трагедию, но условности искусства никто не отменял и для русского зрителя натуралистические речевые подробности оказались перебором. Не учли.

”Драматург вообще плохо поработал: единой истории не вышло, интриги нет, сопереживать главному герою от начала до конца тяжело”.

Давайте все-таки помнить о том, что это музыкальный спектакль, условно говоря — даже мюзикл. Если убрать из него все песни, а их там полтора десятка, оставив один текст, то все будет совсем грустно и непонятно. Вряд ли стоит судить автора за то, что написал плохую драму с несовершенными диалогами, когда перед ним стояла задача дать яркую картинку времени, что все-таки удалось, а главная тема ”что значит быть знаменитым” отработана очень достойно. Хотя создатели спектакля показали целую плеяду ”кремлевских соловьев”, эстонских музыкантов, ставших звездами всесоюзного масштаба, судьба Яака Йоала очень интересна тем, что, вопреки расхожему мнению, он ушел со сцены не тогда, когда СССР развалился, а задолго до этого. Это был сознательный выбор, связанный именно с творчеством, и авторам так или иначе удалось неплохо об этом рассказать.

”В спектакле звучат не самые лучшие песни Яака Йоала”.

Эти критические замечания можно было предсказать еще тогда, когда только идея постановки такого спектакля стала достоянием масс. И дело не только в том, что на вкус и цвет товарищей нет, но и в том, что творчество Яака Йоала для эстонской и русской публики — совершенно разное. На просторах союза и в эфире главных телеканалов он блистал с одними песнями, на русском, что немаловажно, а в республике был известен совершенно другими. Понятно, что русский зритель ждал знакомых ему песен (и некоторые из них звучат в спектакле), но авторы, разумеется, не могли обойти вниманием и запрос эстонской публики, которая по факту составляет большинство на нарвских представлениях.

”Русский перевод сделан неаккуратно, много ошибок, а временами субтитры просто пропадают”.

Все так, и тут возразить совершенно нечем. Но, что важно, эту проблему еще можно решить — впереди 11 представлений, великолепных, конечно.